Убить короля - К. С. Уайлд
— Какого хрена ты убегал? — спросила она. — Почему?
Он с шумом дышал.
— Я хотел побыть в одиночестве.
— Да неужели, — отрезала Мера, стараясь отдышаться. Он осмотрела Бенедикта, сад и бескрайний вид на океан за ним.
Ночь окутала деревья и цветы вокруг него темно-синей мантией, темнота образовала идеальное полотно для неоновых узоров, расцветающих на листве.
Мера моргнула, осознав, что Бенедикт ступил в радужный сад, который демонстрировал тысячи различных узоров в темноте, прорывающихся сквозь ночь. В центре сада красочное свечение растений отражалось в черной, как смоль, воде небольшого пруда.
Все это место выглядело настолько необычно, что у Меры перехватило дыхание.
— Вау…
— Тео любил это место, — рассеянно пробормотал Бенедикт, и только тогда Мера заметила фиолетовые пылинки, блестевшие на его коже — рисунок, слишком похожий на рисунок Баста.
Очарованная, она вышла в сад, трава покалывала босые подошвы ее ног.
Бенедикт стоял посередине поляны, перед рядом каменных арок, ведущих к обрыву. Шум волн внизу создавал жуткий фоновый шум.
— Ты в порядке? — с беспокойством спросила Мера.
Беспокоиться о сидхе, особенно о таком как Бенедикт, может быть глупо, но тем не менее она волновалась.
Он невесело засмеялся.
— Я уже долгое время не в порядке, детектив.
Мера осторожно подошла ближе, стараясь его не напугать.
— Зачем мы здесь, Бен?
Изучая свои ботинки, он засунул обе руки в карманы.
— Я убил Тео и своего отца.
Что за черт?
Мера задумалась, хотя не до конца верила ему.
Наручники у Баста, поэтому она пока не могла арестовать Бенедикта. Однако, если бы он решил напасть, она не успела бы достаточно быстро достать пистолет, и единственным выходом для нее оставалась жуть.
Она посмотрела на воду в пруду.
Да, у нее бы все получилось.
Хотя Бенедикт и не рвался в бой. Было слишком удачно выбранное время для признания. Он словно завернул его в подарочную бумагу и предоставил ей на серебряном блюде.
— Нет, — ответила она. — Я на это не куплюсь.
Он нахмурился на нее.
— Разве это имеет значение? Я признаю свою вину.
— Ты кого-то покрываешь.
Отвернувшись, Бенедикт лениво заходил кругами. Он уперся руками в бока, приподняв плечи.
— Разве правда кому-то принесла пользу?
Мера не клюнула на наживку.
— Почему вы с Корвусом так стремитесь взять на себя вину за то, чего не совершали?
— Я виновен. Я предполагал, что детективы более прагматичны.
— О, мы такие. — Она постучала себя по виску. — Вот почему я не купилась на твое признание.
— А это имеет значение? — Бен уставился на каменные арки, ветер развевал полы его пиджака. В его взгляде читались потеря и горе одновременно. — Пожалуйста, арестуйте меня тихо. Мне бы не хотелось портить коронацию моего брата.
И тут до нее дошло.
Бен любил своих братьев настолько, что готов был сесть за них в тюрьму. И Корвус тоже. Именно поэтому он и сдался. Чтобы защитить…
У нее перехватило дыхание.
— Это Леон, верно?
Распахнув рот, Бенедикт уставился на нее с неподдельным ужасом. Казалось, он пытался подобрать слова, но не мог сформулировать ни одного предложения.
— Чепуха, — наконец выдавил он. — Я признался…
— Он пожертвовал своей свободой и независимостью, чтобы присматривать за всеми вами, — сказала Мера, и кусочки головоломки сложились вместе, когда она осторожно подошла ближе к Бену. — Сейчас вы оба делаете для него то же самое.
Бен стиснул челюсти.
— Ты не понимаешь. Леон не такой, как отец. В конце концов, он придет в себя.
Ах, вот оно что.
— Если он стоит за убийствами, ты должен сказать мне об этом прямо сейчас, — настаивала Мера угрожающим тоном, хотя была не в том положении, чтобы угрожать ему.
— Дело не в «если», детектив. — Он нахмурился на нее, как на сумасшедшую. — Дело в «почему».
Леон получил корону и больше власти, чем любой фейри в Холлоуклиффе, и все потому что его отец умер. Итак, первое преступление имело смысл. У него имелся мотив и возможность, но зачем убивать Теодора? Зачем подставлять Корвуса? И прежде всего, зачем инсценировать покушение на собственную жизнь?
Леон любил своих братьев, многим пожертвовал ради них. Глупо было убивать монаха.
Нет, вычеркните это.
Это было безумие.
— Монстр мертв, — пробормотал Бен, подходя ближе к пруду и наблюдая за своим отражением в черной, как смоль, поверхности. — Да здравствует монстр.
— Ночная кровь, — поняла Мера. — Она завладела им.
— Может быть, это корона. — Бенедикт небрежно пожал плечами. — Мама всегда говорила, что здравомыслие — это признание того, что этот мир извращен. Безумие — это вера в то, что мы все контролируем.
Какой бы ни была причина, но Мера не могла позволить Леону разгуливать на свободе.
— Я должна арестовать твоего брата.
— Ты можешь попробовать. — Бен повернулся к ней лицом. Его голубые глаза яростно сверкали в темноте, неоново-голубой цвет контрастировал с фиолетовыми веснушками на переносице.
Мера отступила.
Засранец шагнул вперед.
— Бен… — предупредила она.
— Я готов сделать все что угодно ради своих братьев, но не хочу причинять вам боль, детектив. — Он снова протянул ей свои запястья. — Умоляю тебя, арестуй меня.
Мера покачала головой, стиснув зубы. Ей нужно выиграть время, хотя не знала, что может предпринять.
— Что ты сказал Леону перед тем, как возложить корону на его голову?
На губах Бенедикта появилась мягкая улыбка.
— Я сказал ему, что сяду за его преступления и надеюсь, что потеря свободы того стоит.
К черту все.
— Я не собираюсь арестовывать невинного фейри.
Он наклонил голову влево, наблюдая за ней, как за сумасшедшей.
— У тебя нет выбора.
Буквально.
Она могла либо арестовать его, либо сражаться, что означало риск раскрыть ему свой секрет. Все будет плохо в любом случае.
Прежде чем Мера смогла принять решение, Бенедикт дернулся и ахнул. Послышался хлюпающий звук, когда металл пронзил его грудь.
Темные брызги ночной крови попали на платье Меры, но она не обратила на это внимание.
Кинжал. Нет, меч.
Бенедикта только что пронзили мечом.
Осознав, что произошло, она вскрикнула и в шоке отступила назад.
Бенедикт опустил взгляд на лезвие, торчащее из его груди, металл был покрыт его собственной кровью. Задрожав, он взглянул на Меру, и струйка ночной крови потекла по его губам.
— Беги, — прохрипел он, а затем упал лицом в траву.
Сглотнув, Мера повернулась к сидхе, стоявшему над телом Бена.
Кожа Леона была покрыта светящимися розовыми узорами, по щекам текли слезы. Его острые клыки стали больше, а волосы развевались на ветру под остроконечной короной.
Он смотрел на своего павшего брата блестящими розовыми глазами, которые вскоре стали черными, как смоль, словно
