Хозяйка магической лавки – 5 - Александра Черчень
– Моя ты девочка, – даже с жалостью посмотрела на меня Книжуля. – Разве это недостаток? Это в двадцать ТЫ от него прячешься под диваном. А в сорок уже ОН от тебя. Так что, если в тридцать господин мэр настолько бодрячком – может, и до пятидесяти дотянете.
– Думаешь, действительно это плюс?
– Поверь многократно замужней женщине! Я вон сама бегала по дому за последним мужем, а ему хоть бы хны. Никакой личной жизни, когда захочется тепла и женского счастья. Вдобавок учитывай, что слухи вечно преувеличивают, что твой Одар и подтвердил. Дай бог там двадцаточка набралась! За пятилетку, – закончила Сара с изрядной долей драматизма, закатив свои нарисованные глазки. – Так что расслабься, Аделька. Гроза светских дам вряд ли окажется настолько роковым, как судачат.
Я невольно улыбнулась, чувствуя, как напряжение слегка отпускает. Сара всегда умела поставить всё в смешной и более спокойный контекст, даже когда дело касалось сложных или личных тем.
– Удивительно, что ты так легко рассуждаешь о чужих романах, а о своих рассказываешь редко, – поддела я её, чуть склонив голову. – Вон, про мужей твоих уже вполголоса заговорили. А как насчёт тех чувств, что в настоящем?
Книжуля заметно напряглась, будто не ожидала от меня такого вопроса. Её закладка скользнула назад, словно она обдумывала, стоит ли продолжать разговор.
– Настоящие чувства, говоришь? – протянула она с ноткой задумчивости, но без привычного сарказма. – Они… сложные. Особенно когда ты магический предмет с живой душой, но без тела.
– Сара, – мягко начала я, – я ведь не просто так спрашиваю. Вы с Котом… Что между вами?
Она замерла, а затем тяжело вздохнула. Её голос прозвучал чуть глуше, словно она решалась на признание, которое долго держала в себе.
– Да. Мне очень стыдно и очень неловко. Между нами уже десятилетия была нежная дружба и даже воздушная любовь. Мы согревали одиночество друг друга, но ничем другим помочь не могли. Все же кардинально разные виды. Он нечисть, а я магический предмет. Какая бы живая у меня не была душа. Сколько бы я не помнила о том, что можно жить, растить детей, творить… с Фолиантом это все снова стало реально.
Внутренний вопрос «КАК?!» я озвучивать не стала. Ладно жить-любить, все же две магические книги лучше понимают друг друга. А дети?!
Но я решила, что пока не готова к таким откровениям физиологии гримуаров.
Я присела на край кровати. Книга придвинулась поближе и протяжно вздохнула. Обвила закладкой мое запястье и тихо сказала:
– Вообще, Аделька, я очень рада, что ты у меня есть. Именно такая вот. Стеснительная, робкая, молоденькая… – она замерла, позволив мне переварить первые «комплименты», а после продолжила: – Умная, волевая, целеустремленная, сильная. Я хочу сказать, что ты мой друг. Действительно настоящий друг, который принимает меня любой. Почти как Кот.
Я погладила Сару по корешку, прислушиваясь к её словам. Её голос звучал мягче, чем обычно, словно тяжесть признания всё ещё не отпускала её.
– Главное, что в итоге вы с Котом поняли друг друга, – тихо повторила я, пытаясь поддержать её.
Сара кивнула, хотя закладка её слегка дрогнула, как если бы она нерешительно пожала плечами.
– Да, но легче не становится. Понимание – это одно, а вот принять и отпустить… другое. Ты же знаешь, он всегда был для меня особенным. Настолько, что даже сейчас… – Она замолкла, а потом выдохнула. – Я рада за него, правда. Что он нормально перенес расставание. И за себя тоже. Фолиант – это другой уровень. Совсем другое чувство. Но с Котом это было… тепло. Уютно. Похоже на дом. А теперь…
Она снова умолкла, и я почувствовала, как её слова заполнили тишину в комнате.
– Теперь у вас будет другой вид отношений, – мягко подхватила я, всё еще поглаживая её корешок. – Дружба – это тоже ценно. Особенно после всего, что вы прошли вместе.
