Дыхание звезд - Любовь Блонд
— Мне к вам надо еще зайти? — спросила Астра, разглаживая шершавый пластырь.
— Зачем? Само заживет.
Как резкий штормовой ветер, несущий черные тучи, в помещение ворвался Сатфорд. На фоне белых стен, стерильных инструментов и формы медсестры, черное пятно его костюма выглядело настоящим инородным предметом, червоточиной, вызывающей тревогу.
— Ох, господин ректор! Вы напугали! — вздрогнула женщина и тут же покрывалась смущенным румянцем.
— Сеттан! — прорычал ректор, стреляя молниями из черных глаз.
Одна Астра ничуть не испугалась. Раньше бы она подскочила с кушетки, сто раз извинилась и побежала дальше заниматься важными делами, вроде уборки. Но теперь лишь пожала плечами:
— Что? Вы просили зайти к медикам, я и зашла!
По сереющему лицу ректора было заметно, что он готов крушить все вокруг, но сдерживал порывы.
Медсестра, видя свирепый взгляд мужчины, решила его успокоить:
— Не переживайте, господин ректор, всего лишь пылинка. Магнитные щиты хорошо снизили скорость, так что через пару дней заживет. Даже следа не останется.
— Не могли бы вы выйти? — сквозь зубы процедил Сатфорд, не сводя взгляда с Астры. — Хочу поговорить со студенткой.
Дважды просить не пришлось. Медсестра медленно скрылась за дверью, до последнего заинтересованно пялясь на ректора. Что ж, темная красота вкупе с натянутыми до предела нервами привлечет любую женщину. Кроме Астры. У нее из головы никак не выходил образ светящегося пришельца.
— Больше никакого инженерного! — выпалил Сатфорд, приближаясь к кушетке.
— Опять? Ну уж нет!
— Ну уж да!
Мужчина схватил оголенную руку Астры и пристально разглядывал пластырь.
— Всего лишь царапина, даже не больно, — не отступала она. — И только посмей снова отчислить!
— А то что? — взгляд с пластыря метнулся на лицо. — Ты чуть не погибла, а твоя жизнь — это то, что я должен охранять.
— Да не погибла бы я, защита станции свою работу делает. Всего лишь чуть задело. Да и потом, мы ж ремонтники, у нас половина работы за бортом.
— Не у тебя. Ты в открытый космос больше не выйдешь и даже не думай спорить.
Сатфорд отпустил руку, но Астра, не желая отступать, схватила его за запястье и грозно произнесла:
— А ты даже не думай об отчислении! Я доучусь на проклятом инженерном, получу диплом и свалю на Землю. Это мой план и никто меня не остановит!
В ответ он лишь снисходительно улыбнулся:
— Планы — это хорошо, но без меня ты за пределы станции не выйдешь.
— А ты попробуй остановить. Нажалуюсь, что у ПКА ректор — псих, верящий в пришельцев и силой удерживающий студентов на станции.
— Да? И кому нажалуешься?
Вопрос с подвохом. Кому вообще можно отправить жалобу на главного человека в Академии? Ведь даже над Сатфордом должен быть кто-то, кто его контролирует. Но мужчина не стал дожидаться ответа.
Он наклонился к лицу Астры, словно опять хотел неожиданно поцеловать, но вместо этого растянул довольную улыбку:
— Может, те, кто выше меня, тоже психи и верят в пришельцев, и они в курсе, кто ты такая и чем опасна? Мечтаешь сбежать? Земля пока еще не райский остров, а довольно опасное место для девушки, которая там никогда не жила. Хочешь учиться? Я подберу тебе факультет побезопаснее. Хочешь дружить? Я найду тебе достойных друзей. Хочешь любить? — Сатфорд улыбнулся еще шире. — Люби меня.
Улыбающийся Натан — событие редкое и настолько непривычное, что захотелось во всех деталях запомнить его лицо. Сложно понять, настоящая ли она или притворная, потому что этот человек навряд ли что-то знает о любви. Но улыбка определенно потрясающая. Прикрытые темные глаза блестели, мелкие морщинки вокруг немного добавляли возраста, а само лицо казалось на редкость спокойным и дружественным.
Вот только с другой стороны, откуда-то из глубин сознания, рвалось совсем другое чувство. Страх, вперемешку со смущением. Тот самый голосок в голове все время кричал: «Это же Сатфорд! Ты чего!»
По спине, от поясницы и до самой головы, побежали неприятные мурашки. И правда, чего это она? Астра в голос рассмеялась:
— Полюбить тебя? Да скорее погаснут все звезды во вселенной, чем такое случится!
— Не шути, ведь то, что заперто внутри тебя, вполне на такое способно. Хочешь прожить полноценную жизнь? Хочешь учиться, радоваться, любить, растить детей и тем самым изменить мнение о человечестве у нашего друга? Я все тебе дам, но смирись с тем фактом, что никогда не смогу отпустить из своего поля зрения. Либо ты рядом, либо человечеству придет конец и все наши труды пойдут насмарку. Будет очень обидно, потому что мы возлагаем большие надежды на эту планету.
— Я не верю в пришельцев, — проворчала Астра, устав бороться с непробиваемостью ректора.
Мужчина наклонился к самому уху и едва слышно прошептал:
— Да мне как-то наплевать. — И уже громче добавил: — Не забудь про собрание, не зря же твои родители отдали жизни ради студентов.
Сатфорд молча вышел из кабинета, оставив Астру одну среди звенящей тишины. Внутри нее насмерть боролись две крайности: пришельцев не существует, и в теле все же сидит инопланетянин.
Эти же мысли не покидали последующие дни. На фоне бесконечных размышлений в голове рождалось понимание действий Сатфорда. Если на минутку поверить его словам, то решения мужчины были вполне понятны: Роза и Марта подталкивали покорную девочку к бунтарству. Рассказывали о мире, учили отстаивать свои права и никого не бояться. Безусловно, они были опасны для Сатфорда. Просто он не сразу заметил угрозу.
Эдлер смог похитить ее сердце, а значит, почти украл из его цепких лап саму Астру. О, это был удар в спину, ведь пришлось осознавать, что тихая девочка выросла, и срочно принимать решения. Все, до чего смог додуматься пришелец в его заднице — поставить между ними другую женщину и пригрозить. Разбитое сердце и горечь предательства — такие вещи ректору неведомы.
Но он не подумал, что Эдлер будет бороться до последнего. Не напрямую, так скрытно, пытаясь выяснить, кто же он такой, этот господин Сатфорд. И, может быть, в сердце Эдлера еще осталось местечко для Астры? С Клэр ведь не настоящая любовь, а принуждение. Если бы самому красивому мужчине в мире было наплевать на Астру, он бы не пришел в ту ночь, не просил о помощи. Значит, какие-то искорки еще остались?
Астра сидела посреди трибуны в актовом зале и слушала долгую речь Сатфорда об испытаниях Академии во время первой волны. Слов она не слышала, потому что все ее внимание было сосредоточено на сравнении двух мужчин.
Эдлер, как и полагается преподавателям, сидел за спиной Сатфорда и
