Оно внутри меня - Анастасия Завитушка
– Энтузиаст хренов – недовольно пробурчала Анжелика, когда Степан сгрёб в охапку все свои вещи и ушёл, громко хлопнув дверью.
XXVII
Разумов держал одну операционную специально для Ульяны. Надеяться на слепой случай, авось, активность выпуклости, когда ни у кого не воспалится аппендицит, не приходилось. И славу Богу, в больнице было четыре операционных кабинета.
Степану всё же удалось поговорить с мамой Ульяны с глазу на глаз. Он объяснил свои беспокойства по поводу размеров выпуклости. И сказал, что скорее всего врачебного вмешательства не избежать. И как только появится такая возможность операцию необходимо провести в экстренном случае. Поэтому все должны быть готовы. Здравый смысл подсказывал и доктору, и матери, что этот день близится, но в отличие от Елизаветы, Разумов не питал особых надежд. Да, скорее всего ему удастся без потерь выудить эту тварь наружу, но выживет ли пациентка? Вот в чём вопрос. При её худобе организм может просто отказаться от выздоровления и наоборот, избавившись от инородного тела, восстановиться в короткие сроки. Разумов обязан предупредить родителя о возможных исходах, но при встрече он так и не сказал, что есть вероятность, примерно семьдесят процентов, а это больше половины, что Ульяна умрёт. Ведь если его теория о слиянии клеток верна, то разделив девочку и инородное существо, приведёт к тому, что, скорее всего они не смогут сосуществовать по-отдельности. Но есть надежда, что особь (назовём её так) может выжить. А это дорогого стоит. И чем после этого он лучше Уваровой? Если собирается отправить на тот свет ребёнка, ради того, чтобы узнать кто в нём засел.
***Больницу уже украсили разноцветной мишурой. В зоне отдыха нарядили небольшую искусственную ёлочку. Многие пациенты украсили свои палаты бумажными фонариками, сделанные собственными руками. Хирургическое отделение заметно опустело. Многих выписали. Кого-то отпустили на выходные. Остались только с тяжёлыми травмами. Из-за предновогодней суеты завтрак подали поздно – несладкая манная каша со сливочным маслом. Уле хотелось домой. Последние несколько дней никто кроме мамы её не навещал. Ника простудилась, и мама не хотела, чтобы она заразила старшую сестру. Игорь укатил к брату. Аня, наверное, просто боится приходить к ней одна. А Юрий Олегович.… От мыслей о нём Улино сердце начинало нервно биться, отдаваясь болезненным эхом. Накануне, она просила маму не писать никаких заявлений, если вдруг объявиться участковый следователь. Лиза, сказала, что уже успела с ним переговорить и Ульяне не нужно ни о чём беспокоиться. Её любимого учителя никто не посадит.
Любимый учитель.
Уле словно показалось, что она знала. Знала, что между ними произошло и что они друг к другу чувствовали. Уля даже хотела попросить, что бы она узнала, почему он не навещает её, но решила, что это будет лишним.
Тридцатого декабря Разумов сообщил, что собирается отпустить Ульяну домой до второго января. Уля сразу же позвонила матери и поделилась радостной новостью. Лиза пообещала заехать за ней вечером после работы. После обеда Уля заснула, не ведая о том, что Юрий Олегович пришёл, чтобы навестить её. Он не стал её будить. Несколько минут он просто стоял рядом и смотрел на её прекрасное молодое личико, немного бледное. Он бережно убрал локон волос, небрежно упавший на щёку. Уля открыла глаза. В палате никого уже не было. Но она знала, кто приходил. Она глубоко вдохнула до боли родной запах, который задержался на её щеке, когда пальцы учителя лишь легонько задели кожу лица, убирая непослушные волосы. В Улиной голове появилась интересная мысль. Если она пожелает, то сможет отыскать его по запаху, даже если он сбежит на другой континент.
Уля села, опуская на пол костлявый ноги и из-за этого казавшиеся немного длинноватыми. Она хотела подойти к окну, но как только встала, ощутила сильное головокружение, пошатнулась, но успела ухватиться за железные изогнутые трубы её койки. Впервые за всё время она смогла ощутить вес, живущей в ней твари. Килограмм пятьдесят, наверное, а может и все семьдесят. Костолом вылез на спине, заставляя Ульяну выгнуться вперёд. Она услышала, как затрещали кости, те немногие, которые до сегодняшнего дня оставались целыми. Улина спина напоминала мешок, набитый камнями. Уля заставила себя развернуться к кровати. Она пыталась вспомнить, куда положила телефон. Кажется, сунула его под подушку. Из-за сильного давления ударившее в голову, Уля плохо соображала. Что она должна была сделать? Помнила только, что должна кому-то позвонить. В глазах образовалась какая-то тёмная пелена. Руки тряслись. Ещё немного и она упадёт, но у неё должно хватить сил, чтобы набрать номер Разумова. Она отбросила подушку. Сотовый лежал на месте. Сил в руках практически не осталось. Костолом продолжал шевелиться, отбирая у Ульяны оставшуюся кроху энергии. Она успела включить мобильный, открыть меню и выбрать «Контакты». Дыхание перехватило. Вокруг стало слишком темно, для солнечного зимнего дня. Она успела негромко прокричать: «Помо…». И тёмный мир уволок её в свои холодные объятия.
XXVIII
Медсестра Галина как обычно разносила по палатам таблетки после обеденного перерыва. Другие медсёстры это делали вечером, но Галина считала, что лучше управиться со всей нудной монотонной работой днём, а вечерком можно поглядеть телек. Она заглянула в палату, где должна лежать девушка с огнестрельным ранением, но никого не обнаружила. Решила, что оставит обезболивающее на тумбе, как она в принципе делает всегда, когда пациент отлучается на процедуры или в туалет. Она прошла лишь половину пути, когда заметила нечто огромное, лежащее на полу возле койки. Сначала она подумала, будто видит мешок, набитый чем-то вроде камней, но когда поняла, что видит синюшнее лицо, покрытое волосами, торчащие в разные стороны руки и ноги, то на неё напал неописуемый испуг. Она многое повидала за свою жизнь и за то время, что проработала в хирургическом отделении. Были и отрубленные, откусанные, отмороженные конечности. Разбитые всмятку лица. Мозговые травмы. Открытые переломы. Но такое она лицезрела впервые. И крича благим матом, она выбежала прочь из палаты.
В этот день Разумов остался на дежурство. Он сразу услышал крики медсестры и первым выбежал в коридор. Он не мог разобрать, что пытается объяснить ему перепуганная женщина. Разобрал только: «Монстр! Монстр! Огромный монстр!» Как только до его разума дошло, что к чему он тут же бросился в палату номер тринадцать. И уже через несколько минут Ульяну отвезли в операционную.
***
Уля пришла в себя. Вокруг всё белым-бело. Белые халаты перемещались то туда, то сюда. Гремели инструменты. Она почувствовала, как кто-то из докторов поставил укол ей в спину, потом в руку, потом в попу и снова в спину. Существо брыкнулось и… обмякло. Уля
