Жемчужина боярского рода. Часть 2 - Ива Лебедева
Старые роды, вроде Лютовых и Кощеевых, сохранили места в думе, но их влияние ослабло. Молодые депутаты, выросшие среди аномалий, говорили на языке практики, а не сословных привилегий.
Но были и роды, пришедшие в полный упадок. Например, Барятинские. Род, предавший собственную кровь, стал символом ушедшей эпохи.
Павел Платоныч, довольно быстро промотавший остаток состояния и титулов, доживал век в том самом полуразрушенном доме на кордоне. Ну как полуразрушенном. Я ведь привела его в порядок, так что под дождем бывший папенька не мок. Но и не шиковал — не на что. А на то, что Марфа периодически подкармливала старика из жалости, мы дружно закрывали глаза. Тем более что Павла Платоныча каждый раз корежило принимать «милостыню» из рук своей бывшей крепостной. Но и не брать он не мог. Соседи шептались, что по ночам он разговаривает с портретом дочери, умоляя о прощении.
Его сестрица и наша с Ольгой тетка, Серафима Платоновна, сумела спасти только титул для сына и крошечку приданого для дочери. Несколько месяцев тетя отчаянно искала для дочери хоть сколько-нибудь подходящую партию. Жениться на Алисе согласился только весьма пожилой, зато очень состоятельный купец из поморов.
Сама Серафима Платоновна стала компаньонкой своей дочери и приживалкой в доме ее супруга. Все семейство перебралось в Поморские земли, к Северному морю. Уж не знаю, насколько кузина счастлива в браке, но последние новости гласили, что она родила мужу сына и вроде ждет второго. Ну и дай бог, зла я им не желаю. Пусть живут.
Николай, наследник-неудачник, фамилию которого маменька зубами вырвала у судьбы и непутевого брата, пытается восстановить род через государственную службу. Его определили в архив — сортировать какие-то отчеты из губерний. Говорили, он до сих пор пишет доносы на коллег, но их бросают в печь не читая.
Кстати, бывшая родня Милы, Оленские, тоже не остались без «награды». Весь свет полнился сплетнями о том, как быстро стареют старшие женщины рода, будто и не цветущие сильные магически женщины средних лет, а сплошь старухи без дара. И шепчутся, что младшему поколению та же дорожка.
Мила делает вид, что не слышит этих сплетен. Чем очень нас всех радует — не дай бог, пожалеет бывшую родню и начнет помогать! Как бы боком не вышло! Хотя мы дружно согласились, когда она вскользь упомянула, что младшие ее племянницы, еще совсем дети, ни в чем не виноваты и что со временем она обязательно примет участие в их судьбе.
У нас на кордоне разместили Академию гильдии, поскольку наша аномалия оказалась не только самой крупной, но и самой освоенной в империи.
Настоящая Ольга, официально ставшая Волковой, поскольку я приняла ее в свой род, объявила, сговорившись с Милой, о собственной эмансипации и желании работать. Эти две клушеньки заполучили в свои загребущие крылышки всю младшую группу — детей от трех до шести лет, набранных из сирот, и дружно сияли от счастья, время от времени бегая советоваться к бабушке Наташе. А то и сама госпожа Лисовская наезжала к нам из столицы на радость всему честному народу.
А девицы наши и замуж вышли за своих ненаглядных в один день. Собственно, это была тройная свадьба, да. Мы с Алексеем присоединились, хотя я и отбрыкивалась из последних сил… Уломали, черти. Один хитрый черт больше всех уламывал, на пару с мохнатым тезкой!
Алешке мы тоже нашли невесту. То есть он сам нашел… привел из леса здоровенную полуседую волчицу с перебитой лапой. Пришлось лечить, хотя я всерьез побаивалась — вдруг излишне серьезная волчья дама кому-нибудь из лекарей нос откусит… Обошлось. Зато теперь у меня три проходящих полный курс служебной дрессировки и сопровождения в аномалии волчонка! Я вообще решила продвигать эту тему профессионально.
Лис после свадьбы занялся службой безопасности кордона. Регулярно цапается с Настей Вьюгой за разграничение полномочий со службой безопасности государя.
Снежинский тоже неожиданно нашел себя в преподавании, правда у детей постарше. Он вместе с Татьяной дрессирует подростков.
Мой муж, Алексей Вьюжин, возглавил воздушную разведку гильдии. В последнее время он все чаще брал меня в полеты. С высоты империя казалась лоскутным одеялом: темные пятна аномалий, серебристые нити новых дорог, дымчатые очертания восстанавливаемых поместий.
— Когда-нибудь это станет нормой, — говорил он, указывая на подростков с кристальными амулетами, тренировавшихся у границ аномалии. — И никто не вспомнит, что магию воровали из алтарей.
Мир не стал идеальным. Но он стал нашим — где ценят не родословную, а смелость шагнуть в неизвестное. И кажется, это только начало.
Эпилог
Это было обычное утро в доме бояр Вьюжиных-Волковых. Так уж вышло, что жена боярина не сменила фамилию и род, когда вышла замуж. За это пришлось «заплатить»: рожать наследницу для рода Волковых, а потом наследника для рода Вьюжиных. Во всяком случае, именно так шептались в свете. Саму боярыню Волкову напрямую спрашивать о «непомерной плате» никто не рискнул, можно было и вызов схлопотать, и просто в морду.
Кухня пахла корицей и яблочным повидлом. Солнечные лучи играли бликами в светлых волосах Ольги, пока она пыталась удержать прыгающую чашку с чаем. На столе рядом с дымящимся самоваром булочка с изюмом уворачивалась от Алексея, ловко маневрируя между тарелками.
— Ну что, думный боярин, — Ольга пригвоздила сбежавшую выпечку вилкой к столу, — как тебе мои новые навыки? Домашняя магия уровня «выжить с двумя детьми и псом-обжорой».
Алексей, с трудом оторвав взгляд от карты аномалии, усмехнулся:
— Лучше, чем тому купцу, что пытался торговать подделками «аж из самой главной аномалии империи», да еще с твоей «личной печатью» главы гильдии. Император до сих пор шутит, что твои пироги опаснее его гвардии.
— Ха! — Нынешняя глава гильдии проводников очень неодобрительно относилась к тем, кто пытался подделать гильдейские артефакты. Даже бывший глава, Петрович, до выхода на пенсию не так зверствовал.
На полу пятилетний Миша возводил крепость из полупрозрачных кубиков, которые то светились, то жужжали. Внезапно конструкция ожила и поползла к окну, увлекая за собой кошку Мурку.
— Мам! — Мальчик вскочил, хватая кристальный амулет с полки. — Это не я! Варя сказала, если приложить камень к кубикам…
— Варя Снежинская? — Ольга закатила глаза, доставая блокнот с надписью «ЧП № 348». — Ну конечно, кто ж еще! На прошлой неделе они с Анюткой превращали слизней в мармелад, на позапрошлой учили Алешкиных щенков разговаривать… Кто бы мог подумать, что у милой Оленьки родится
