Не злите добрую колдунью! - Марина Ефиминюк
Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Представлять себя озером не пыталась. Бесполезно! Проще вообразить, как топлю ведьмака с нахальной прислужницей в этом озере, но такая фантазия определенно не поспособствует душевной гармонии.
– Нет! В моей кровати никто, кроме меня, спать не будет.
– Она ляжет рядом с кроватью, – немедленно предложил он.
– Да что мы ее уговариваем? – возмутилась Танита. – Задрала уже! Пусть сама едет в трактир!
– Тишина, когда взрослые скандалят! – рявкнула я, исключительно по привычке присовокупив заклятие немоты.
К моему большому удивлению на шее девушки вспыхнул и погас серебристый обруч. Она открыла рот, и из него не вылетело ни звука. Танита удивленно заморгала, схватилась за горло и попыталась кашлянуть. В панике она начала размахивать руками, требуя снять чары.
– Фея, это ненадолго, – не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию прислужницы, обратился Фентон ко мне. – Мы найдем дракона и уйдем.
И что-то вдруг вспомнилась сказка из далекого детства. Тогда я не понимала, какая она грустная, но сейчас-то жизнь раскрыла глаза!
Добрая фея с хрустальными крылышками нашла симпатичную варежку и начала в ней жить. Потом к ней притащился темный эльф с зеленой рожей и визгливой дудкой, потом толстенький гном с мешком ягод (этот хотя бы со своей едой, а не с дудкой). Следом вползла прожорливая божья-коровка в горошек. Наконец на пороге возник дракон без ничего. Добренькие за хозяйский счет гости разрешили ему зайти. Варежка лопнула от перенаселения. Конец.
Думаю, фея потом рыдала, а вчерашние соседи отправились рушить жилища других доверчивых фей.
– … Не укладывать же ее в мужскую спальню, – между тем приводил доводы ведьмак и добавил с такой отеческой тоской, что даже меня проняло: – Трактир не выстоит.
Я бросила взгляд на онемевшую девчонку и, чувствуя себя идиоткой-феей из сказки, процедила:
– Так и быть! Пусть… спит. В конце концов, дракон еще не заселился.
– Ты про что? – не понял Фентон.
– Да просто, пришла на ум тут страшная сказка.
– Идем, покажу тебе комнату, – позвал он Таниту.
В ответ та возмущенно указала пальцем на свое горло, требуя вернуть голосистость.
– Сейчас сниму. – Я щелкнула пальцами, и в воздух задорно вырвался дымок. – Ах, нет. Сейчас снять не удастся. Само растает через часок, но скорее всего, к завтрашнему утру.
Пожалуй, такого нечеловеческого облегчения, какое в этот момент промелькнуло в лице ведьмака, мне видеть еще не доводилось. Зато Танита замерла. Губы задрожали, словно она собиралась заплакать. Беззвучно, прошу заметить.
– Не расстраивайся. – Фентон мягко потрепал ее по подбородку. – Скоро отпустит. Всего-то до завтра помолчать.
Видимо, безмолвная подопечная его устраивала больше. Однако немая Танита оказалась грохочущей Танитой. Пока солнце медленно укатывалась за горизонт, она обживалась. Громко, шумно, с нахальством, загнав Нильса в мужскую спальню.
Он объявил, что планирует разбирать зелье от мигрени. Когда прислужница выскочила в огород и наступила долгожданная тишина, на втором этаже вздрогнули стены от залпа молодецкого храпа. Сразу видно, учеба у школяра проходила напряженно.
Мы с ведьмаком просматривали привезенные записи, а девчонка сгоняла поглазеть на Дюка. Вернее, сразу-то никто не догадался, что она дразнит умертвие ароматом живого и вкуснейшего человека, стоящего за дверью сарая. Об их знаменательном знакомстве оповестил яростный вопль, отдаленно похожий на олений клич. Таких музыкальных вариаций я от Дюка еще не слышала.
