Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 4 - Инга Ветреная
— Сейчас с него заклятье снимем, дадим облегчить душу пелед смелтью, а потом с чистой совестью пусть себе плеставляется пелед ликом тволца! — философски рассудил царенок.
— А может, за него кто другой все расскажет? — подала интересную идею Войцеха. — И снимать заклятье не потребуется?
— И кто это может быть? — недоверчиво спросила вредная молодуха. — У нас больше нет ни времени, ни желания искать новых свидетелей злодеяний!
— Искать никого не нужно! — быстро заговорила Кунегунда. — На празднике присутствуют его родители. Они, наверное, все знают!
Услыхав матрешку, Пшемислав задергался на скамейке и начал было громко мычать, останавливая инициативных девчонок, но Янина быстро пресекла демарш со стороны молодого посла, отвесив ему оплеуху, явно давая понять, что тут ни с кем церемониться не будут.
— Мы сейчас их приведем! — заверила нас Войцеха, оглядываясь на яростно сопротивлявшегося волшебным путам молодого посла.
Девчонки рванули на всех парах за родителями горемычного посла, который начал обреченно подвывать.
— Что скулишь, илод? — зло шипел на Пшемислава оболтус. — Как в чужом цалстве пликидываться длугом, втилаться в довелие цалскому сыну, плести интлиги, чтобы убить «длуга» — так ты гелой, а как ответ делжать за свои злодеяния — скулишь, как пес шелудивый! Ты же посол самого Кощея Бессмелтного! Имей смелость умелеть достойно! — в праведном гневе оболтус был прекрасен.
Осознав масштаб значения собственной гибели, посол приосанился, пытаясь натянуть на себя гордый вид, и уже, не стесняясь, громко и протяжно завыл! Мы лишь насмешливо созерцали неумелые попытки Пшемислава нас разжалобить. Елисейка на наших глазах уже три раза практически принимал смерть лютую, его спасала лишь случайность, а сидевший перед нами наглец всего первый раз к бездне приблизился. Нас таким незначительным фактом не проймешь. Именно это безразличие и прочел в наших глазах молодой посол, закончив выть и начав истошно рыдать. В таком неприглядном виде и застали своего сына его родители: бывший посол Тадеуш Густович и его жена Лючия.
Глава 44
Отец посла был сильно разозлен, хотя нет, тут я неправильно подобрала слова. Тадеуш Густович был в ярости, весь покраснел, и, набрав в легкие побольше воздуха, начал орать истошным голосом, опасно на нас надвигаясь:
— Вы, метелки ощипанные, как посмели над послом самого Великого Кощея Бессмертного беззаконие творить? Да я сейчас слуг позову, и с вас с живых шкуру снимут!
Столь неуважительные речи в наш адрес очень не понравились моим бабулькам. Они дали возможность бывшему послу немного поорать, надеясь услышать от него чего-нибудь полезное, но не случилось! Поэтому Янина слегка махнула ручкой, тихонько шепнув стишок, и Тадеуша прижало к соседней лавке, при этом традиционно обездвижило и обеззвучило при помощи магического кляпа. В беседке наступила благословенная тишина, нарушаемая негромким мычанием двух Кощеевых послов, которое ничуть нас не раздражало. Мы дружно переместили свое внимание на присоединившуюся к нам новую матрешку в традиционном черном балахоне — мать Пшемислава.
— Сударыня, а расскажите нам, пожалуйста, как так поучилось, что Вы ослушались приказа самого Кощея Бессмертного и присутствуете на этом празднике? — кружа вокруг замотанной тетки, нагнетала я.
Новоявленная матрешка нервно дернулась и попыталась ретироваться, выскочив из беседки. Я тут же перекрыла ей дорогу.
— Машенька, а нам рассказать поподробнее о нарушении прямых приказов Кощеюшки этой перепелки в кляре, не догадалась? — насмешливо спросили бабульки, так же загоняя замотанную в черные тряпки дичь.
— Оказывается, на официальных приемах, подобных этому празднику, могут присутствовать либо местные девочки, либо почетные гости, приглашенные самим Бессмертным! А судя по маскировке, эта дамочка тут инкогнито! — демонстративно качая головой, вещала я.
— Ты хочешь сказать, что она не из местных «красавиц»? — театрально ужаснулась Янина.
— Наверняка! Или ты думаешь, что бывший посол не воспользовался своим служебным положением и не умыкнул себе в жены свободную девицу со спорных территорий? — хитро прищурилась я, продолжая наступать на креативно допрашиваемый объект.
— А вот сейчас и проверим! — взвизгнула вредная девица и сдернула с головы посольской мамаши черную чадру.
Перед нашими глазами предстала очень даже симпатичная женщина средних лет с перепуганным лицом.
— Так, так, так! — поставив руки в боки, интриговала седенькая колдунья тридесятого царства. — Значит, сынулька пытается убить царевича соседнего царства, вербуя его граждан, мамаша прямые указы самого Кощея Бессмертного отказывается исполнять, растаптывая его авторитет своим непослушанием, а папаша прикрывает все семейство, скрывая их преступления!
— Да тут целый плеступный синдикат! Банда! — провозгласил Елисей.
— Перед нами организованная преступная группировка! Наказание за совершенные ими преступления согласно уголовному кодексу увеличиваются в два раза! Предлагаю вешать! — ошеломляя всех неизвестными, но устрашающими терминами, прошипела я.
Матрешки в цветных нарядах, жавшиеся к стенке беседки, ахнули и начали оседать на пол, видя мою непоколебимую решимость. Бабульки тут же считали мой настрой и принялись с большим старанием и фантазией за дело. На верхней балке просторной беседки наколдовали две петли, а под ними две табуреточки, а также добавили с десяток волшебных светильничков, так сказать, чтобы родственница будущих висельников, смогла в полной мере оценить наши старания. Мамаша, увидев серьезность намерений, бухнулась на колени и, пронзительно зарыдав, поползла ко мне.
— Мария Васильевна, не губи! Не хотел Пшемислав царевича убивать! Не по своей воле на душегубство решился! Принудили его! Заставили! Не мог он отказаться! — с трудом прорываясь сквозь собственные рыдания, молила Лючия.
— Кто придумал схему с иголками? — одергивая подол платья от ее рук, продолжала я натиск.
— Пшемислав! — обреченно призналась мамаша.
— Кто завелбовал Любомила? — грозно прогундосил Елисей.
— Пшемислав!
— По чьему приказу выкрали детей? — прошипела баба Яга.
— По приказу Пшемислава! — заламывая руки, прошептала Лючия.
— Это ж кто так качественно напугал и умело принудил твоего сына придумать столь изощренный план по душегубству нашего совершенно безобидного внучка? — перейдя на фальцет, заверещала молодая зараза, перепугав даже нас.
Симпатичное личико лжематрешки скуксилось, из глаз градом полились слезы, нос покраснел и распух, она нервно кусала губы. Короче, тетка так преобразилась на наших глазах, что нужно признать, не зря прихватила с собой чадру.
— Мы не сможем вам это рассказать! — утирая слезы, с трудом проговорила заикающаяся женщина, дергая меня за подол платья.
— А мы не сможем вас помиловать! — зло процедила я, наседая на мамашу посла. — По хладнокровному приказу твоего отпрыска двух малолетних детей украли у их матерей, а Елисея прокляли, повезло еще, что только окривел, а не помер! Три раза на жизнь царевича покушались самыми страшными способами! А да, совсем забыла, еще две дурехи у нас пропали! Будем
