Судья королевского отбора - Олеля Баянъ
– На коврик у двери я точно не согласна, – просыпается моя внутренняя язва. – Вы сами ответили на свой вопрос: я здесь спала. А что ещё мне делать, если двери и окна все закрыты.
– Правильно! Они магией запечатаны, чтобы никто не видел и не слышал, что здесь происходит. Как вы попали сюда? – не сбавляет тона князь.
– А это вы лучше объясните, как я попала сюда, – чувствую, что тоже начинаю закипать, из-за чего начинаю повышать голос. – Вы же владеете магией, а не я, – обхожу фельтмаршалока и направляюсь к двери, которая не открывается. – Откройте! – требую, находясь спиной к князю.
– Нет, – раздаётся совсем рядом.
Я оборачиваюсь и теперь сама грозно смотрю на него.
– Я хочу пойти в свои покои, – заявляю ему твёрдо о своих намерениях.
– И чтобы весь дворец узнал, что вы были в моей спальне? – он окидывает меня красноречивым взглядом.
И тут я понимаю двусмысленность ситуации. Мой внешний вид не оставит никаких сомнений сплетникам, чем мы здесь занимались.
– Тогда откройте портал.
– Не могу, – наклоняется ко мне князь. – Я потратил все силы, чтобы вас найти.
– И так, не отыскав, отправились спокойно спать, – язвлю ему в ответ.
В его глазах мелькают синие искры, будто перегоревшие угли затухают. Огня из них уже не получишь.
Фельтмаршалок устало вздыхает, отходит от меня и садится на стул, устремляя задумчивый взор в окно.
– У меня правда не осталось сил. Мне нужно восстановиться. А вашими поисками сейчас занимается мой личный отряд, – глухо признаётся он.
Его честность и спокойный тон располагают меня к эмпатии. Понимаю, что он устал, его должность отнимает много сил. И тут я, которая его никогда не слушается и постоянно попадает в какие-то ситуации.
Пока я подбираю слова, мой голодный желудок даёт о себе знать громким урчанием. Чувствую, как наливаются жаром щёки.
– Садитесь, – кивает на второй стул князь. – Сейчас прикажу принести ужин, – и выходит из спальни.
Спорить не хотелось, а вот кушать – очень хотелось, поэтому молча исполняю его приказ.
Его высокопревосходительство возвращается и садится на своё место.
– Так как вы попали сюда? – спрашивает он уже спокойным тоном, в котором слышится свинцовая усталость.
– Через портал, я шагнула за вами.
Князь в миг подбирается. К нему возвращается знакомая суровость.
– Как вы вообще додумались до такого? Зачем шагнули за мной? Хорошо, что вы попали в остаточный проход. А что, если бы вас разрезало пополам? Или вы попали бы между слоями? Вас бы расплющило, – грозно отчитывает он.
Его слова справедливы, не спорю. Но кому приятно, когда его распекают, как капризного ребёнка. И пока я не закипела, надо перевести разговор на другую тему.
– Как ваша рана на спине? – прерываю его.
Он тяжело вздыхает и задумчиво вглядывается мне в лицо:
– Зачем вам это? Полина Андреевна, через четыре месяца вы вернётесь в свой мир.
– Я просто проявила эмпатию и вежливость. Вам трудно ответить? Я шагнула в портал, потому что испугалась, что вы серьёзно ранены.
Следует целая минута молчания, во время которой фельтмаршалок меня пристально разглядывает, но всё-таки отвечает:
– Это царапина. Знаете ли, у фаробцев есть сюрприз на передних копытах в виде выскакивающего когтя, которым они распарывают добычу или врага. Поэтому не приближайтесь к ним.
– Я вас услышала, благодарю, – киваю ему.
И снова этот его взгляд, словно видит меня впервые. Это у него реакция такая, когда его благодарят или не перечат?
– А может, попробуете ещё раз портал создать?
Вот теперь проступает его холодность.
– Я потратил много сил для помощи при зачистке сектора, куда попали монстры стихийным порталом, – князь резко поднимается со стула и принимается расхаживать туда-сюда перед столом. – Королевские отборы всегда сопровождаются огромными выбросами магии. Благодаря этим выбросам иномирные судьи могут находиться здесь. К тому же, время отбора выпало на сезон стихийных порталов, что только усугубляет ситуацию. Пока вы здесь, подобные тревоги будут частыми. А затем мне пришлось вас искать. Я выжат. У меня совсем нет сил.
– Что вам требуется для восполнения сил? – встаю прямо перед ним и задираю голову, чтобы смотреть ему прямо глаза.
Он замирает слишком близко от меня, что я чувствую жар, исходивший от его тела. Князь колеблется недолго, кидает взгляд на мои губы:
– А вот что, – и накрывает их своими.
Одна его рука ложится на мою талию и крепче прижимает к сильному мужскому торсу. Другая держит затылок и мягко массирует.
Мне бы его оттолкнуть… Но ладони ложатся на широкие мускулистые плечи, и вот уже меня не надо удерживать, я сама прижимаюсь к нему и с жаром отвечаю на поцелуй. Сошедшее на нет томление внизу живота даёт о себе знать.
Громкий стук в дверь заставляет нас отпрыгнуть друг от друга. Смотрю на фельтмаршалока. Наверное, я выгляжу так же: растерянный взгляд с расширившимися зрачками, сбившееся дыхание, блестящие от поцелуя губы.
Повторный удар приводит нас окончательно в чувства. Князь направляется к двери, чтобы выйти и зайти с подносом. Я же отворачиваюсь, прижимая пальцы ко рту, ещё хранившим вкус его губ.
Что сейчас было? Нехватка мужского внимания и секса? Это тело так говорит, что пора завязывать с затянувшимся воздержанием?
Нечего и думать! Он прав. Через четыре месяца я вернусь в свой мир. Остаться здесь не получится, иначе выбросы магии будут снова и снова провоцировать порталы, через которые будут убегать чудовища и нападать на жителей. Так что нет никакого смысла заводить отношения.
– Прошу, Полина Андреевна, – приглашает к столу фельтмаршалок.
Сажусь, избегая встречаться взглядом с князем. И так чувствую, как горят щёки. Но и молчание угнетает. Чтобы мысленно не прокручивать наш поцелуй, решаюсь первой заговорить:
– Ваше высокопревосходительство, а вы энергетический вампир?
Он перестаёт есть и поднимает на меня недоумённый взгляд, под которым я тушуюсь.
– Или инкуб?
Кажется, мои вопросы завели в тупик собеседника. Его брови поднимаются высоко. И звучит озадаченное:
– Что, простите?
– Вы сказали, что у вас закончились силы, и вы…
Ну же, Полина, чего ты смущаешься? Вроде бы не девица. Вспомни, как ты спорила с министрами по поводу проверки на целомудрие? Что с тобой сейчас случилось? Или, когда дело касается самой себя, хвалёное красноречие пропадает?
На миг мне кажется, что в глазах его высокопревосходительства мелькнула смешинка. Словно она та искра, из которой разгорается пламя. Князь понимает, что я имею в виду, но совсем не помогает. Даже бровь нахально приподнял, словно говоря: «Слабо, Полина?»
– Поцеловал вас? – он заканчивает за меня с улыбкой, бесящей меня, и задоринкой в
