Шарлин Харрис - Окончательно мертв
Клодина не собиралась излагать нам правила или даже объяснить природу создателя этих правил. Мне просто пришлось перепахивать свою систему верований, которая служила мне всю жизнь. Вообще-то, если я ошибалась во всем, то я и знать об этом не хочу.
— Интересно, — заметила Амелия. — Но у нас тут есть еще о чем поговорить.
Может, она потому изображала равнодушие, что у нее собственной феи-крестной нету.
— О чем ты хочешь говорить в первую очередь? — спросила я.
— Почему ты ночью ушла из больницы? — Лицо ее свела презрительная гримаса. — Надо было мне сказать. Я тащилась вверх по этой лестнице, тебя разыскивая, и вот тут нашла. А ты еще дверь забаррикадировала. Пришлось мне ползти вниз, искать ключи, заходить через стеклянные двери с галереи и бежать — на такой-то ноге! — отключать сигнализацию. А потом на твоей кровати обнаруживается вот эта дурища, которая все сама могла бы сделать.
— А магией ты не могла окна отпереть? — спросила я.
— Слишком устала, — ответила она с достоинством. — Фигурально говоря, мне надо перезарядить магические аккумуляторы.
— Фигурально говоря, — передразнила я сухо. — Ну, в общем, я вчера узнала…
Язык присох к гортани. Я просто не могла сказать этого вслух. Не могла.
— Узнала что? — разозлилась Амелия, и, надо сказать, не без оснований разозлилась.
— Ее первый любовник, Билл, был заслан в Бон-Темпс, чтобы соблазнить ее и войти в доверие, — сказала Клодина. — Вчера он признался в этом прямо ей в глаза и в присутствии единственного, кроме него, ее любовника, тоже вампира.
Безупречное резюме.
— М-да… хреново, — едва слышно произнесла Амелия.
— Именно так, — подтвердила я.
— Ой-ой…
— Совершенно верно.
— Я не могу его для тебя убить, — сообщила Клодина. — Это было бы для меня слишком большим отступлением назад.
— Нормально, — сказала я ей. — Какого лешего тебе из-за него назад скатываться?
— Я не имею отношения к лешим, — терпеливо объяснила она. — Я думала, ты понимаешь. Я — чистокровная фейри.
Амелия покраснела, чтобы не прыснуть, я нахмурилась в ее сторону:
— Колдунья, присохни.
— Слушаюсь, телепатка.
— Так что дальше? — спросила я так, вообще. Обсуждать свое разбитое сердце и упавшую ниже плинтуса самооценку я не собиралась.
— Выясним, что произошло, — сказала колдунья.
— Как? Гила Гриссома с бригадой вызовем?
Клодина посмотрела недоуменно, из чего стало ясно, что феи телевизор не смотрят.
— Нет, — подчеркнуто-терпеливо ответила Амелия. — Сделаем эктоплазменную реконструкцию.
Вот теперь у меня было лицо под стать лицу Клодины.
— Давайте я объясню, — продолжала Амелия, улыбаясь во весь рот. — Вот что мы будем делать.
И Амелия — на седьмом небе от счастья демонстрации своих мощных колдовских способностей — долго рассказывала об этой процедуре мне и Клодине. Требует времени и сил, говорила она, и вот почему ее не применяют чаще. И нужно собрать не меньше… четырех колдуний, прикинула она, чтобы покрыть всю площадь, задействованную в убийстве Джейка.
— И нужны мне будут настоящие колдуньи, — закончила Амелия. — Умеющие работать, а не эти викканки, тискающие деревья.
Викканок она презирала (несправедливо), считая, что они только строят из себя колдуний, ничего не умея. Это ясно читалось у нее в мыслях. Мне прискорбно было ее предубеждение, поскольку среди викканок я знала нескольких весьма впечатляющих.
Клодина посмотрела на меня с сомнением.
— Не уверена, что мне при этом следует присутствовать, — сказала она.
— Ты можешь уйти, Клодина, — сказала я, готовая на любой эксперимент, только бы отвлечь мысли от дыры в сердце. — Я останусь посмотреть. Мне нужно знать, что здесь случилось. Слишком и без того много сейчас загадок в моей жизни.
— Но тебе сегодня вечером надо быть у королевы, — напомнила Клодина. — Вчерашний вечер ты пропустила. На визит к королеве нужно одеться — я должна повезти тебя по магазинам. Вещи своей кузины ты надевать не захочешь.
— Да и задница моя в них не влезет, — согласилась я.
— Твоя задница и не захочет в них влезать, — ответила она столь же резко. — И думать об этом забудь прямо сейчас, Сьюки Стакхаус.
Я подняла на нее глаза, показывая ей свою внутреннюю боль.
— Да, это я вижу, — сказала она, похлопав меня ласково по щеке. — Это действительно чертовски больно. Но придется тебе это просто списать. Он всего лишь один мужик из всех мужиков.
— Он был у меня первым мужиком. А бабушка ему лимонад подавала, — сказала я, и почему-то снова слезы включились.
— Послушай, — сказала Амелия. — Да пошли ты его на фиг, и все.
Я посмотрела на молодую колдунью. Хорошенькая, сильная, и притом полная дура. И все у нее в порядке.
— Ага, — согласилась я. — Когда ты можешь эту самую эктохреновину начать?
— Надо обзвонить народ, — ответила она, — посмотреть, кого удастся собрать. Конечно, ночью магия всегда удается лучше. Когда ты нанесешь свой визит королеве?
Я на секунду задумалась.
— Когда будет совсем темно. Где-то в семь, наверное.
— Займет часа два, — решила она, и Клодина кивнула. — О'кей, я попрошу их быть здесь в десять, с запасом времени. И знаешь, отлично было бы, если бы королева за это заплатила.
— И сколько ты хочешь с нее запросить?
— Я бы сделала бесплатно — чтобы приобрести опыт и возможность говорить, что я уже такое делала, — сказала она откровенно. — Но остальным нужны кое-какие баксы. Скажем, по сотне на каждую, не считая материалов.
— И тебе нужны еще три колдуньи?
— Хотелось бы, хотя смогу ли я собрать тех, кого хотела бы выбрать, за такой короткий срок… ладно, что смогу — сделаю. Может быть, и двух хватит. А материалы обойдутся… — она быстренько про себя прикинула, — где-то в районе шестидесяти долларов.
— А что мне надо будет делать? Какова будет моя роль?
— Наблюдать. Тяжести таскать я буду.
— Спрошу королеву. — Я глубоко вздохнула. — Если она не станет платить, заплачу я.
— О'кей, решили.
Она с довольным видом пошла из спальни, прихрамывая, подсчитывая что-то на пальцах. Слышно было, как она спускается по лестнице.
— Я должна полечить тебе руку, — сказала Клодина. — А потом надо будет поехать поискать тебе, чего надеть.
— Я не хочу тратить деньги ради визита вежливости к королеве вампиров.
Особенно учитывая, что счет от колдуний тоже, быть может, мне оплачивать.
— А и не надо. Это мое дело.
— Пусть ты моя фея-крестная, но деньги тратить на меня не должна. — И тут до меня вдруг дошло: — Это же ты уплатила за меня в больнице в Клариссе!
