Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана Твиллайт

Жена Ладецки, напротив, оказалась высокой, худощавой и светловолосой, как северянка. Она явно не привыкла к такому обществу и робко льнула к мужу, застенчиво поглядывая на всех большими голубыми глазами ‑ единственным, что в ней было красивого. Супруга алхимика назойливо пыталась вмешаться в беседу леди Эддерли и Аранвен, впрочем, без малейшего успеха, поскольку обе дамы ее холодно игнорировали. Девериан с женой, Мэрли…

Вот старика Грегор был искренне рад видеть. И эту радость не испортило даже то, что почтенный старец одинаково от души обнял и его, и лорда Аларика, бормоча попеременно то «мой дорогой зять», то «мой дорогой внук», то «мои дорогие мальчики». Грегора кольнуло застарелое чувство вины перед несчастным, который даже понятия не имел… Но он постарался прогнать эту боль и как мог тепло ответил на пожелания лорда Мэрли, который то и дело смахивал слезы.

Следом пришлось приветствовать Эжена Райнгартена ‑ нельзя же было не пригласить бывшего сослуживца и заместителя. Отвесить поклон Логрейну, который явно не горел желанием здесь присутствовать, но тоже никуда не мог деваться от требований этикета. Ангус Аранвен, лорды Дортмундер и Девериан‑старший, Волански… Последний оказался холостяком, чему Грегор нисколько не удивился. Зато иллюзорник с неожиданной учтивостью поприветствовал супругу Бреннана, церемонно поцеловав ей руку, и потрепал по плечу их старшего внука, высокого тонкого юношу в форменной мантии Зеленого факультета.

Лица и голоса уже кружились у Грегора в сознании чудовищным калейдоскопом, а ведь это было только начало. Саймон Эддерли, совершенно счастливый и слегка пахнущий карвейном ‑ вот паршивец! ‑ едва не кинулся Грегору на шею, улыбаясь до ушей и громогласно желая «милорду мэтру» счастья с «их Ревенгар». В противоположность ему, Дарра поклонился очень сдержанно, а никакой радости на его лице не было. Впрочем, Грегор не мог его за это осудить и даже про себя великодушно пожалел бедного мальчика, которому не повезло проиграть в соперничестве.

Наконец, он исполнил долг жениха перед всеми, кто непременно хотел принести ему поздравления, и ступил под своды храма, улыбнувшись при мысли, что здесь только‑только успели поменять свечи после королевской свадьбы. Что ж, зато его собственная свадьба ‑ по любви, а не по расчету! А это, говорят, гораздо угоднее Всеблагой Матери!

По обе стороны от широкой дорожки, ведущей к алтарю, тоже стояли гости. Самые почетные, для которых предназначались лучшие места. Слева от входа ‑ гости жениха, справа ‑ приглашенные невестой. По традиции, если гость получал приглашение от обоих новобрачных, то сам выбирал одно из них, но этикет рекомендовал в таком случае мужчинам предпочитать сторону жениха, а дамам ‑ сторону невесты.

Грегор окинул взглядом храм ‑ и даже слегка нахмурился. Сторона невесты заполнилась уже почти полностью, но как раз женщин там почти не было. Зато Вороны толпились в полном составе, к которому только что добавились младшие Аранвен и Эддерли! Что ж, это было ожидаемо… Но барготов наглый фраганец, бывший наставник короля ‑ его‑то Айлин зачем позвала? Он даже в путешествии с ними не был, в отличие от королевского фаворита. Итлиец улыбался и что‑то рассказывал Эдвину Кастельмаро, увидев которого, Грегор с досадой прикусил губу изнутри.

Получается, его невеста тоже позвала Кастельмаро, и боевик выбрал именно ее приглашение, а не Грегора, хотя этикет диктовал иное. Эдвин, конечно, был сослуживцем и другом Дориана, но… мог бы и подумать, как расценят его внимание к невесте. Он же вдовец, так что совершенно свободен и пользуется славой галантного кавалера, одержавшего множество побед. Не совсем то знакомство, что сейчас пошло бы на пользу репутации Айлин.

А самое главное, на стороне невесты, окруженные прочими гостями, стояли король с королевой! Очень явно давая понять подданным, что лорд Бастельеро, конечно, у монарха в милости… но не в особом фаворе. Отлично понятный всем нюанс! Прямо‑таки прозрачнейший намек, что в куда большем фаворе у королевской четы сама леди Дориан. Что ж, остается надеяться, что это упадет на другую чашу весов и заставит общество не прикусить языки ‑ о, к этому королевский двор даже сам Баргот не принудил бы! ‑ но хотя бы не болтать слишком громко.

