Всё, как ты хотел, или (Не) мой дракон (СИ) - Вудворт Франциска
Кроме сомнительного тюфяка, в камере больше ничего нет, даже ведра для нужд. Мочой не воняет, значит, или принесут, или не собираются долго здесь держать. Закрыла глаза, решив скоротать время за дыхательными упражнениями. Лучше медитировать, чем волноваться, надумывать себе и паниковать.
Не знаю, сколько я так просидела, потеряла счёт времени. В тишине приближающиеся шаги нескольких человек были слышны хорошо. Несколько секунд я колебалась встретить их в сознании или притвориться всё ещё без чувств. Выбрала последнее, рухнув на матрас и замерев.
— Смотри, Кислый, а кроха ещё в отключке валяется. Ты её часом не пришиб? — услышала я глухой, прокуренный голос.
— Да не, дышала. Я её легонько приголубил.
— Рука у тебя тяжёлая. Много ли ей надо. Давай ка я лучше проверю от греха подальше.
Скрежет металла открывания замка и шаги приблизились. Меня легонько пошлёпали по щекам, а потом положили тяжёлую лапище на грудь, шаря.
С трудом удалось сохранить ровное дыхание.
— Ну как?
— Да вроде дышит. Ты это, принеси воды. Пора её в чувство приводить.
— Сиплый, ты сильно не щупай. Нам приказали её только припугнуть, чтобы покладистее была.
— Не боись, я своё дело знаю, после меня все девки как шёлковые.
Кислый ушёл, а Сиплый продолжил исследовать мою грудь и дыхание у него становилось всё тяжелее. Пора было «просыпаться», а то так и девичей чести лишат, и ещё водой обольют.
Скривилась, словно только приходя в себя и зашевелилась, стараясь отодвинуться от наглой конечности. Открыла глаза, сразу натыкаясь на мерзкую ухмылку бандита.
— Пришла в себя? Ну и правильно! Я же слышу, как сердечко стучит.
Вот же ублюдок!
— Зачем тогда подельника отправили? — перестала разыгрывать полусонное состояние. Да и сложно сохранять самообладание, когда тебя продолжают в наглую лапать.
— Чтобы мы немного пошали, а то он такой зануда.
— Я несовершеннолетняя!
— Ну и что? Девку необязательно невинности лишать, чтобы удовольствие получить. Ты же никому не скажешь?
И его рука поднялась вверх, придавив шею, а потом ухватилась за подбородок, приоткрывая рот.
— Меня сейчас стошнит, — честно призналась ему, глядя в маслянистые поросячьи глазки.
— Думаешь, меня это остановит? — хохотнул он, второй рукой дёргая завязки штанов.
Интересно, куда его подельник за водой побежал? Меня же сейчас этот извращенец отымеет. Но я давно перестала рассчитывать на других, привыкнув полагаться лишь на себя.
— Дяденька, а вы можете сказать мне на ушко, что собираетесь со мной делать? — дрожащим голосом произнесла я.
Мне нужно было, чтобы он приблизился ко мне вплотную.
— На ушко?! — удивился бандит. Моя просьба его развеселила. — Могу и сказать, раз хорошая девушка просит.
— Ты же хорошая? Будешь послушной? — спрашивал он, водя своим грязным пальцем по моим губам.
Я быстро-быстро закивала, в основном ради того, чтобы избавиться от его касаний. Бандит навалился на меня, пыхтя в ухо и нашёптывая скабрезности, на что хватало его больной фантазии. Постаралась абстрагироваться от этого, обращаясь сознанием внутрь себя, призывая свой дар и концентрируя силу в непривычном месте.
Лекарь лечит руками, пропуская силу через них, но энергетические точки на теле человека не только в ладонях. В нашем мире мы их называем чакрами. Когда он прижался ко мне, я ещё больше выгнулась ему навстречу, делая наш контакт максимально плотным и пронзила его как копьём силой, выходящей из грудной клетки. Я совершила самый страшный грех целителя, сдавливая его сердце как в тиски и останавливая. Прерывая пульсацию жизни.
Он охнул, привставая, с непониманием и нарастающим животным ужасом заглядывая мне в глаза.
— Но как?! — успел прохрипеть. Схватился за сердце и обмяк.
Сбросила его с себя и закричала:
— Помогите!!!
