Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ) - Светлана Ферро
— Есть хочу, давай поужинаем.
Это простое предложение неожиданно снимает напряжение и у меня, и у Леры.
— Нам принесли ужин, но, сама понимаешь, не было времени.
Мы переходим в малую гостиную. На столе действительно стоят два подноса со всякой снедью. При одном взгляде на еду, у меня начинает выделяться слюна. Когда же я ела в последний раз? Не помню.
— Остыло, — извиняющимся тоном говорит Лера, но тут же подмигивает. — Но для мага огня это же не проблема.
Лера накладывает на тарелку овощи и мелко нарезанное мясо, обильно поливает это соусом и наставляет на еду обе ладони. Со стороны не видно никаких огоньков, но над блюдом сразу же начинает подниматься пар, и до моего обоняния доходит изумительный запах. Я сглатываю голодную слюну, и в этот момент сын просыпается и открывает свои янтарные глаза. Ощущение голода внутри меня удваивается. То новое, которое появилось, не моё. Примерно так же я чувствовала себя при первом знакомстве с йоки.
— Лера, он ведь тоже голодный.
— Как будто ты не знаешь, что надо делать.
— Знаю, конечно.
Стягиваю с плеч тунику и прикладываю сына к набухшей груди. Маленький ротик жадно обхватывает сосок. Внизу живота появляются болезненные, но в то же время и приятные ощущения. Сын причмокивает, вздыхает, урчит от удовольствия, а у меня в душе нарастает огромная нежность. Сейчас мой ребёнок закрывает от меня весь мир с его проблемами.
— Знаешь, я ведь Роу кормила сама, — неожиданно говорит Лера.
Я поднимаю голову и вижу, что она смотрит на меня с умилением.
— Говорят, что если и мать, и малыш с даром, то ребёнок вырастет более сильным магом, если мать будет кормить его сама.
— Слышала об этом, — киваю я. — Мы с Мирой были лишены этого. Но Алексу королева кормила сама. И наша младшенькая всегда была одарённее и сильнее нас.
— Может, конечно, это легенды.
— А может, и нет, — подхватываю я.
Сын со вздохом отпускает грудь. Он уже спит, продолжая причмокивать во сне. Я с сожалением перекладываю его в соседнее кресло, так не хочется выпускать малыша из рук. Но мне тоже надо поесть, голод терзает внутренности, а ночь впереди длинная и бессонная. Мне понадобятся силы. Поэтому сейчас я с аппетитом поглощаю безумно вкусное мясо и овощи, обмакивая каждый кусочек в соус.
— Ты что-то придумала, — говорит Лера, когда я откидываюсь на спинку кресла.
— Сколько выходов из ваших покоев?
— Два. Второй для слуг. Но я уже проверяла, на нём тоже печать. Вихо о таких вещах не забывает.
— А охрана снаружи?
— Когда я заходила, то слышала, что Вихо оставил у дверей двоих, а насчёт второго выхода не знаю.
— Лера, вы ведь учились боевой магии?
— Если снимешь печать, то найдётся, что вспомнить.
Глава 18. В подземельях храма
Сначала у меня ничего не получается. Закрыв глаза, я вызываю в памяти рисунок, которым целитель запечатывал дверной проём. Моя воздушная стихия пытается помочь, но тщетно. Пробую ещё раз и ещё, не позволяя себе отвлекаться на отчаяние. Это табу. Стоит допустить мысль о неудаче, и магия начнет ломаться.
Лера стоит неподалёку с внуком на руках и, легонько его покачивая, смотрит в другую сторону. Старается ничем меня не отвлечь. И я чувствую её ровное состояние. Слишком ровное, отвлекающе ровное. Хочется попросить, чтобы она не прилагала столько усилий.
Вздыхаю и пытаюсь вернуть себя к главной задаче. Снова настраиваюсь и раз за разом упрямо повторяю рисунок. Я уверена, что всё делаю правильно, у меня хорошая магическая память, но этой ханговой печати наплевать на мои усилия.
Снова отвлекаюсь на Леру, чувствую её нарастающее волнение. И внезапно сквозь ворох моих сомнений и Лериной тревоги пробивается любопытствующий лучик. Пробегает по моей коже подобно солнечному зайчику, льнёт ко мне, просит пустить дальше. Удивление перерастает в догадку, догадка сменяется уверенностью.
— Лера, дай-ка мне сына.
Я беру малыша на руки, некоторое время стою неподвижно, чувствуя, как моя стихия плетёт единую сеть с пришедшими в гости незнакомцами. Не совсем, конечно, с незнакомцами. Это узнаваемые огонь и земля, с которыми я уже встречалась; а ещё воздух, но чуточку иной, не такой, как у меня, а уже с ясно прорисовывающимися индивидуальными чертами. Стихии сливаются в единую систему, и какое-то время ничего не происходит. Всё превращается в единый кокон, вибрирующий и подрагивающий в поисках равновесия. Он обретает баланс, замирает на миг. А затем из моего Хранилища извивающейся змеёй поднимается многогранное щупальце. Я вижу его внутренним зрением. В нём жёлтые земляные, красные огненные и родные белые вплетения. Впрочем, родные теперь все.
Я заново новым инструментом начинаю вырисовывать формулу снятия печати. Что-то опять идёт не так ровно до того момента, пока мою кисть не обхватывает более уверенная незримая рука.
Сейчас я чувствую себя как в те минуты, когда училась писать. Первые буквы мне помогала выводить гувернантка. Она брала мой напряжённый кулачок своей мягкой сухой ладонью и вела по ранее прорисованным линиям. Чаще всего поначалу моя рука мелко подрагивала, нарушая плавность линий, но потом я научилась доверять ведущей меня руке.
Вот и сейчас я расслабляюсь и отпускаю себя.
— У тебя получилось, — восторженно выдыхает за моим плечом Лера. — Печати больше нет, я её не чувствую.
— Не у меня, Лера, у нас, — поворачиваюсь к ней, показывая на мирно сопящего сына.
— Ты уверена? — моя свекровь смотрит на внука недоверчиво.
— Да, он всё запомнил.
— Но ведь он даже не видел, как Хеллер это делал, — начинает Лера и тут же замолкает, прикусив губу. Боится лишний раз расстроить меня упоминанием о слепоте ребёнка.
— Ему не нужно. Он чувствует всё, что происходит вокруг нас, и у него три стихии, — говорю я с нарочитой небрежностью. Что ему стоит убрать какую-то там печать простого целителя?
— Ну Хеллер не простой целитель, он лучший в Чампии, — говорит Лера и улыбается лукаво. — Не умаляй способности моего внука.
Смеюсь, но тут же обрываю смех. Радоваться рано, мы одолели только первое препятствие. Хотя, если вспомнить, как я прорывалась через ловушки в башне Вихо, то далеко не первое и уж точно не последнее. Бежать надо.
— Подержи, — передаю малыша Лере. — Сейчас я проверю: есть ли охранники у этого выхода.
Теперь я и сама справлюсь. Разведка — дело привычное. Много времени для того, чтобы выпустить воздушные щупы и убедиться в отсутствии охраны, у меня не занимает.
— Никого. Ты со мной, Лера?
