Ф.к. Каст - Богиня света
- Ну, все равно что-то было не так.
Она осторожно посмотрела в щелку между пальцами, прежде чем убрать ладонь от глаз. Артемида терпеть не могла, когда брат вот так исходил бешеным светом.
- Возможно, ее желание не ограничивалось одним-единственным актом любви.
- Это было не единственный раз, - возразил Аполлон, потирая лицо ладонью. - Мы занимались любовью всю ночь и все утро. Она была удовлетворена, так же как и я.
- Тогда есть другой вариант. Что, если заветное желание Памелы вообще не имеет отношения к простому сексу? - Артемида принялась беспокойно шагать взад-вперед, рассуждая вслух. - Хотя оно и было связано с постелью… я ведь почувствовала, как заклинание ослабело этой ночью… Но цепь все равно цела, так что ясно: ее сердце желает чего-то большего, нежели секс.
Задумавшись, богиня остановилась у стеклянного стола и наполнила бокал для себя.
- Я улавливала ее чувства, особенно когда она хотела уйти от тебя там, возле бассейна.
Аполлон быстро взглянул на сестру.
- И что она чувствовала? - требовательно спросил он.
- Ей было больно, она была растеряна и смущена.
Аполлон со стоном опустился в кресло. Сестра внимательно наблюдала за ним.
- Ты тревожишься за нее? - негромко спросила она.
Аполлон поднял голову и посмотрел ей в глаза.
- Думаю, я полюбил ее.
- Полюбил? - Артемида покачала головой. - Этого не может быть. Она простая смертная. И если тебе даже этого недостаточно, то не забывай: она смертная из современного мира.
- Это я и без тебя знаю.
- И вообще, почему ты так решил? - фыркнула Артемида. - Ты же никогда не влюблялся!
- Вот именно поэтому я и уверен, что теперь влюбился! Я прожил несчетное множество лет, но никогда не испытывал таких чувств, как теперь.
- Каких? Какие именно чувства могут быть столь сильны, что ты счел их за любовь? - спросила Артемида.
- Я беспокоюсь о ней больше, чем о себе. Ее счастье - счастье для меня. Ее боль приводит меня в отчаяние.
Богиня посмотрела на брата так, словно он ее не на шутку озадачил.
- Возможно, это пройдет со временем.
- Дело в том, моя дорогая сестра, что я не хочу, чтобы это проходило. - Аполлон улыбнулся невесело. - Этим утром я был слишком самодоволен. Мне казалось, что любить - это так просто! Я нашел родственную душу, свою половинку. Я полюбил ее, и она должна чувствовать ко мне то же самое. Я был просто высокомерным болваном!
- Ты уверен, что она твоя половинка?
- Похоже, она - неотъемлемая часть моей души.
- Но если это так, то по самой природе подобных уз она должна тоже любить тебя, - сказала Артемида, пытаясь отыскать хоть какой-то смысл в причудливых высказываниях брата.
- Можно и так думать, - с несчастным видом пробормотал Аполлон.
Артемида постучала кончиками пальцев по подбородку.
- Ну ладно… Она смертная. Может, поэтому все так запуталось! Сердце Памелы желает, чтобы в ее жизни появилась настоящая любовь, хочет найти свою половину - она просто назвала это романтикой, но разве это по сути не одно и то же? Романтика… любовь… истинное желание… родственные души… Разве нельзя использовать все эти слова для описания одного и того же? И если я права, то есть смысл и в том, что ритуал оказался незавершенным и заклинание не снято!
- Да какой тут может быть смысл? Если ее желанием было встретить настоящую любовь, а я и есть ее половина, то почему тогда заклинание не снято?
- Она должна узнать и принять тебя как подлинную любовь. Видно же, что с ней пока что этого не произошло. - Артемида положила руку на плечо брата. - Эмоции, которые доносятся до меня из-за нашей с ней связи, - это отнюдь не любовь и удовлетворение. Памела испытывает боль и смущение; она не ощущает себя любимой.
Взгляд Аполлона затуманился.
- Я знаю, что в прошлом ее сильно ранил какой-то мужчина. Но я был настолько самоуверен, что решил: одно лишь легкое прикосновение к бессмертной силе - и моя страсть исцелит ее.
- Ты ошибался, брат. Памела куда сложнее. В ней скрыто большее.
- Тем больше в ней того, что стоит любить, - невнятно произнес Аполлон.
Артемида хлопнула его по спине.
- Глядя на твое отчаяние, я радуюсь, что ничего такого не испытала.
- Думаю, я начинаю понимать, что любовь - это и отчаяние, и чудо, скрытые вместе под нежной кожей женщины, - сказал Аполлон.
- Так почему бы тебе просто не сказать, кто ты таков? Приведи ее сегодня вечером на Олимп, воспользуйся силой бессмертного, чтобы ее любовь всплыла на поверхность.
Аполлон ужаснулся.
- Это не будет любовью! Это будет презренное поклонение или страх, смешанный с обожанием!
- Да, вот уж отличный пример того, насколько мы с тобой разные. Ты не хочешь пользоваться своей силой, чтобы завоевать Памелу; я же думаю, что только в этом и есть смысл. Какая смертная не захотела бы, чтобы ее полюбил бог?
Услышав, как Артемида высказывает вслух самодовольные мысли, которые совсем недавно посещали его самого, Аполлон преисполнился презрения к себе. Нечего и удивляться, что Памела отказывается признать в нем родственную душу…
- Что-то подсказывает мне, что Памела совсем не обрадуется, когда узнает, кто я на самом деле.
Артемида громко фыркнула.
- Современные смертные не похожи на людей Древнего мира. Они управляют железными тварями, покорными их воле. Разного рода сведения разносятся между ними с помощью механизмов, а не магии и ритуалов. Для них мы мертвы. Нет, она должна в первую очередь полюбить меня как обычного мужчину. И только после этого я смогу убедить ее принять меня как бога.
- И как же ты собираешься это сделать?
- Я должен любить ее, как простой мужчина любит свою женщину.
Артемида вопросительно вскинула брови.
- Всем сердцем, всеми силами, - пояснил Аполлон. - Видишь ли, когда я научусь этому, я выиграю нечто бесценное. Ее любовь.
- Как думаешь, ты сможешь завоевать ее любовь до завтрашнего рассвета?
- Сильно сомневаюсь, - сказал Аполлон.
Артемида вздохнула.
- Наверное, мне нужно радоваться уже и тому, что связь между мной и Памелой стала слабее. Теперь это походит на легкий зуд, с которым, правда, нелегко справиться, но это уже не постоянное изматывающее раздражение. Да уж, Бахус своей выходкой запустил нешуточные дела.
- Ты с ним говорила?
- Нет, он в последние дни старается не появляться на Олимпе. - Артемида пожала плечами. - Хотя он и раньше не слишком много времени проводил здесь. Он давно уже предпочитает общество смертных. Когда наши мытарства закончатся, надо не забыть всерьез разобраться с ним за дерзость.
Аполлон промолчал. Разве мог он сказать сестре, что его «мытарства» не закончатся никогда? Он мало что знал о любви, но уже был уверен в одном. Любовью нельзя руководить - она не начинается и не заканчивается по приказу. К несчастью.
