Одно проклятие на двоих (СИ) - Ксения Акула
Оливия собрала в руках оставшийся снег и со злостью залепила снежком в окно первого этажа, но хрупкий комок развалился и осыпался на дорожку.
— Когда Вениамин ас Сольд сказал, что закрывает проект со стажерами, что больше не нуждается в помощниках с Земли, то я струсила, по-настоящему испугалась, что он отошлет с Сафией и Максом и меня саму. Ты же знаешь, что я бездарна, абсолютно и совершенно пуста, как самый настоящий человек. Я нужна была Вениамину только потому, что он мечтал соединить магию и современные технологии, разработать новый визор, аналог сотовых на Земле. — Оливия тараторила, как человек, пытающийся уложить в минуту рассказ о каждом своем прожитом дне, и я пыталась ничего не упустить, впитывала не только ее слова, но и каждую эмоцию, горечью отдающую на языке.
— Но ты осталась в ВСМП, — робко сказала я, когда пауза в сбивчивой речи Оливии затянулась, а сама девушка начала судорожно всхлипывать, не стесняясь, что Вениамин ас Сольд скоро выйдет и все поймет.
— А что мне оставалось делать? Он словно забыл о том, откуда я родом, а я боялась напомнить, — ответила Оливия, убирая с лица налипшие пряди волос. Она всегда стремилась к выполнению своей работы, сколько я ее знала, несмотря ни на что. Я до сих пор помнила, как в первый день встретила ее с вывихнутой лодыжкой. Она плакала, но бежала, превозмогая боль, потому что ее ждал темный маг и по совместительству мужчина, в которого она влюбилась. Но чего ждать от сына Карателя? От темного мага, в котором, казалось, душа существует лишь номинально, но, за неупотреблением, ссохлась до размера изюминки.
— Максим и Сафия ушли неделю назад, так, как же ты теперь пользуешься проходом в башне? — спросила я, взволнованная услышанным.
Боян и Дава рассказали мне, что артефакт, позволяющий Вениамину свободно перемещаться между мирами, вернули в хранилище в ВедоВстве, но неужели это означает…
— Никак, — ответила Оливия еле слышно.
— О, боги, Вениамин ас Сольд забыл о тебе?! — от ужаса и нелепости происходящего мой голос осип, — в смысле, ты продолжаешь жить и работать в ВСМП, даже не попытавшись выяснить, что тебя ожидает в будущем?
— Я боялась, Корделия, — всхлипнула Оливия. — Ждала, что Вениамин сам мне все расскажет, но дни идут, я продолжаю работать, а он… Он словно совершенно забыл, кто я такая и откуда родом.
— Где же ты спишь? — развела я руками. — Где целую неделю ночевала?!
— В лабораториях, — упавшим голосом ответила мне Оливия, — но я так больше не могу. Мне страшно заговорить первой, но что остается делать? Если не начну этот разговор, то навечно останусь призраком, на которого Вениамин ас Сольд обращает внимание только тогда, когда ему это нужно.
— Триединая, да как ты могла ждать целую неделю? — вскрикнула я, снова размахивая руками, правда, теперь не от смущения и вины, а от желания придушить наставника прямо сейчас. Вот он появится на крыльце в компании Горация, и я кинусь ему навстречу, чтобы вправить мозги самому забывчивому в мире магу. Нет, это надо! Забыл вынести мусор. Забыл кошелек в магазине. Но забыть в чужом мире человека, это уже ни в какие порталы не лезет!
— Хорошо, что сегодня на улицах такая тишина, потому что я готова устроить скандал прямо здесь и сейчас, — угрожающим голосом сказала я Оливии, которая улыбнулась сквозь слезы.
— Не порть ему настроение, умоляю, — жалобно попросила она, доставая платок и вытирая соленые дорожки. — Вениамин снова плохо спал и до полуночи вряд ли успеет отдохнуть, столько еще дел переделать нужно! А ему бал открывать в Академии Темнейших!
— Оливия, ты сама себя слышишь? — не поверила я словам девушки, а она пожала плечами и отвернулась, привычно поджимая губы.
— Обещаю, что поговорю с ним сегодня, если он первым не заговорит.
Я хмыкнула, глядя на зимнюю мантию Оливии.
— Хоть одежду выдал, и то ладно, — покачала я осуждающе головой, а Оливия вдруг повернулась ко мне и вспыхнула от смущения.
— Вообще-то у меня в кабинете целый шкаф, набитый нарядами. Я сама не понимаю, куда мне столько, но Вениамин ас Сольд постоянно привозит что-то новое. Однажды даже заикнулся, что скоро хранить негде будет и пора бы мне подумать о собственном жилье.
— И? — непонимающе приподняла я бровь, ожидая услышать продолжение.
— Он сам с собой разговаривал, когда озвучивал все это, а я стояла в сторонке, не смея напомнить о своем присутствии.
— Непостижимо, — пожала я плечами. — Однажды он забудет тебя в горах, вспомнив через пару дней, когда ты успеешь окоченеть там от холода, тогда и поговори с ним о своих проблемах. Глядишь, в нем совесть проснется! — крикнула я так громко, что у самой в ушах зазвенело.
— Корделия, душа моя, — произнес Гораций, а я вздрогнула, медленно поворачивая голову к крыльцу, где уже стояли мужчины. — Все хорошо? Ты чем-то взволнована!
Вениамин о чем-то тихо переговаривался с Сэвом, принимая из рук слуги кожаный портфель с бумагами. Мой портфель, между прочим, который я подарила наставнику, когда переезжала окончательно и бесповоротно в резиденцию Тердльштатских. Гораций стоял рядом с другом и невозмутимо смотрел на меня черными глазами. Бесстрастное выражение его лица до сих пор не оставляло меня равнодушной, болезненно надавливая на опухоль, разраставшуюся в груди день ото дня все больше, но я ничем не могла помочь кронпринцу.
«Она не старается! — звенел в голове голос Давы. — Она ничего не делает для того, чтобы дар ее слушался!»
И тут же осуждающий голос Вениамина ас Сольда.
«Ты собираешься нам помогать, Корделия? Мы все ждем результата, но его нет!»
— У нас с Оливией вышел неприятный разговор, — отчеканила я, глядя в лицо Горацию. Последние недели мы редко виделись, а, когда встречались в столовой или гостиной, я позорно убегала.
— Что стало причиной неприятного разговора? — кронпринц уже сошел со ступенек и приблизился ко мне, взяв за руку и положив мои пальцы себе на локоть. Он постоянно делал так! Давал понять всем и каждому, что я с ним.
— Не нужно, — прошептала Оливия одними губами, но паровоз уже было не остановить.
— Причина в том, что твой лучший друг забыл о том, что Оливия неодаренная! — я специально повысила голос, привлекая внимание всех, кто находился сейчас в саду резиденции. Вениамин поднял голову и вопросительно взглянул в нашу сторону. — У Оливии нет дома, и она вынуждена ночевать в лабораториях, потому что о ней забыли!
