Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана Твиллайт

Лорд Аларик, напротив, был приветливым, но как‑то иначе, гораздо приятнее. Он поцеловал Айлин руку и улыбнулся сдержанно, зато тепло и по‑настоящему, а леди, которая была с ним, присела в реверансе, но ее почему‑то не представили… Странно, ведь Айлин поклялась бы, что леди – из рода Мэрли. На вид она была немного младше тетушки Эпоизы ‑ лет тридцати. Белокурая, голубоглазая, удивительно милая, с грустной улыбкой и, так же как тетушка, одета в глубокий траур. Да, конечно, ведь Аделин Мэрли с факультета целителей погибла совсем недавно, вот и старый лорд Мэрли тоже одет в траурно‑лиловое!

‑ Вот! ‑ Аластор протянул ей небольшую бархатную коробочку, и Айлин ее открыла, от волнения едва справившись с тугой защелкой.

На черной подушечке лежало кольцо, удивительно напоминающее мажеский перстень, что ей подарил отец. В следующий момент она поняла, что сходство не такое уж большое, просто цвета одинаковые. Этот перстень тоже был красно‑фиолетовым, но не цветом камня, а эмалевым щитком, разделенным пополам вертикальной чертой. А на красно‑фиолетовом фоне золотом горели два скрещенных молота с длинными рукоятями, и нежно сиял серебряный цветок с пятью лепестками!

‑ Шиповник, – гордо подсказал ей Аластор. ‑ Помнишь, мы пели балладу той ночью?

«Ночью, когда я готовилась умирать, – подумала Айлин, завороженно любуясь простым, но удивительно красивым перстнем. ‑ Еще бы мне не помнить каждое сказанное тогда слово! А два молота ‑ это же в честь отца! Это его звали Ревенгар Два Молота! Я как‑то рассказала, и Аластор запомнил!»

‑ Это чудесно, – прошептала она.

‑ Носи его, пожалуйста, – попросил Аластор и, найдя взглядом появившегося рядом лорда Бастельеро, с прохладной вежливостью уточнил: – Я полагаю, твой супруг не будет против. Не так ли, милорд?

‑ Разумеется, ваше величество, – ответил тот, склонив голову. ‑ Моя жена может носить, что ей угодно. А этот герб ‑ свидетельство ее подвига на благо Дорвенанта!

Айлин показалось, что последние слова он произнес немного громче и как‑то очень выжидающе обвел взглядом притихшую толпу. Но ей вдруг стало безразлично, кто что подумает или скажет. Их там не было!

Она посмотрела на правую руку, где уже сверкали два перстня. На указательном пальце ‑ мажеский, которым она пока не могла пользоваться, но это же временно! Да и память об отце… На безымянном ‑ обручальное родовое кольцо Бастельеро с крупным сапфиром. Подумала ‑ и протянула левую. Аластор кивнул и надел ей кольцо с новым гербом ‑ тоже на безымянный, словно Айлин принадлежала сразу к двум родам.

«Так и есть, – подумала она, сдержав вздох и слыша, как шепотки в толпе становятся громче. ‑ Я ‑ леди Бастельеро по мужу. Одна из многих леди Бастельеро, что были до меня и будут потом. Но я еще и леди Дориан, единственная в своем роде и его глава! Как странно… И я обязательно буду носить это кольцо, чтобы совсем уж не потерять себя, растворившись в леди Бастельеро. Ах, с каким удовольствием я бы сняла этот сапфир, что так тяжело тянет палец! Кольцо Кармеля казалось таким легким и приятным…»

Она благодарно улыбнулась, и Аластор просиял в ответ. И тут снова ударил ненавистный гонг.

‑ Второй танец! ‑ громогласно объявил церемониймейстер. ‑ Лорд Бастельеро приглашает леди Бастельеро!

«Второй танец! ‑ вспыхнуло у нее в мыслях. ‑ Я совсем забыла про него! Хуже, я забыла, что это за танец! Только бы не…»

Но раздавшиеся звуки подтвердили ее худшие опасения. Паэрана! Это была паэрана…

‑ Прошу вас, миледи!

Айлин жалко улыбнулась мужу, протянувшему ей руку, и положила свою ладонь на его. ‑ Ничего, это всего лишь танец. Только не думать про Вишневую ночь! Не вспоминать ту дивную безумную паэрану в цветущем саду. Благие и Баргот, пожалуйста, только бы не оказалось, что лорд Бастельеро тоже танцует паэрану по‑итлийски!

Что ж, Благие сжалились хотя бы в этом. Супруг вел ее чинно и спокойно, сделав даже легкую воздушную паэрану чем‑то основательным и почти торжественным. О нет, он кружил Айлин как положено, безукоризненно попадая в такт каждым движением и, кажется, даже вздохом, но чего‑то в этом танце все равно не хватало.

