Лекарство - Ксения Гранд
– Сюда, – он откидывает что-то тяжелое в сторону. Звук звенящего металла больно ударяет в уши, и до меня наконец доходит, что это был люк. Вентиляция, проход, шахта, не знаю, как это назвать, но мне определенно это не нравится. Проход оказывается таким узким, в нем едва ли хватает места для одного. Вдвоем здесь и вовсе не повернуться. Еще минуту назад я не понимала, какое счастье стоять ногами на земле. Сейчас я в затхлой вентиляции на четвереньках пытаюсь пробраться к… а, собственно, куда? Ни я, ни Блэквуд не знаем, куда ведет эта шахта. Но грязь меня волнуют меньше всего. Пускай узко, пускай темно. Лишь бы она вывела нас на поверхность. В этой духоте свежий воздух кажется блеклым воспоминанием. Еще и темно, как в гробу. Не вижу ни одного светлого пятнышка. Поэтому двигаюсь наугад. За спиной шарканье колен. Блэквуд не отстает. Внутри непонятное чувство сжимается в горле комом. Может, он и вправду хотел помочь… или он меня обманул, и вскоре мы окажемся в парадном зале на коленях перед Даниилом. В любом случае скоро мы это узнаем.
В голове эхом сплывают его слова в лагере: «Не могу тебя бросить…» Знаю, сейчас не до этого. Не то время, не то место, но ничего не могу с собой поделать. Мысли пожирают меня изнутри. Почему он так сказал? Что не дает ему оставить меня? Спросить у него открыто? Едва ли сейчас подходящий момент, да и он вряд ли ответит. Связано это с лекарством, моей кровью или здесь замешано что-то еще? Что-то более сокровенное, личное… Нет, определенно. Что может быть личного между мной и этим куском камня? Наверное, он боится, что без меня не сможет вернуться. Вот и ответ, никаких тайн и скрытых смыслов. Просто инстинкт самосохранения. Точно, так и есть. Двигаться на четвереньках не так просто, как кажется. Особенно когда стены царапают плечи, а плесень скользит под руками. Проход просто бесконечный. Кажется, он никогда не закончится. Наконец впереди проскальзывает пучок света. Похоже на… люк? Хвала небесам! Мы это сделали! Уже почти хватаюсь за прутья, когда голос за спиной одергивает.
– Стой!
Рука так и замирает на проржавелом металле. Вовремя, чтоб уловить шум голосов по ту сторону решетки. Что там происходит? Разве это не выход?
– … не совпадение, а четкий план…
За решеткой помещение, мрачное, но все же света побольше, чем в шахте. Просторный зал, громадные шкафы, письменный стол. Огорчение бьет меж ребер. Это не выход. Это кабинет.
– … ищут падших. Они здесь из-за лекарства…
Вижу Даниила у письменного стола. Похоже, он не один. Слышны лишь обрывки разговора, но этого вполне хватает, чтоб понять – они говорят о нас.
– … ли на следы. Совсем скоро они будут у цели. С их помощью мы можем выйти на падших. Стоит только…
– Не стоит, – прерывает низкий голос. – Пускай делают то зачем пришли.
– Но, сир. Это совсем не…
– Ты слышал, что я сказал.
Насчет первого все ясно. Это Даниил, вне сомнения. Но кому принадлежит второй голос? Всматриваюсь в проклятый угол, но все без толку. Слишком темно. Не могу разобрать лицо второго человека. Но этот голос. Почему у меня такое ощущение, что я его уже где-то слышала? Если бы только не проклятое эхо вентиляции, которое коверкает тембр голоса.
– Что насчет девчонки? – продолжает Даниил, – раз она знает о лекарстве, то может быть опасна. Не думаете ли вы, что было бы лучше от нее изб…
– Нет.
– Но она может все исп…
– Это не обсуждается.
Его голос, тихий, но уверенный, разрезает слова Даниила невидимым ножом. Кто бы он ни был, он явно наделен властью. Я думала, это Даниил – главный среди моровов. Во всяком случае, он так сказал.
– Она нужна мне живой. Позаботься об этом.
Даниил молча склоняет голову, затем идет к шкафу. Дурное предчувствие ерзает в боку. Я им нужна? Но зачем? Хотят взять у меня кровь на анализы? Мою бесценную кровь двенадцатой группы. Если это вообще правда. И как я только могу это проверить? Этот человек в тени не дает мне покоя. Его голос… Почему меня не отпускает ощущение, что я его уже слышала? Нонсенс. Я должна узнать, кто это. Прижимаюсь к решетке, но никак не могу разглядеть. Чувствую, как Блэквуд дергает меня за плечо. Подожди ты. Я почти разглядела. Еще чуть-чуть и… Решетка издает предательский скрип. Понимаю, что совершила непоправимую ошибку, когда встречаюсь взглядом с Даниилом. Он нас заметил!
– Это они! Они в вентиляции!
Пускаюсь вперед, что есть духу, правда, в нынешних обстоятельствах это довольно проблематично. Каждый раз, когда стараюсь ускорить ход, бьюсь головой о потолок. Как же здесь тесно! Еще и Блэквуд подгоняет сзади. Я и так счесала все ладони, ногти на правой руке стерты до крови! Колени пекут. Видимо, там синяки чернее мрака в этом тоннеле. Разве этого недостаточно? Оказывается, нет. Понимаю это, когда из глубины тоннеля до нас доносятся приглушенные звуки: рычание, рев, скрежет когтей. Сомнений нет. Это моровы. Теперь я начинаю паниковать. Ползу так быстро, как позволяют содранные руки. Ищу глазами спасительный люк, но, как назло, по пути не попадается ничего. Каждый визг отдается стуком в висках. Сердце бешено колотится о ребра. Еще немного, и пробьет дыру. Наконец впереди проскальзывает развилка.
– Куда дальше?
Блэквуд мешкает. Нашел время! Не дожидаясь ответа, сворачиваю налево, но он меня останавливает.
– Нет, направо.
– Почему?
– Оттуда веет холодом.
Поворачиваю, молясь, чтоб Блэквуд не ошибся. Он редко ошибается, если ошибается вообще. То ли из-за того, что им правят грубые расчеты, то ли потому, что внутри он тверже мрамора. Через пару минут рот улавливает приятный привкус прохлады. Блэквуд прав. Впереди люк, и он определенно ведет наружу. Люк! Эта мысль рождает во мне надежду, которая подталкивает в спину. Или это Блэквуд снова подгоняет? Сквозь полотно пыли пробивается кислород, и я снова начинаю дышать. Выход уже близко. Еще чуть-чуть. Вижу свет. Неужели сейчас день? Добираюсь до
