Встретимся в Блэгхолле - Мира Форст
Люба настраивала себя на позитивный лад, вспоминала самые радостные моменты из своей жизни, мечтала вновь увидеть Артура. Яков Вилимович сказал ей при прощании - «Артур уже ждет тебя». А не имел ли граф ввиду, что он ждет ее здесь? В черной дыре? Люба даже подскочила от такого предположения.
− Любонька, что случилось? – заметил нервозность девушки Владимир.
− Думаю, не может ли тут быть кто-то еще, помимо нас?
− Такое возможно, − не стал отрицать мужчина. – Только мы ведь уже все обследовали и никого больше не нашли.
Действительно, обследованием пространства, в котором они волею случая все оказались, занялись сразу же после первого знакомства. Не составило труда определить, что их компания заперта в совсем небольшом квадратном вместилище. Назвать помещением данное жилище не поворачивался язык. Вместо стен и пола тут клубился черный туман. Руки, ноги в нем вязли, но пройти насквозь туман не позволял. Они исследовали все четыре стены миллиметр за миллиметром, но не смогли найти ни одного прохода.
Люба решила попробовать еще раз. Вдруг что-то упустили? Или еще один неплохой вариант - прохода не было, а спустя время возьмет и появится. Черная дыра - один из самых загадочных артефактов в мире, а значит, можно ждать сюрпризов.
Преисполненная надеждой Люба принялась обшаривать туманные стены.
− Ну, как, Любонька? – увидел Владимир, что девушка вернулась к изначальной точке.
− Глухо, − улеглась она в клубящуюся дымку и подложила руки под голову.
− Но идея хорошая, − поддержал ее начинание Геннадий. – Будем по очереди проверять.
− Может лет через двадцать дверь и появится, − впервые пошутила Александра.
Ученые принялись дальше рассуждать на умные темы, и на слове «сингулярность» Люба выключилась из беседы. Лежала и просто смотрела в одну точку. Сквозь дымку просачивался слабый пульсирующий свет. Она вспомнила, как впервые увидела космическую материю. Тогда ее больше всего поразили две вещи - слабый пульсирующий свет и идеальная форма материи - форма идеального круга. Круга! Свет, круг, а сейчас они находятся в квадрате. А вдруг это подсказка? Во всяком случае, понятная ей.
Любе пришла в голову нелепая мысль, можно даже сказать - абсурдная. Но, когда цепляешься за любую надежду, используешь любую возможность.
− Послушайте! – перебила она спорящих ученых. – В институте нам читали лекции об авангардном искусстве. Я их хорошо помню, так как лектор рассказывал очень интересно. На одном из занятий мы разбирали творчество Казимира Малевича, в частности его картину «Черный квадрат». Вы ведь понимаете о какой картине я говорю?
− Конечно, − скептически ответила Александра.
− Как думаете, что художник хотел выразить этой картиной? – торопилась Люба задать вопрос, попутно сама для себя пытаясь увязать то, что она интуитивно чувствовала.
− Я вижу идеальную форму, − азартно включился в опросник Владимир.
− А я достижения максимального цвета у краски, в данном случае - белого и черного, − передал свои ощущения Геннадий.
− А по мне, так полный бред, − фыркнула Александра. – Малевич намалевал на белом фоне черную фигуру и до конца дней своих насмехался над глупцами, восхищающимися якобы глубокой трактовкой его замысла. И вообще, какое отношение в данной ситуации имеет к нам сей шедевр?
− Как раз то, что я и хотела услышать, − довольно произнесла Люба. – Александра, Вы правы, сама картина к ситуации, в которой мы оказались, не имеет никакого отношения. Она лишь служит аллегорией. Понимаете, «Черный квадрат» каждый трактует для себя по-своему. То есть, два цвета и простейшая геометрическая фигура являются зародышем массы возможностей. Из них можно создать, построить, домыслить все что угодно.
− Любонька, ты хочешь сказать нам, что картина нашего славного авангардиста может вызывать бесконечное число споров и мнений, но единого правильного не будет никогда? – догадался Владимир.
− И, таким образом, мы проводим аналогию с черной дырой, − подхватил Геннадий. – Ведь мы все оказались в ней совершенно разными путями.
− А значит, − заинтересовалась и Александра, − сколько бы мы или кто-то другой не спорили, однозначного ответа на вопрос, как попасть в черную дыру или выбраться из нее никогда не будет.
− Любонька, твоя аллегория подводит нас к мысли, что у каждого человека может быть свой путь попадания в иную вселенную и, что далеко не каждого примет черная дыра. Все зависит от восприятия и степени готовности приятия, − подытожил Владимир.
− Да. Я думаю, сфера задержала нас именно для этого понимания. Понимания того, что для каждого она откроется индивидуально или не откроется вовсе.
− Потрясающе! – даже хлопнул в ладоши Геннадий, позабыв, что удара ладоней друг о друга не произойдет. – Люба, не зря ты оказалась в нашей четверке. Твой ненаучный подход помог докопаться до истины, которая на самом деле лежала на поверхности.
− И что теперь? – спросила Александра. – Мы поняли истину, а дальше? Сможем ли попасть домой?
− Думаю, мы должны пообещать нашей разумной материи, что не станем рассказывать научным и другим сообществам о том, где побывали. Думаю, мы можем выдвигать теории и предположения, но не ссылаться на личный опыт пространственно-временных путешествий, − убежденно произнес Владимир.
Стоило с ним согласиться, как в следующее мгновение Люба оказалась в полуразрушенной башне обсерватории в усадьбе Глинки.
На этот раз никакого Блэгхолла и людей, с которыми надо знакомиться. На этот раз она сразу увидела Артура. Своего Артура. У него небольшой шрам над губой. Он получил его незадолго до их расставания. Играл в хоккей, и ему заехали клюшкой по лицу.
На нем надета рубашка, которую она ему подарила. Волосы слегка обросли, под глазами круги от усталости и недосыпания.
Больше всего Люба хотела броситься ему на шею, обнять и никогда не отпускать от себя. Но боялась, что поступит опрометчиво, и он оттолкнет ее.
Артур же не стал медлить.
Еще минуту назад он испытал гамму чувств, когда увидел зависшую над обсерваторией черную дыру, которая оказалась не такой уж черной. От нее исходил слабый пульсирующий свет. Космическая материя вибрировала, затем неожиданно сжалась и будто выплюнула черный рукав-туннель, напоминающий рукав-коридор для пассажиров, следующих на посадку в самолет. И оттуда вышла … Люба. Просто ступила прямо с неба в окошко башни обсерватории.
