Чужие дороги - Галина Дмитриевна Гончарова
Барон тоже держал паузу, но видя, что пленница ушла куда-то в свои мысли, и выходить ради него не собирается, все же разлепил губы.
— Его величество просил меня привезти вас.
— Его величество, — пробормотала Лилиан. — Ага... Энтор, значит. И зачем же я ему понадобилась?
— Полагаю, об этом он вам скажет сам.
Барон опять гадко улыбнулся.
Лиля ответила не менее гадкой ухмылкой.
Ты меня потроллить, что ли, решил? Меня? Гарнизонную девчонку? Да я таким умникам сифонные клизмы прописывала еще до совершеннолетия!
— А вас, барон, я так понимаю, в эту историю не посвятили?
— В какую? — искренне удивился барон.
Зеленые глаза женщины были невинными-невинны- ми, словно у кошки, которая под шумок обоссала весь хозяйский гардероб.–
— Это было не так давно... путешествуя, один молоденький принц увидел в саду девушку — и влюбился со всем пылом первой юношеской любви. И было во что влюбиться — золотые волосы, улыбка, — Лиля покрутила в пальцах кончик косы и наглядно обрисовала руками округлости. Не улыбка, конечно, но тоже получилось убедительно. Барон аж рот открыл. — Увы, добиться любви красавицы он так и не смог. Девушка была воспитана строгим отцом и не могла стать простой любовницей, а принц не мог предложить ей нечто большее. Им пришлось расстаться. Но спустя годы он вспомнил свою мечту. Он позвал к себе верного слугу, и приказал ему привезти красавицу...
Барон вовсе уж неаристократически открыл рот.
И Лиля добила. От всей души, жестоко и язвительно.
— А то в казне дефицит, а красавица умеет делать деньги. Почти из воздуха.
И не удержалась.
Расхохоталась прямо в обескураженное лицо барона, для которого вдруг красивая сказка, рассказанная в духе менестрелей — а вдруг? — обернулась едкой насмешкой.
— Вы...
— Ага, я.
— Это ложь!
— Которая именно? Про деньги, про принца, про приказ? — Лиля издевалась, и не скрывала этого. — Вы до самого Авестера будете думать, соврала я или нет. И если да — то где.
— Везде!
— если не соврала? И мы с Энтором давно знакомы? Энтони зашипел сквозь стиснутые зубы.
— Вы не можете быть знакомы.
— А если вдруг?
Вопрос был актуальным.
Барон мечтал отплатить наглой твари за свое унижение, но... а как тут отплатишь? Ты ей отомстишь во всех позах, она нажалуется королю и вместо графского титула, тебя самого — того. В тех же позах и со всем пылом.
Этого Энтони не хотелось.
Проверить? Но и проверить тут не получится.
— Наглая девка!
Улыбка на розовых губах графини Иртон стала еще ядовитей. Барону даже показалось, что между белых зубов мелькнул раздвоенный змеиный язычок.
— Наглая, да. Но далеко не девка.
— Сука!
— Гав. Гав.
Барон вылетел из каюты, лопнув дверью. Увы, засов он опустить не забыл.
Лиля чертыхнулась и подошла к окну.
Увы. Сюда и кошка не пролезет. Проветрить хватит, но и только. Не ей, с ее бюстом и попой так извращаться.
Какие есть еще варианты?
Эм-м-м... утопить корабль?
Лиля оглядела каюту. Увы, ничего полезного тут не было.
Койка — привинченная к полу. Стол и стул. Стул двигался в такт качке, стол стоял ровно. Тоже привинчен, не отодрать. Нет, дайте ей время, гвоздодер и топорик, или хотя бы топорик...
Сундук. Тоже закреплен намертво.
Каюта вообще рассчитана на то, чтобы находящийся здесь человек ничего не оторвал и не навредил себе. Есть кувшин для умывания и таз. Есть ведро с крышкой, явно для тех надобностей. Но — и только.
Чем-то оглушить человека, который к ней придет? Вырваться наружу?
И дальше-то что? Это — корабль, корабль посреди океана. Что она может сделать? Сигануть рыбкой за борт и поплыть обратно в Ативерну? Позвать на помощь дельфинов?
Стащить спасательную шлюпку и душевно изображать Алена Бомбара?
Это она может. И Тура Хейердала тоже. Только не стоит забывать, что Ален Бомбар потом попал-таки в сумасшедший дом. А у Хейердала было то, чего нет у нее. Снаряжение и команда. А еще он отлично ориентировался по звездам.
Как с этим у Лилиан?
Плохо. И моряк она плохой. А море разницы между пришельцами из другого мира и дураками из этого не делает. Булькнет, как миленькая.
А жить еще хочется, и жить хочется хорошо. Какие есть еще варианты?
Захватить корабль?
Лиля представила себя в роли террориста и едва не фыркнула. Ага... терроризм. В средние века. Смешно!
Почему его и не было-то в те времена? Да по кочану! Лиля живо представила себе картинку — какой-то полудурок захватывает замок Иртон и пробует диктовать условия ее супругу.
Реакция Джерисона была бы однозначной.
Замок — штурмовать, невзирая на потери.
Придурка взять живьем и вытряхнуть из него все. От сведений до навоза.
Потом — убить наиболее болезненным способом. А до того еще прибить всех его родных, близких, друзей, собачек и хомячков. Чтобы не воображал, что кому-то позволено дг&товать свои условия аристократам.
Жестоко? А жизнь такая. И если Лиля решит играть в терроризм, ее просто не поймут. И поступят... жестоко.
Нет, это не выход. А что — выход?
Ждать своего случая. Просто — ждать. И воспользоваться.
Где он представится, когда это будет и как он будет выглядеть — Лиля пока еще не знает. На суше или на море, люди или обстоятельства, рано или поздно — неважно! Главное не упустить своего.
Ей нужно — обязательно — оружие. И нет, она не настаивает на кинжале или мече. Ей даже арбалет не нужен.
Можно сделать удавку. Можно — заточку из подручных материалов. Она справится. Та же праща, кстати говоря, отличное оружие. Главное — сделать, а уж руки вспомнят.
Лиля хмыкнула.
Гарнизонная девчонка, что вы хотите?
Кому-то рассказывали сказки про Золушку, а ей — про Великую Отечественную войну, про то, как воевали деды и прадеды, какой опыт извлекли потомки...
Да того же полковника Карягина вспомнить! Их пятьсот, а противника сорок тысяч. И ничего так, справились. Хотя по всем законам войны должны были умереть.
Это вам не Спарта, это — реальность. Каких-то двести лет тому назад. Правда — в другом мире.
Лиля грустно вздохнула.
Итак. Оружие — первое. Местоположение — второе. Удобная одежда и обувь — третье. Остальное скорректируем по ходу дела. Куда там удрал барон?
Ладно, еще появится, тогда и поговорим. Или передадим просьбу о встрече через слуг.
Лиля хищно потерла