Сделав несколько шагов, Грегор поклонился положенным большим поклоном и получил малые ответные.

‑ Поздравляю, милорд, – уронил король, а королева протянула руку для поцелуя.

Бесстрастно коснувшись губами тонкого смуглого запястья, Грегор выпрямился и пошел вдоль дорожки, приветствуя остальных гостей невесты. Неожиданностью стало, что среди них затесался Артур Ревенгар, которого Айлин наверняка не приглашала, бледный, не по‑ревенгаровски сдержанный и молчаливый и, к счастью, без матушки. Грегор ему про себя посочувствовал ‑ новость о выходе Айлин из рода уже широко разнеслась при дворе и очень горячо обсуждалась. Однако Артур, явившись на свадьбу, при этом все равно предпочел встать на сторону бывшей сестры, показав, что готов хотя бы к примирению после скандала.

Кивнув мальчишке, Грегор повернулся к следующим гостям, которыми оказались Вальдероны‑старшие. Себастьян был невозмутим, Джанет смотрела на Грегора с прохладной неприязнью и, отдав реверанс, тут же обернулась к стоящему рядом итлийцу, улыбнувшись ему гораздо теплее. Грегор вздохнул, равнодушно смиряясь с мыслью, что здесь вряд ли кто‑то искренне радуется его счастью. Но выбор гостей ‑ право невесты, и даже… Это там вольфгардцы?! А он все‑таки надеялся, что Айлин пошутила!

Полдюжины здоровяков, разряженных все с той же варварской пышностью, увидев его, подняли правые руки перед собой и слаженно проорали:

‑ Хой! Хой! Хой! Привет славному ярлу!

Грегор обескураженно поклонился и, наконец, прошел к алтарю, сопровождаемый отцом, который спокойно раскланивался с гостями по обе стороны дорожки. Встал возле него и услышал, как звучно и гулко ударил колокол, отбивая первый удар из двенадцати. Полдень! Сердце, как ему казалось, с каждым ударом колокола билось все громче, а с последним и вовсе зачастило в нетерпении. В полной тишине он услышал, как скрипнула дверь храма, распахиваясь шире, а потом… по храмовому залу прокатились негромкие, но четкие смешки.

Смешки?!

Резко обернувшись, Грегор едва не застонал в голос. Прямо по проходу между гостями, которые даже не трудились сдержать улыбки и смех, важно шествовал огромный белый пес. Проклятое умертвие! Ну вот зачем она взяла его в храм?!

А гости улыбались все шире, перешептывались, и пес, будто наслаждаясь всеобщим вниманием, шел неторопливо, чинно поднимая и ставя огромные мохнатые лапы и насторожив уши. Его глаза светились неестественным ярко‑синим сиянием, что в легких сумерках, царящих под сводами храма, выглядело особенно зловеще. Дойдя до короля, пес повернулся к нему и вильнул хвостом. Гости чуть притихли, а король склонил голову, словно здоровалсяы с обычным дворянином, и приветливо произнес:

‑ Доброго дня, милорд Упьв. Желаете занять свое место?

Так же важно и размеренно проклятое умертвие сошло с дорожки и село рядом с королем, потеснив итлийца, а потом пару раз удовлетворенно стукнуло хвостом по полу. Шепотки снова стали громче, и Грегор обреченно вздохнул. Надеюсь, хотя бы за стол это чудище не пригласят? Очень любезно со стороны короля свести все к шутке, тем более что он‑то ее и начал, пожаловав умертвию полноправное дворянство, но, видят боги, это уже перестает быть забавным! Венчание ‑ торжественный и священный обряд, а подобное существо в храме… Это же почти кощунство!

«Но чего я ожидал от девицы, которая столько времени проводила в компании Саймона Эддерли? ‑ подумал он. ‑ Вон, с каким восторгом смотрит этот юный болван! Надеюсь, хотя бы лорд Эддерли поговорит с ним о приличиях, а заодно напомнит, что в общении с замужней дамой следует гораздо строже соблюдать этикет, чем в Академии среди соучеников…»

Разговоры, ставшие немного глуше, вдруг наполнили зал громким всплеском и мгновенно оборвались. Грегор отвел взгляд от короля, невозмутимо чесавшего умертвие за ухом, и, словно оглушенный этой внезапной тишиной, снова обернулся к двери.