Сын вечности - Адам Сильвера
Брайтон краснеет.
– Сначала я недостоин спасения. Потом не могу участвовать в войне, потому что там можно умереть? Ты тоже не защищена от всего только потому, что от тебя отскакивают заклинания. Уэсли не так быстро двигается, чтобы в него нельзя было попасть. Я видел больше сражений, чем Ева!
– Брайтон, хватит, – говорит Пруденция. – Останься с семьей. Останься со мной. Мы не можем больше терять близких.
– Я не отворачиваюсь от людей, – говорит Брайтон, – но тебе повезло, что ты на это способна.
Он уходит.
– Нам нужно всех перевезти, – говорит Айрис Уэсли. – Тут слишком опасно.
Меня заряжает энтузиазм Брайтона, так что я встаю.
– О Кровавых чародеях можете не думать – я ими займусь. Разберусь с Джун и остальными.
– Чароходы не убивают, – говорит Айрис. – Хотя бы в этом мы солидарны?
– Вы не убиваете, а я буду. – Я иду к двери. – С меня хватит.
∞
Первая мысль, которая возникает при виде Атласа, укрытого одеялом, что под ним, должно быть, невозможно дышать. Я стягиваю одеяло и на мгновение замираю, а потом начинаю плакать. Слишком много воспоминаний. Свидание на крыше Новы, которое я придумала; как мы принимали душ вместе; как я впервые его поцеловала; как он смешил меня так, что я забывала о боли. Он стал моим домом, и теперь мне некуда идти.
Я должна позаботиться о нем перед уходом из Новы.
Я иду за тряпками и водой и вижу Эмиля в коридоре. Я прохожу мимо, но он идет за мной.
– Я понимаю, что ты чувствуешь. Ну, из-за семьи. Если ты хочешь поговорить…
– Это не сработает, – перебиваю я, – ты мне не отец.
– Я знаю. Я не пытаюсь на этом сыграть. Это так… неловко. Но я знаю, что такое, когда твоя жизнь меняется. Когда ты узнаёшь, что твои родители тебя не родили. Наши случаи, конечно, отличаются, но можно не проживать это в одиночку.
Я резко разворачиваюсь, и он шарахается. В глазах у него слёзы.
– Мне не нужна группа поддержки. Особенно в твоем лице. Если бы ты держал Джун, как я просила, мертва была бы она, а не Атлас.
– Извини…
– Несс знает, где Джун?
– Он сказал, что банда постоянно переезжает. Он их предал, так что их не будет в привычном месте.
Мне всегда везет.
– Марибель, мне правда очень жаль, и…
– Очень хорошо, что ты отказываешься сражаться. Ты для этого не годишься. Попроси Уэсли прийти сюда, ладно? Только его.
Чароходы распались, но мне плевать. Я сама себе армия.
Я иду в сортир и возвращаюсь к Атласу с ведром воды и тряпками. Я смываю кровь и грязь с его лица и извиняюсь перед ним снова и снова. Приходит Уэсли, предлагает помощь, я не сопротивляюсь.
– Он хотел, чтобы его кремировали, – говорю я. – Попрощайся, пока я собираю вещи.
– Мари, не надо…
– Только он мог так меня называть.
Я не очень много времени трачу на сборы. Моим домом был Атлас. Где бы он ни находился, именно там мне было проще и безопаснее. Я кидаю в сумку все, что имеет какое-то значение: звездное вино, которое Атлас мне подарил, папин бинокль, мамины очки для чтения, кинжалы, которыми я убью Джун.
Когда я спускаюсь обратно, мы с Уэсли несем Атласа на игровую площадку и кладем на газон.
– А если он не видел, что Джун управляла мной? – Этот вопрос будет меня мучить, пока мы вновь не встретимся. – Что, если Атлас увидел только, как я направляю на него жезл и стреляю? Ему бы даже в голову не пришло. Все случилось так быстро, Уэс. Слишком быстро, он даже не понял, что это не я. И меня бесит, что я расстраиваюсь из-за того, что ему выпала быстрая смерть.
– Он знал, что ты его любила, – говорит Уэсли.
– Он бы остался жив, если бы я умерла.
Уэсли молчит, потому что я сказала правду.
