Дракон по обмену - Дарина Ромм
Король долго хмурился, прожигал меня драконьими взглядами, но моя беззвучная мантра «я красная драконица, я великая ценность для этого мира» работала безотказно.
То, что убивать меня никто не будет, я уже усвоила. Успокоилась, и решила, что принцип «наглость – второе счастье» отлично работает во всех мирах.
Так что славному корольку не оставалось ничего, как милостиво согласиться с моими нижайшими просьбами, и предоставить мне все, что я потребовала.
Хотя что я там требовала-то? Всего лишь отказалась от жизни в жуткой золотой спальне и участия в дворцовых мероприятиях.
В любом случае, золотую комнату во дворце оставили за мной. Даму Леарану назначили кем-то вроде моей фрейлины. Ну а я, в сопровождении лакеев, нагруженных сундуками с нарядами, выделенных мне милостью короля, вернулась в академию.
Заселилась в свою старую комнату и ходила по коридору, стараясь не смотреть на дверь, за которой раньше жила моя ведьмочка.
Мне было ужасно жаль эту врушку, сплетницу и махинаторшу, к которой я почему-то успела прикипеть всей душой. И непрошенные слезы каждый раз набегали на глаза, стоило вспомнить ее лицо, каким я увидела его в последний раз.
Я вынырнула из своих мыслей, и приняла работу у следующего адепта. Им оказался блондинистый нахал Валлей. Который, к слову, если и смотрел на меня с мужским интересом, то теперь исключительно деликатно и осторожно. Ведь может, когда хочет.
Последняя контрольная легла на край моего стола, аудитория опустела. Я поднялась, чтобы собрать работы и пойти на обед, когда дверь открылась и с шумом захлопнулась.
Щелкнул, закрываясь, замок. Я подняла голову и замерла – от дверей на меня неприятно щурился и зло скалил зубы гад, хам и наглец, Родерик Сторвилл.
Глава 37. Это безумие? Нет, это политика!
Королевский дворец Имберсаго
В отличие от большинства гостевых покоев, призванных поражать своим великолепием и роскошью, дабы гости не забыли о мощи и богатстве короля, их приютившего, личная гостиная его величества радовала совсем другими интерьерами.
Нежными пастельными тонами и легкими линиями изящной мебели, разбавленными яркими акцентами в виде драгоценных фирузских ваз, и шелковых подушечек на стульях и тахте с гнутыми ножками.
Облаченный в домашнюю одежду Дангор сидел в глубоком кресле, с удобством откинувшись на спинку. Возле его ног на маленьком пуфике сидела изящная блондинка с темными глазами и задорно вздернутым носиком.
Ее полные губы улыбались, а щеки вспыхивали румянцем каждый раз, когда мужчина нежно прикасался к ее тонкой шейке или хрупкому плечику, выскальзывающему из выреза легкого домашнего платья.
Пара молчала, лишь обменивалась легкими касаниями и нежными взглядами – им давно не нужны были слова для выражения своих чувств.
– Как наши девочки? – через некоторое время ласково спросил король.
Много лет прошло с тех пор, как он впервые увидел юную светловолосую красавицу Солару. Но сердце продолжало ускорять свой бег каждый раз, когда он смотрел в ее нежное лицо или касался шелковой кожи.
– Все прекрасно, дорогой. Малышка Рози с каждым днем становится все активнее, и скучает по своему папочке. Так же как ее старшие сестры. Ну а наша Тани… – королева запнулась, закусила пухлую нижнюю губку и вздохнула. – Тани очень переживает за Родерика. И я тоже.
Дангор тонко улыбнулся, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Тани видела ту девушку, пару Родерика, и она ей понравилась. Эта Елизавета умная и решительная, под стать нашему мальчику.
– К тому же она единственная в мире красная драконица. – продолжил король.
– При чем здесь это? Никто не знал о том, кто она такая, когда они встретились с Риком. И он не знал. Они пара, Дангор. – королева сердито поджала губы. – Как ты мог устроить этот отбор, если у нее есть Родерик?
Не отвечая, Дангор подхватил жену и усадил к себе на колени. Зарылся носом в ее волосы и счастливо вздохнул. Прижал покрепче и спросил:
– Дорогая, ты помнишь, как вышла замуж первый раз?
Женщина вздрогнула и поежилась:
– Зачем ты это вспоминаешь, Дангор?
– Прости, родная, но твой первый муж был твоей парой. На этом основании родители выдали тебя за него замуж, посчитав, что односторонней связи достаточно. Была ли ты с ним счастлива?
– Ни одного дня. – тихо прошептала женщина. – А он возненавидел меня лютой ненавистью. И Родерика тоже.
– И однажды ваша связь оборвалась сама по себе, потому что не может долго жить то, что порождает столько ненависти. – продолжил король. – Истинность, если она не взаимна, не может сделать пару счастливой.
– Так почему ты хочешь такой судьбы этой девочке Елизавете? – мягко продолжил Дангор – Конечно, Родерик – это совсем другой случай. Он будет обожать свою женщину и сдувать с неё пылинки. Но будет ли она счастлива в его объятиях, если не чувствует к нему и половины того, что чувствует он?
– Мы не можем так рисковать, когда у нас появился шанс вернуть в наш мир красных дракониц. Им нужна свобода чувств. Свобода выбора, чтобы они могли рожать детей.
Я не знаю, откуда она взялась, эта Елизавета. Но готов поверить, что высшие силы, наконец, смилостивились над нами.
– И если бы Рик был парой Елизаветы, мы бы уже танцевали на их свадьбе. Ты знаешь, что он мне как сын. – Дангор чуть заметно вздохнул, – к сожалению, у него было четыре дочери, но сын так и не родился.
– Поэтому я велел оборвать эту связь, чтобы красная драконица выбрала того, с кем она будет счастлива. И смогла произвести на свет много маленьких разноцветных дракончиков.
Солара напряглась и еле слышно пробормотала:
– Ты так сделал, потому что Родерик не твой родной сын.
Дангор услышал. Нахмурился и холодно произнес:
– Прости, дорогая, но интересы государства мне важнее любых личных. И будь Родерик хоть трижды моим сыном, я поступил бы точно так же.
Елизавета
Я нервно дернулась и листы с контрольными выпали из разжавшихся пальцев, проворными птичками разлетаясь во все стороны.
Да чтоб тебя, Родерик Сторвилл! Ну зачем ты здесь? Не хочу смотреть в твою сторону. Не смотреть, не смотреть!
Я присела и начала собирать результаты умственных потугов своих студентов, гадая, что ему здесь понадобилось… Ведь почти неделю не виделись, и все было прекрасно.
Уже и первое собеседование претендентам на мою драгоценную руку, то есть, лапу, назначено: нашлись, нашлись в списке еще два ректора, кроме Стенфила Грраниса!
Вот с них и хотела начать, причем уже сегодня. А Сторвиллу ничего не светит – его вообще в числе
