Лучшие враги (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

— Дедушка! — позвала я через пространство, взывая к пресветлому. — Дедушка!

— Эннари Истван, ты посмела отправить мне зов?! — громыхнул сверху возмущенный голос деда.

— Вы как меня слышите? — уточнила, чтобы проверить, налажена ли связь.

— Прекрасно! Слава богам, со слухом у меня нет проблем! — взбеленился дед.

— Это очень хорошо, потому что у меня-то проблемы есть.

— Со слухом?

— С мужчинами, — поправила я. — Он, случаем, не у вас?

— То есть ты пустила магический зов, чтобы выяснить, не пытаю ли я твоего ведьмака? — насупился дед. — Какое надругательство над магией! Знаешь ли ты, неразумное дитя, что небесный глас используют только ради великих новостей!

— В прошлый раз вы меня будили этим небесным гласом, — не удержалась и напомнила я. Дерзить деду не хотелось, но он сам напросился. — Возможно, вы их вызывали к себе?

— И даже если бы твой ведьмак был у меня… — принялся ворчать Парнас.

— Спасибо, дедушка! — щелчком пальцев я разорвала магическую связь.

— Ты что, не дала мне договорить, нахалка?! — вновь охнул откуда-то с потолка дед. — Все! Жду вас всех на обед в малой столовой!

— Конечно, дедушка, — смиренно произнесла я и даже чуточку поклонилась, хотя он был неспособен увидеть этот пусть насмешливый, но все-таки поклон. — Спасибо, дедушка. Вы невероятно добры. Кстати, а куда вы Холта-то поселили?

В ответ раздалась тишина. Подозреваю, что моего лучшего друга поселили по соседству с хозяином замка. Парнас решил собой пожертвовать и лично проследить, чтобы ведьмак вернулся из Сартара без бутылочки с душой какого-нибудь предка Истванов.

В ещё большей растерянности я вышла в башню. По лестнице с самыми серьезными минами, держа в руках стопки до боли знакомой одежды, поднимался розовый отряд. Увидев меня, они выстроились торжественным рядом. Казалось, они собрались объявить, что хотят предать платья ритуальному сожжению, а по возможно и хозяйку этих платьев. Заговорили по очереди, точно репетировали речь, чтобы высказаться хором, но от волнения сумели вспомнить только по одной реплике.

— Мы их починили, — начала первая.

— Все-все. И без магии, — дополнила следующая.

— Нитками, иголками и собственными руками. У меня даже пальцы болят!

— Два дня шили!

— Вы застрочили намертво проймы и воротнички? — уточнила я, не веря, что девушки действительно схватили корзинки для рукоделия и исправили то, что испортили. Не то чтобы я собиралась эти платья носить, но воспитание пакостливых светлых чародеек, кажется, удалось на славу.

— Нет. Ничего больше не портили! Вообще-вообще! — вразнобой застрекотали они. — Только не надо больше никаких проклятий!

Святые демоны, и где они учились магии, если не могут снять чары, которыми мы развлекались в средней школе? Или это были последние курсы Деймрана? Тогда вообще-то понятно, почему не могли снять.

— Ладно, заносите, — кивнула я на двери покоев, а потом с подозрительным видом проследила, как девушки, изображая трудолюбивых горничных, развесели одежду на вешалки.

— А теперь вернешь мне волосы? — попросила «розовая кудряшка», когда остальные гуськом потянулись к выходу. В торчащей в разные стороны шевелюре пряталась пара волосков, опутанные черным дымком. Уверена, Калеб видел метку и убрать ее мог по щелчку пальцев, но вмешиваться в воспитание темного общества в светлом замке не захотел.

Быстрым движением я выдрала испорченную прядку. Девушка болезненно ойкнула и испуганно отскочила от меня, ударившись плечом о дверной косяк. В одно мгновение кудрявая жесткая шевелюра выпрямилась, волосы заструились красивой розовой волной, опустившись практически до талии.

— Получилось! — охнула она радостно. — А цвет?

— Время и терпение, — напомнила я. — И еще, возможно, ножницы.

— Тоже какая-то магия? — обрадовалась она.

— Ага, магия стрижки, — усмехнулась я. — Она помогает, если нет ни терпения, ни времени.