– Технически это я его убила, так что я смогу вызвать его привидение. Но только после того, как убью Джун. Потом я отпущу его с миром.
– Я бы хотел присутствовать, если позволишь.
Я киваю.
– Скоро увидимся, Атлас.
Я взываю к своей силе, думаю о мести Джун и закрываю глаза, когда темно-желтое пламя охватывает тело Атласа. Я не оставлю его, но и смотреть на это я не могу. Целый час я сижу к нему спиной и плачу у Уэсли на плече. Воняет дымом и не только. Когда тело сгорает, я выливаю бутылку звездного вина под какой-то полуживой куст. Собираю прах Атласа садовой лопаткой, высыпаю в бутылку, сколько влезает, и молю все созвездия, чтобы этого хватило для вызова привидения и настоящего прощания.
– Когда мы увидимся в следующий раз?
– Я уверена, наши дорожки еще пересекутся. Позаботься о семье, Уэс.
– Береги себя, Марибель.
Я иду к парковке, прижимая к груди бутылку с прахом. Когда я была Чароходом, я не хотела никого спасать. Слишком много людей меня ненавидели. А теперь я наконец уверена в своем призвании. Это месть.
У машины Атласа стоит Брайтон: под мышкой ноутбук, на спине рюкзак.
– Помощь понадобится? Я не Эмиль – я сделаю все, что нужно, и не подведу.
Я киваю.
– Поехали, нам нужно убить привидение.
Тридцать девять. Светлячок. Эмиль
Отвратительный вечер. Я вожусь с яйцом Грейвсенд, разрываясь между всеми, кто во мне нуждается. Остаться с ребятами, помириться с Брайтоном, помочь ма и Пруденции собраться? Мне нужен перерыв, так что я иду к человеку, который ничего от меня не ждет. Несс решил, что будет неуместно сидеть вместе со всеми, пока мы скорбим и продумываем стратегию, так что я устроил его в бывшей кладовке художественного класса. Так себе апгрейд после чулана, но тут посветлее и пахнет только красками и бумагой. Он смотрит в открытое окно и дышит свежим воздухом.
Я все еще не понимаю, что между нами происходит; все, что я знаю, – он спас мне жизнь и отнял яйцо у Луны. Этого достаточно, чтобы хоть немного ему верить.
– Все в порядке? – спрашивает Несс. – Глупый вопрос, да?
Я сажусь в центре комнаты, любуясь синим, покрытым перьями яйцом. Рассказываю Нессу обо всем, что случилось за два часа, прошедшие с нашей последней встречи. Ева не смогла исцелить раны, нанесенные ножом конца – нанесенные самим Нессом. Я взволнованно ютился между Брайтоном и Пруденцией, когда Марибель узнала настоящий источник своей силы. Брайтон на нас сорвался, и с тех пор я его не видел. Марибель совершенно справедливо обвинила меня в смерти Атласа. Я не знаю, как бы я жил дальше, если бы помог ей кого-то убить, но мне было бы намного проще, умри убийца вместо героя.
– Хочешь, я тебе картинку нарисую? – спрашивает Несс.
– Ты умеешь рисовать?
– Ну типа того. Не очень хорошо.
Какой милый жест. Я бы берег эту картинку независимо от ее качества, но мне кажется, что неправильно устраивать уроки рисования, когда в соседних комнатах народ в панике собирает свои пожитки, чтобы как можно скорее эвакуироваться.
– Давай в другой раз?
– Могу я хотя бы объясниться?
Он сидит на расстоянии. Наверное, от этого мне должно быть спокойнее, но я чувствую себя невероятно одиноким. Как будто мы две звезды, которые расположены слишком далеко друг от друга, чтобы их свет сливался.
– Я не хотел уходить из Новы, но ты был готов рискнуть всем ради Брайтона. Ты удивительно хорошо ко мне отнесся, и я должен был за это отплатить. Но когда мы оказались на крыше и Стэнтон зажал нас в углу, мне пришлось брать все в свои руки.
– И поэтому ты вырубил меня урной. А потом Луна заставила тебя меня порезать.
– Нет, она не заставляла, – отвечает Несс. – Она с ума сошла от злости, потому что я раскрыл ее план насчет