Из разговора бандитов поняла, что убивать меня не собираются. Убегать с завязанными руками незнамо куда не вариант. Не факт, что мне ещё раз так повезёт. Я только села, придавая телу вертикальное положение.
— Быстрее! Помогите!!! — во всю силу лёгких закричала повторно.
Вскоре прибежал второй бандит с кувшином.
— Что с ним?! — осторожно замер на пороге, переводя взгляд с лежащего товарища на меня.
— Станет трупом, если не развяжешь мне руки!
— Что ты с ним сделала?
— А может лучше сказать, что он со мной едва не сделал, когда ты ушёл? — зло рявкнула на него. — Развяжи руки! Его ещё можно спасти.
— Ага, чтобы ты и меня так? — попятился он.
— Через минуту без кислорода начнут умирать клетки его мозга и последствия станут необратимы.
— Без чего?!
— Без воздуха, — пояснила этому идиоту. — Если боишься, можешь закрыть решётку и убрать ключ. Я подойду, и ты развяжешь мне руки. Попробую его спасти. Иначе его смерть будет на твоей совести!
Он колебался, и я нажала:
— Решай быстрее! Время уходит.
— Хорошо, — сдался он.
Закрыл камеру на ключ, отбросив его далеко в сторону. Я встала, перешагнув через тело и подошла к решётке, поворачиваясь к нему спиной и подставляя руки.
— Если ты что-то задумала, Кроха…
— Да-да, ты меня ещё раз по голове стукнешь или зарежешь, — добавила за него. — Режь давай! Ещё немного, и я уже ничего не смогу сделать.
Он перерезал верёвки и едва почувствовав свободу, я отошла, растирая руки. Не оглядываясь на бандита, пошла сразу к лежащему.
Нет, я не страдала излишним человеколюбием, да и этого урода мне жалко не было, но и становиться убийцей не хотелось. К тому же, применение моей силы, как отпечаток пальца остался на его сердце. Бандитам меня покрывать незачем. Донос, допрос драконом, чувствующим правду, и я хладнокровная убийца.
Да, у меня есть смягчающие обстоятельства: меня похитили, хотели надругаться, на ухо непристойности шептали, расписывая, что со мной делать будут. Можно списать, что поддалась панике, испугалась, но это пятно на репутации. Зачем мне это, если можно избежать.
Запустить сердце было сложнее, но я привычно проводила реанимационные действия, стимулируя его.
— Давай же!
Стиснутыми в замок ладонями ударила бандита по груди, одновременно с импульсом силы. Своеобразная энергоимпульсная терапия, по действию наподобие дефибриллятора у нас в больницах. Бандит дёрнулся и закашлялся, жадно хватая воздух, приходя в себя. Пока он до конца не очухался, сделала ещё кое-что, а потом отодвинулась от него, с трудом поднимаясь на ноги.
— Дайте воды! — потребовала у бандита, стоящего возле решётки. Кислый, кажется.
— Да, сейчас, — торопливо ответил он, наклоняясь и поднимая кувшин с пола. — Вот, держи.
Правда, передавая, тщательно старался, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.
Я жадно припала к кувшину, утоляя жажду. Напившись, вытерла подбородок и спросила:
— Есть что поесть?
— Что? А, сейчас… — он похлопал себя по карманам и достал краюху хлеба.
Взглянув на его немытые руки и оценив сомнительную чистоту кармана, где он хранился, махнула рукой:
— Себе оставь.
И только я собиралась ненавязчиво его расспросить, зачем меня похитили, как раздались истеричные вопли:
— Я не чувствую ног! Я не чувствую ног!!!
— Если не заткнёшься, сейчас и руки чувствовать перестанешь, — обернувшись, со злостью бросила ему.
Что ж, если ненавязчиво не получится, придётся в форме допроса. Отвернувшись от решётки, пошла к лежащему. Тот хоть и перестал орать, но от меня испуганно отползал, пока не заполз на матрас и не упёрся в стену.
— Итак, вы зачем меня похитили? Кто приказал?
— Клык, — не стал играть в партизана бандит.
— А это кто?
— Главарь нашей банды.
— И зачем я ему?
— Ты целительница, а твой братец много интересного про тебя рассказал. Нам такие нужны.
«Значит, всё же из-за Чижа», — про себя вздохнула я.
Но это упрощало дело. Всё лучше, чем нарваться на месть Эрана или бодаться с врагами принца.
