Татьяна Алферьева - Левиратный брак (СИ)

— Ты снова женился?! — удивился Рейман. — На ком? На этой финтифлюшке Лакруа, которую так настойчиво прочил тебе в жёны отец?

— Нет.

— Когда познакомишь?

— Послезавтра она будет представлена ко двору.

— Это долго. Я хочу видеть женщину, от которой тебе так трудно было оторваться, чтобы встретиться с другом. Давай сделаем тайную вылазку в город, пока Их величества отсыпаются после вчерашнего.

— Тебе снова захотелось опасных приключений? — усмехнулся Виктор. — В прошлый раз нас чуть не побили камнями.

— Просто какая-то жадная торговка попалась. Пирожок пожалела.

— Три.

— Какая разница. Я хочу неофициально познакомиться с твоей женой. Только не говори ей, кто я.

— А ты не одевайся свинопасом.

— Нет. На этот раз я буду бедствующим дворянином, обратившимся за помощью к благородному маркизу. Пусть твоя жена восхитится добротой и щедростью своего ненаглядного супруга.

— Если откажусь?

— Ты всегда сначала отказываешься. Ворчишь, фыркаешь, а потом тебя же и не остановишь. Ладно, я одеваться. Надеюсь, твоя жена нас накормит? А то я ещё не завтракал. Ты пока придумай, как улизнуть от личной стражи.

Конечно, следовало отпроситься у мужа. Но Виктор так торопился, что она не стала его задерживать. Скорее всего, он был бы против её визита к сестре. Лилиана оделась, позавтракала и приказала подать экипаж. Элен и Оскар до сих пор отдыхали в своих спальнях.

— Скажешь, что я уехала к баронессе Эдвер, — наказала мажордому Лил, прежде чем покинуть дом.

Тучи выплакали за ночь весь запас дождя, и сквозь обрывки облаков грустно улыбалось осеннее солнце. Город уже давно проснулся и жужжал как растревоженный улей. По улицам сновали торговцы с лотками, тележками, полными разнообразных мелких товаров и снеди. Тут и там яркими пятнышками в толпе выделялись цветочницы с букетами. Телеги, экипажи, верховые… Лилиана выглядывала из окна кареты, с интересом наблюдая бурную столичную жизнь. На углу улицы, когда экипаж, поворачивая, замедлил ход, какой-то проворный паренёк в оборванной одежде сунул ей в окно листок бумаги с памфлетом на любвеобильного короля. Лилиана от души посмеялась над заковыристыми рифмами остроязычного стихоплёта. Досталось в памфлете и наследному принцу Рейману за то, что тот практически не бывает на родине, то ли опасаясь собственного батюшку, то ли окончательно продавшись Асконии.

Двухэтажный особняк из белого камня, в котором жила чета Эдвер был похож на леденец. Крыша, оконные рамы, двери и окружающая дом кованная ограда были тёмно-жёлтого под золото цвета. В дверях Лилиану встретил надушенный и разряженный мажордом. Всё внутри дома кричало о роскоши и богатстве его хозяев: и расшитые серебром и золотом гобелены, и заморские ковры и новомодная мебель.

Лил пришлось долго ожидать Мариану в гостиной, поскольку та до сих пор спала. Когда баронесса спустилась, она, хотя до сих пор и зевала, была тщательно одета, причёсана, подкрашена и надушена.

— Боже, Лил, что случилось? Почему так рано?

— И тебе доброе утро. У тебя готовят чудесный кофе.

Лилиана сидела в кресле и с удовольствием пила ароматный бодрящий напиток.

— Терпеть не могу эту гадость. Держу только для гостей, — фыркнула Мари, подходя и садясь на диванчик. Она расправила подол шёлкового голубого платья и приняла картинную позу.

— Где Мэрлок? — поинтересовалась Лил.

— Спит, конечно. Мы вернулись домой лишь под утро.

— Ну, и замечательно, — улыбнулась Лил. — А теперь расскажи мне, зачем ты это сделала?

— Что? — высоко вскинула брови сестра.

— Притворилась мной.

— Кажется, я уже это объясняла. Я хотела, чтобы мы обе были счастливы.

— А меня спросить забыла?

Лилиана поднялась с кресла и пересела к сестре на диван, взяла её за руку.

— Говори правду, — жёстко приказала девушка.

— Да что с тобой, Лил?! — возмутилась Мариана и попыталась отсесть от сестры подальше, но та держала крепко. — Отпусти!

— Пока обо всём не расскажешь, не отпущу. Помниться в детстве ты могла обвести вокруг пальца всех, кроме меня.

— Мне больно, — запищала Мари.

— Говори.

— Ну, ладно, ладно. Меня Мэрлок заставил, — испугавшись чересчур боевого настроя сестры, призналась Мариана. — У меня не было другого выхода.

— Почему?

— Лучше не спрашивай. Ай!

Это Лилиана сильнее сжала ладонь Мари.

— Я должна знать. Как он тебя заставил? Почему ты не смогла отказаться?

— Не скажу!

— Дурочка, тебе нельзя со мной ссориться. Мы же сёстры. Для тебя нет никого ближе меня. К кому ты в первую очередь побежишь за помощью, случись что?

— А что должно случиться? — продолжала хорохориться Мариана.

— Скажи, Мэрл до сих пор играет в карты на деньги?

— Какая тебе разница?

— Мне-то никакая, а вот когда он разорит ваше состояние…

Воцарилась тишина. Мари опустила голову, нервно покусывая губы. Лилиана отпустила руку сестры и ждала, что та скажет.

— Он заставил меня, потому что мы были близки с ним, не будучи женаты, — глухо призналась сестра.

Лил прижала ладошку к губам, из которых чуть не вырвалось подслушанное у Виктора ругательство. Хоть и было поздно говорить это, но девушка сказала:

— Что же ты наделала? А если бы ты забеременела?

Мариана вскочила на ноги и принялась лихорадочно расхаживать по комнате.

— В пансионе из тебя сделали самую настоящую монахиню. Ты ничего не знаешь об отношениях мужчины и женщины. Даже мужа своего толком приласкать не умеешь. Мы с Мэрлом всегда любили друг друга! Если бы тётушка тогда не настояла на браке с Ральфом, мы бы с ним уже давно были вместе. Второй раз я её слушаться не стала. Мэрл — прекрасный любовник и он знает безопасные дни, в которые женщина никогда не забеременеет.

— Это какие же? — невольно вырвалось у Лилианы.

— Интересует? — с ехидством уточнила Мари, останавливаясь.

— Договаривай, раз уж начала, — с деланным безразличием произнесла Лил.

— Неделя до и неделя после женских недомоганий.

Так значит Виктор… Впрочем, она подумает об этом позже. Сейчас надо выяснить кое-что другое.

— Мари, скажи честно, ты изменяла Ральфу с Мэрлаком?

— Да как ты смеешь такое спрашивать! — взвизгнула сестра.

— Мари, ты так сильно изменилась, — грустно покачала головой Лилиана, поднимаясь и подходя к сестре. — Где моя Мариана, с которой мы плели венки и играли в прятки? Которая не хотела отпускать меня в пансион и со слезами бежала следом за экипажем?

— Ты не представляешь, какая скучища была круглый год сидеть с тётушкой в поместье. Она всего боялась и никуда не хотела выезжать, даже в гости к соседям, — буркнула баронесса. — Я думала, что когда выйду замуж за маркиза, всё измениться. Но нет! Ральф оказался таким же скучным домоседом, что и наша тётушка. Хотя у него было столько возможностей. С его-то деньгами, титулом, связями!