Когда жених с моим лучшим другом не явились на обед, я начала по-настоящему волноваться. В малой столовой обнаружилась половина семейства. Ни кузин, ни розового отряда не было. Скорее всего, они собрались на очередном утреннике Эбигейл и обсуждали, какая все-таки Эннари паршивая черная ведьма. Очень хорошо. Пусть друг друга напугают и забудут дорогу в гостевую башню.

По случаю появления в замке очередного темная чародея семья Истван решила проявить знаменитое гостеприимство и устроила приветственные поминки. Иначе объяснить, почему абсолютно все, кроме меня, были одеты в черное, и даже известная модница Летти, было просто невозможно.

Главенствовал на поминальном обеде сам Парнас, и места с двух сторон от него: справа для Калеба, и слева — для нежданного гостя, выразительно пустовали. Не желая усаживаться на самом видном месте, я плюхнулась рядом с Вайроном. И все равно почувствовала мощную волну неодобрения от всех присутствующих, даже от кузена, пытающегося в середине дня тихо-мирно надраться, коль объявили всеобщую пьянку.

— А где гость? — громко и недовольно скрипучим голосом спросила Мириам.

— Очевидно, что уехал, — прокомментировал Вайрон.

— Что, даже не поел на дорожку? — страшно обрадовалась тетка. — Хорошо! На еде сэкономили.

— Они с Калебом вышли на экскурсию по окрестностям, — «успокоила» я тетку, что темный все ещё с нами, просто пока не лично, поэтому пусть не расслабляются и на ужин тоже наденут траур. Холт оценит, он любит хорошие шутки.

— А ты осталась?

— Устала с дороги, тетушка.

Вообще, я думала, что меня мгновенно начнут линчевать за пощечину Эбигейл или обвинят в нападении на беспомощных розовых куриц, но тетушки выглядели, как обычно. Летти беззаботно ковыряла салатные листики, а Мириам лютовала. Ни слова о девчачьей драке с госпожой директрисой.

— И надолго он к нам приехал? — с противной улыбочкой спросила она.

На мой взгляд, тетушка Мири должна всячески желать мне благ, долгих лет и крепкого здоровья. Не представляю, кого она с таким выдающимся вдохновением ненавидела до моего возвращения домой. Сразу видно, что с появлением в замке темных ее жизнь заиграла новыми красками.

— Холт приехал на пару дней меня навестить.

— И что, много у тебя еще друзей осталось в Деймране? — сухо уточнила она.

— Не переживайте, тетушка, вы со всеми обязательно познакомитесь, — не удержалась я от шпильки. — Уверяю, они такие же обаятельные, как Холт.

После обеда, когда на улице начало стремительно смеркаться, а я почти уверилась, что Калеб попытался выставить Холта из Сартара, и чародеи покалечили друг друга где-то на полпути к магическому вокзалу, в замке появился всполошенный Боуз.

— Госпожа чародейка, беда пришла! — бросился он ко мне через холл, оставляя грязные следы от сапог на мраморном полу. Правда, отпечатки мгновенно исчезали под действием бытового заклятья.

— Мэр отравился вчерашней розой? — озвучила я первое, что пришло на ум.

— Нет, слава всем святым и пресветлому, господин Хардинг уже полностью в своем уме и с жаром приступил к работе, — быстро проговорил он. — Но ваши чародеи сейчас разрушат таверну. Тавернщик практически в сердечном приступе! Как три часа сбежал из собственного заведения, так боится зайти. Народ волнуется — думает, что между темными и светлыми началась война.

— Они там, что ли, за магическую идею подрались? — оторопела я.

— Нет, просто на глазах у всех посетителей незамысловато нажрал… перебрали крепленого вина, а теперь не хотят покидать помещение. Заберите их оттуда.

— Ладно… — скрипнула я зубами и развернулась.

— А меня отсюда, — добавил он и тут же пояснил: — Я так торопился, что забрал у таверны карету пресветлого и примчался, что есть духу.

— То есть вы у них карету, что ли угнали, Боуз? — изумилась я. — Как они, по-вашему, должны добраться до замка? Пешком? По дороге громя все, что на глаза попалось?!

— Они же цивилизованные люди! — охнул он, семеня за мной следом.

— Они пьяные чародеи. И один из них вообще темный, — выругалась я. — На всю голову темный. А вы, к слову, куда идете-то?