Я стала сестрой злодея - Анастасия Миллюр
ГЛАВА XVII
Священник был каким-то странным сегодня.
Он был, как обычно, вежлив, терпеливо давал мне наставления, пока я предпринимала свои жалкие попытки расширить духовные каналы и накопить энергию, отвечал на любой - даже самый глупый - вопрос, но…
Я чувствовала, что что-то было не так, и потому сосредоточиться у меня получалось еще хуже, чем раньше. А холод стал подбираться к пальцам, когда от нашего занятия не прошло и двадцати минут.
— Святая, вас что-то беспокоит? — ровно спросил служитель церкви, отходя от меня, чтобы я могла перевести дыхание.
Я размяла шею, потерла между собой ладони, разгоняя по ним кровь, хотя и знала, что это не поможет согреться, а затем встретила прямой взгляд старика.
— А вас, святой отец?
На его губах показалась мягкая улыбка, и он кивнул.
— Как и ожидалось от Святой, вы прекрасно чувствуете окружающих людей.
Мне сразу в голову пришел Ридрих.
— Не сказала бы… — нахмурившись, сказала я.
— Я хотел подождать до конца нашего сегодняшнего урока, но это будет лишь тратой времени. Ни вы, ни я не способны в достаточной степени сконцентрироваться.
Я невольно напряглась. Что там опять произошло? Меня уже начинало потихоньку раздражать, что жизнь то и дело бросала мне в лицо какие-то «приколы», с которыми потом нужно было двести лет разбираться.
Священник поднялся, спрятал руки в полах широких рукавов своей белоснежной робы, а затем произнес:
— Мне нужно сказать вам нечто важное, Святая.
Тревога полноправно свернулась в животе в тугой клубок. Я сглотнула и тоже поднялась, ощущая напряжение во всем теле. Кружившийся рядом Шу, с беспокойством подлетел ко мне, а затем, сдвинув бровки, направился к священнику явно в намерении «покарать» его за то, что заставлял меня тревожиться.
Но я поймала духа ладошкой и прижала к груди. Сейчас не время для шалостей.
Всматриваясь в морщины на лице старика, я пыталась предугадать что же он мог мне сказать. Один вариант был хуже другого. Это могло быть как: «Мы поняли, что вы иномирянка», так и: «Мы больше не можем терпеть присутствие демона на земле, и если вы хотите продолжить наши занятия, вам нужно убить вашего брата».
Да, иногда мой мозг умел быть очень тревожным. Излишне тревожным, я бы сказала.
— Точнее, я хочу что бы вы встретились с одним человеком.
Мой взгляд невольно перекочевал к двери.
— Что за человек? — уточнила я.
— Вам лучше его увидеть, чем услышать, — отозвался священник и поклонился. — Подождите здесь, Святая. Я приведу его.
И с этими словами он ушел. А я осталась наедине со своими беспокойными мыслями.
Утешало лишь то, что я находилась в императорском дворце. И если я должна была здесь с кем-то встретиться, то мой гость прошел через дворцовую стражу и был неопасен.
И откуда у меня только взялись такие мысли? Потрепала меня жить, однако…
Шу молчаливо парил надо мной, а я ходила из угла в угол, постепенно начиная терять терпение. Раньше я думала, что любила сюрпризы, но теперь уже сильно сомневалась в этом. На душе было как-то легче, если я знала, к чему стоило готовиться.
Может быть до церкви дошли слухи про нас с Ридрихом, и они решили привести кого-нибудь вроде духовного наставника, который должен был наставить меня на путь истинный? С другой стороны, они вроде бы знали, что мы не кровные брат и сестра. Но поскольку Ридрих был из рода Абенаж, церковь явно без понимания отнеслась бы к нашей связи.
Едва эта мысль пришла на ум, я схватилась за голову.
Совсем уже ополоумела. И о чем я только думала?!
Но вот дверь открылась, и я вся переполненная десятками догадок и предположений резко развернулась, вскидывая голову, и… Замерла.
Человек на пороге тоже застыл, рассматривая меня расширившимися глазами. Он сделал нетвердый шаг вперед, но пошатнулся и схватился за стоящее поблизости кресло.
В это мгновение весь мир на короткое мгновение сузился до пределов комнаты. Ушли все звуки, и я услышала, как громко и быстро колотилось мое сердце. Словно кто-то стучал по барабанам прямо над ухом.
Я всматривалась в его знакомые до боли сапфировые глаза, морщинки вокруг рта, прямой нос, забранные в низкий хвост светлые волосы.
Мы встретились впервые в жизни, но я знала его.
Грудь стеснило, эмоции разбухали в ней и давили на ребра. Я прижала руку к животу и с трудом сглотнула вставший в горле комок.
— Азалия, — тихо позвал мужчина, и кадык на его горле дернулся.
— Папа… — вырвалось из меня, и я тут же зажала себе рот.
Лендрис Хельмвир был Святым и настоящим отцом Азалии, а я лишь заняла тело его умершей дочери. Но тогда почему душа рвалась внутри, и каждая моя клеточка молила о том, чтобы подбежать к нему и спрятать голову на его могучей груди?
Он стиснул пальцы в кулаки и медленно сел в кресло, а я молчаливо последовала его примеру. В странном молчании мы провели едва ли не четверть часа, то глядя друг на друга, то отводя взгляд.
Наконец, Лендрис шумно выдохнул, и, сгорбившись, уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.
— Прости… — с трудом произнес он. — Прошу прости меня, Азалия. Я даже не знал о твоем рождении.
Я опустила глаза.
Это ты меня прости за то, что я выдаю себя за твою дочь.
— Не волнуйтесь, я хорошо жила все эти годы, — пробормотала я, решив опустить тот факт, что до восьми лет жизнь Азалии была сущим адом.
— Разве может хорошо жить ребенок в роду Абенаж? — прозорливо спросил мужчина, поднимая голову и ловя