«Так танцует Дарра, – вспомнила Айлин занятия танцами в Академии. Дарра неизменно появлялся на них только тогда, когда там была она. Вот Саймон, тот непременно являлся на каждое занятие и постоянно менял партнерш, а Дарра вставал в пару только с ней, как только Айлин доросла до такого высокого партнера. ‑ Он тоже танцует с безупречной точностью, словно исполняет сложнейший ритуал. Саймон даже из ловансьона умудрялся устроить балаган, и мэтр‑танцмейстер его ругал и грозился выгнать из зала, а Дарра… С ним танцевать всегда было легко, надежно и безумно скучно. Совсем как сейчас…»

Она снова старательно улыбнулась лорду Бастельеро, который смотрел такими восторженными глазами.

‑ Вы прекрасно танцуете, дорогая! ‑ прошептал супруг, деликатно придерживая ее за талию. ‑ Восхитительно…

‑ Благодарю, – продолжала улыбаться Айлин, двигаясь, как механическая кукла.

Или как умертвив, взятое под полный контроль, только сейчас за невидимые нити дергала она сама, управляя собственным телом, словно… Как там Лу называл этих куколок? Марионетто?!

Она бездумно посмотрела поверх плеча мужа, и взгляд выхватил фигуру в белом. У Айлин потемнело в глазах, а нити, которыми ее воля правила глупым телом, дрогнули и на миг ослабли. О, конечно, она и раньше замечала в толпе Кармеля, но сейчас…

«Хватит! ‑ застонала она беззвучно. ‑ Я больше никогда не стану звать его по имени! Я смогу, я справлюсь! Ведь я же могла когда‑то думать о нем просто как о магистре Роверстане?! Могла!»

Но подлая беспощадная паэрана вынесла их пару, летящую по кругу, как раз туда, где стоял разумник. И перед очередным поворотом сердце Айлин рухнуло куда‑то вниз, когда она увидела осунувшееся лицо Кармеля, горящие черным огнем глаза и… узкий платок зеленого шелка, которым магистр повязал воротник белоснежной короткой мантии, больше похожей на камзол. Зеленого, как ее глаза…

«Я никогда. Не буду. Звать его Кармелем», – упрямо проговорила Айлин про себя, зажмуриваясь и кружась в вихре паэраны по памяти, как это было с Аластором, только теперь ноги предательски подкашивались, и в какой‑то момент она испугалась, что просто рухнет на сверкающий паркет.

К счастью, паэрана закончилась, и ей снова стало хватать воздуха, только внутри дрожало и стонало что‑то, как стонет вьюга за окнами, то ли угрожая, то ли умоляя впустить. Так она стонала в том домике, где болел Лучано, и Айлин с замиранием сердца ждала возвращения Аластора, не зная, успеет ли тот привезти лекарство. Кажется, с тех пор она ненавидит вьюгу и когда холодно…

‑ Благодарю, миледи!

Она опомнилась, увидев, что уже снова стоит на прежнем месте, а супруг почтительно целует ей руку.

‑ Благодарю, милорд, – непослушными губами ответила Айлин, едва вспомнив правильный ответ.

‑ Перерыв! ‑ снова завопил танцмейстер. ‑ Кавалеры готовятся приглашать дам!

«Слава Всеблагой, обязательных танцев жениха и невесты больше нет, – мелькнуло у нее в мыслях. ‑ Если что, сошлюсь на нездоровье и волнение. Саймон с Даррой наверняка обидятся… Но как им объяснить, что я не хочу больше танцевать с собственным мужем, а по этикету на свадьбе невеста не может отдать гостям больше танцев, чем жениху. Если приму приглашение от кого‑то из них, лорд Бастельеро тоже сможет меня пригласить снова…»

‑ Как вы себя чувствуете, мое дорогое дитя? ‑ заботливо спросил лорд Апарик, подавая Айлин бокал с каким‑то напитком.

Она благодарно улыбнулась и пригубила прежде, чем ответить. Оказывается, в горле жутко пересохло!

‑ Благодарю, милорд Аларик. ‑ И, повинуясь вдруг нахлынувшему чувству, робко добавила: ‑ Простите, я могу звать вас батюшкой? Это не будет слишком неучтиво?

Молчаливая леди, стоящая рядом с отцом ее мужа, одобрительно улыбнулась, и ее глаза вспыхнули радостью.

‑ Батюшкой? ‑ растерянно, как ей показалось, переспросил лорд Апарик, и в его взгляде тоже что‑то дрогнуло. ‑ О, дитя мое… конечно. Я… был бы счастлив иметь такую дочь… Так как вы себя чувствуете, милая Айлин? Вы слишком бледны. Здесь душно, может быть, вам выйти на воздух?