Луна Верховного. Том 3 - Марина Эльденберт
И этот кто-то – мой муж.
К сожалению, это понимаю не только я, но и Ранеш. Пока все остальные, включая Артура, моргают на экран, вервольф указывает на моего мужа:
– Это ты! Это сделал ты. Как?
– Одолжил у Рауля телефон.
Во время сражения. Он поэтому набросился на Рауля.
– Затем я просто отправил нужные сведения тому, кому нужно.
Когда он якобы вышел в уборную.
– А они сообщили всем СМИ во всем мире. Можем сменить каналы, но, уверяю вас, это показывают по большинству их них.
Волна облегчения накрывает меня. Облегчения и гордости за своего истинного, который решил все мирным путем. Можно сказать, взял Вэ-Эс за нижние причиндалы.
– Рамон, я думал, мы договорились, – низко рычит Артур, наконец-то отойдя от шока.
– Шантажировать меня жизнями моей жены и дочери? Использовать их в своих целях? Мне это не подходит, Артур. К тому же, подозреваю, после такого, – он кивает на экран, – существование Волчьего Союза теперь под большим вопросом.
– Ты нас подставил, – цедит Мэнс. – Не только нас, своих дикарей тоже. Когда весь мир узнает про магию, эти острова разорвут на части.
Зен вздрагивает, но Рамон качает головой:
– Отнюдь. Правительства уже более тридцати стран признало архипелаг Джайо чудом света, заповедной неприкосновенной зоной, и взяло их под свою защиту.
– Они заставят их поделиться с ними магией! – это уже говорит Кристина.
– Попросят, но именно жрицы джайо будут решать, делиться своими знаниями и религиозными ритуалами или нет. Отныне любое вмешательство в жизнь племен архипелага, любая атака на них, будет расцениваться как угроза благополучию всех стран.
Зен расслабляется, и я тоже. Джайо под объединенной защитой всего мира. Благодаря Рамону. Благодаря нашим друзьям. Всем нам.
– Пойдем, Венера, – он подает мне руку. – Уже поздно, а я хочу покинуть Сорте сегодня вечером.
Повисшую мрачную вязкую и тяжелую тишину разрывает женский смех, громкий и слегка визгливый: это смеется Альма. Она смеется так, будто услышала самую забавную историю своей жизни.
Все отвлекаются на нее, поэтому я вкладываю в ладонь Рамона свои слегка подрагивающие пальцы, и он тянет меня на себя. Обнимает за талию, когда мы идем к выходу, и с каждым шагом мне становится легче дышать. Легче и легче. Альваро и Зен следуют за нами.
– Куда собрались? – Ранеш преграждает нам путь, точнее, пытается преградить, когда Рамон бросает на него один долгий взгляд и спокойно отвечает:
– Если все мы не покинем этот дом в ближайшие полчаса, мой брат Микаэль Перес, альфа Золотых холмов, и мой друг Доминик Экрот, старейшина Легории, придут за нами, и проблем у вас станет больше.
– Оставь их, – рычит Артур нам в спину. – Пусть уходят. Кто-нибудь, уймите эту чокнутую и уберите этого полудохлого пса с ковра…
Возня позади нас меня больше не интересует. Мы покидаем особняк быстро, но на сердце впервые за долгое-долгое время спокойно. У меня и у Рамона. Я это знаю, чувствую, нам даже разговаривать мысленно не нужно, чтобы это понять. Попадающиеся нам вервольфы нас не останавливают, и это тоже хорошо. Закатное солнце окрашивает белые стены в золото, согревая своими теплыми лучами. Воздух свободы кружит голову, когда все волнения остаются за спиной. Даже не верится, что мы выиграли, но мы выиграли. Вырвали у судьбы собственное счастье.
«Спасибо», – просто шепчу я мысленно.
«Это стало возможно только благодаря тебе».
«Но я волновалась».
«Знаю, nena. Больше никаких волнений. Только приятности».
Зен догоняет меня на крыльце и складывает руки на груди.
– Благодарю тебя, Венера. От имени всех джайо.
– Я, кажется, теперь тоже джайо, – улыбаюсь и подмигиваю парню. – Рамон, меня к чудесам света не причислят?
– Нет, а надо бы. Ты мое чудо.
– У-а-а-а, – подает «голос» Сара и тянет руки к отцу, который с радостью забирает ее у меня.
– И ты чудо, малышка. Поехали домой.
ЭПИЛОГ
Два года спустя
Венера
Я приложила ладонь ко лбу, из-за яркого тропического солнца было сложно рассмотреть приближающийся самолет. Но слух меня не обманул: джет снижался, чтобы сесть на нашем острове.
– Папа прилетел, – говорю я играющей на песке Саре. – Поедем встречать?
Обычно дочь не оторвать от создания песочных скульптур, она просто фанат пляжа и океана, но больше пляжа она любит отца. Кажется, малышка любит Рамона даже больше, чем меня! Вот и сейчас вскакивает, вытирает руки о белое платьице и несется к лестнице, ведущей в дом.
– А как же мамочка? – кричу ей вслед.
– Догоняй! – раздается мне в ответ.
Это хорошо еще, что она не перекинулась, а то в первый год ее жизни были прецеденты. Сара тогда смекнула, что, когда она волчонок, у нее четыре лапы, которые слушаются ее лучше, чем человеческие ноги, и пользовалась этим при каждом удобном и неудобном случае. Пришлось показывать ей преимущества человеческого облика, но мы с Рамоном справились. Например, объяснили, что обниматься лучше руками, а не лапами.
Наверное, мы были теми сумасшедшими родителями, которые читали множество книг, научных статей и даже консультировались с детским психологом, желая, чтобы наш ребенок вырос здоровым и счастливым. Собственно, психолог нам и сказал, что счастливый ребенок вырастает у счастливых родителей, а мы с Рамоном были просто невероятно, невообразимо, до мурашек счастливы.
Конечно, в начале пришлось это счастье построить, и все наладить. Например, разобраться со СМИ. Весь мир сходил с ума, когда увидел запись волшебного исцеления Альваро. Волчий Союз тут же сориентировался и начал давить на то, что запись фальшивка. В итоге мне, точнее, нам с Рамоном, пришлось участвовать в нескольких пресс-конференциях, чтобы опровергнуть их слова. Но Вэ-Эс больше не имел такой силы. Рауля арестовали, Ранеш подался в бега, остальных решили их привилегий и, кажется, замучили всякими проверками. В общем, Волчьему Союзу теперь было не до нас.
Рамон поначалу опасался их мести. Он не говорил об этом в открытую, но я иногда считывала его чувства и даже мысли. А может, мой любимый просто не привык жить иначе. Со временем он начал расслабляться, и с каждым днем я все чаще и чаще ловила его улыбки. Сам же Рамон называл себя счастливейшим мужчиной в мире. Мужем и отцом. Не знаю насчет счастья, но, со своей стороны, я могла сказать, что он был лучшим отцом для нашей крошки и мужем для меня.
За два года мы успели пожить в Вилемее, в Легории, в Нельском княжестве и даже