Сара подняла закладку, будто хотела что-то сказать, но вместо этого снова обвила ею моё запястье. Жест был простым, но говорил больше, чем слова.
– Спасибо, Аделька, – проговорила она тихо. – Ты моя опора. Я всё это говорю только тебе, потому что знаю, что ты поймёшь. Без осуждения. Без вопросов, на которые я пока сама не готова отвечать.
Я улыбнулась, чувствуя тепло её слов.
– Всегда, Сара. Я здесь. Для тебя. Как и ты для меня.
Глава 23
Зима превращала столицу в ожившую сказку. Улицы сияли светом гирлянд, витрины манили праздничными декорациями, а на главной площади возвышалась гигантская ель, переливающаяся мягкими огнями. Пушистый снег, мерно падающий с неба, придавал всему волшебный оттенок. Я мысленно отметила, что стоит хотя бы немного украсить и свою лавку. Пусть запоздало, но лучше поздно, чем никогда.
Сегодня я выбралась из дома с конкретными задачами: уладить вопросы с налоговыми отчетами, ведь близился конец года и навестить брата в его чайной.
Тем не менее, после посещения налоговой я позволила себе отвлечься и немного побродить по городу. Ноги сами привели меня к ратуше, а потом, словно ведомая невидимой силой, я оказалась у высоких кованых ворот.
Белоснежный фасад дворца, сверкающий на фоне пушистого снега, казался эфемерным, словно созданным из света и воздуха.
Я застыла, наслаждаясь видом.
Вообще архитектура центрального района столицы не была похожа на что-либо еще в нашей стране. А особенно зданий дворцового комплекса, ратуши, казначейства и мэрии. Дата постройки относилась ко времени правления короля, имя которого забыто. Зато его брата до сих пор хорошо помнят. Потому что имя его стало именем нарицательным для целого ордена. Инквиз.
Говорят, что дворец строили представители нечисти. Или, по крайней мере, проектировали.
Вообще, это грустно. А также иронично.
Сколько всего в нашем мире построили существа из Тиоса. Сколько родов они заложили, которые в дальнейшем стали опорой трона.
А мы? Что потом случилось? Как так вообще вышло, что из сподвижников престола нечисть стала опасностью для оного? Притом самыми гонимыми оказались самые слабые. А такие, как Лаор или Владычица озера до сих пор в почете. Если это можно так назвать.
Я лишь вздохнула. Столько вопросов, ответы на которые я никогда не получу. А потому просто продолжила гулять и наблюдать сквозь витые прутья заборов за садом по ту сторону.
А он был зимним – в самом невероятном значении этого слова.
Вычищенные дорожки, аккуратно подстриженные кусты и клумбы, усыпанные цветущими зимоцветами – редкими растениями, которые распускаются лишь зимой. И сверкают, словно покрытые инеем. И чем холоднее, тем ярче они светятся.
Идеалистическую картину нарушили стражники, которые перекрестив алебарды, стояли у ворот и не пускали женщину в потрепанном манто.
– Пустите меня! – взмолилась она. – Моя дочь пропала! Я должна сообщить об этом королю!
Странная дама. По идее, в случае похищения ей нужно идти в жандармерию, а никак не к его величеству.
– У вас назначена аудиенция? – холодно спросил стражник.
– Нет, но вы должны мне помочь! – в ее голосе звучала такая боль, которая не могла оставить никого равнодушным. Но стражник явно был из устойчивых… – Мою дочь забрал племянник короля, лорд Рейвенс. И уже несколько недель я не могу ее найти!
От услышанного, я едва не споткнулась о собственный подол.
Сердце сжалось. Имя, которое я так старалась забыть, прозвучало, словно удар хлыста.
Сейчас, некогда блистательная фамилия звучала как оскорбление. Теперь она вызывало лишь презрение, ставшее всеобщим.
– Лорд Рейвенс – предатель родины, – жёстко произнёс второй стражник. – И все, кто был с ним связан, также.
Притом меня удивляла охота, с которой низвергли герцогский род даже не дожидаясь конкретных обвинений. Истинные преступления Рея и его матери не были обнародованы.
Женщина сжала руки в кулаки, но ее тон сменился на отчаянно просящий:
– Моя дочь ни в чём не виновата! Она просто… она оказалась рядом с ним!
– Миссис,