– Он крепко заперт в сарае, – не отрываясь от чтения, проговорил Фентон, как-то не сильно озаботившийся безопасностью подопечной. Без темной магии каждый следующий фолиант он подвигал ко мне кончиком пальца, прося открыть.
– Ей восемнадцать?
– Почти, – коротко ответил ведьмак.
– Как ты вляпался в договор с ребенком? – не удержалась я. – Вы же его подписываете кровью.
– Какая пошлость, госпожа светлая чародейка. Ты начиталась книг из темных времен? – нарочито сморщился он. – Мы же цивилизованные люди.
– Понятно. Значит, кровью, – с иронией заключила я.
– Да.
Я помолчала, перелистнула страничку, но все-таки спросила:
– Зачем ты взял темную прислужницу?
– Считаешь меня злодеем? – Он бросил быстрый взгляд.
– Ну добро и благодать темные не сеют.
– Конечно, это привилегия светлых. – Фентон откинулся на спинку стула. – Видимо, ты еще его не почувствовала?
– Что именно?
– Зов темной силы.
– Мрачно звучит.
Невольно я прислушалась к себе. Хотелось упокоить орущего оленем Дюка, выставить всех соседей, забрать деньги Нильса у пресветлого и еще мятного чая. В общем, самые обычные желания отошедшей от дел светлой чародейки. Проклинать никого не тянуло.
Хотя вру, я была не прочь зачаровать Таниту неподвижностью, чтобы перестала топтаться на пару с Йосиком по грядкам. Но это тоже естественное желание любой хозяйки, еще не приведшей в порядок свой священный огород.
– Темная магия отличается от светлой, – проговорил ведьмак. – Она всегда требует плату за серьезное колдовство. Деньгами, душами, служением. Цена разная. А Таните Эльбе в тринадцать лет нужно было очень большое чудо.
– Удалось?
– Она же выжила, – хмыкнул он и, помолчав, добавил: – И почти пять лет я ращу непослушного ребенка. Недавно она назвала меня батей.
У меня вырвался смешок:
– Ты был растроган?
– Я разрешил называть себя хозяином. Все равно с манерами у нее туго.
– Зато в ней чувствуется суровое ведьмачье воспитание.
Но Фентон пропустил подколку. Он внимательно читал какую-то запись.
– Гляди-ка. – Ко мне был подвинут дневник. – Здесь написано, что он перенес тайник в драконово гнездо.
– Неужели?
Я облокотилась о стол и, придвинувшись к ведьмаку, с интересом пробежала глазами по строчкам. Последний Хэдлей устроил тайник в тоннелях, которые остались от стаи драконов. Дюпри каждый месяц развешивал по городу указы, чтобы никто туда не совался, но уже три года я помогаю разыскивать в темных ходах людей.
Отличное место. Надежное! Особенно, если талант не позволяет запечатать тайник намертво, чтобы потом открывали с грозой и прочими сложностями, а спрятать ценную вещь очень надо.
– А наш Дюк был парнем с юмором, – усмехнулась я. – Спрятать драконье яйцо в гнезде. По-моему, иронично.
– Ты знаешь, где это?
– Конечно. Каждый житель Круэла знает эти тоннели. Их когда-то нарыли дикие драконы. В городском архиве должна храниться схема.
Я подняла голову и вдруг обнаружила, что расстояние между нами с Фентоном ничтожно мало. Скажу больше, мы практически оказались нос к носу. Сама от себя не ожидая, я затаила дыхание. Он едва заметно разомкнул губы. Если немного подвинуться, то можно к ним прикоснуться. Легким перышком – почти невесомо, или горячим клеймом – обжигающе страстно.
– Выходит, мы почти у цели, – шевельнулись его губы.
Никогда не любила бородатых мужчин, и мне не нравилась рыжеватая жесткая щетина, но нравились
