Артефакт: Судьба - Хлоя Локхарт
— Какой еще хлопец? — ревниво взвился Ванька. Затем он проследил за нашими взглядами и увидел певца. Ванька поджал губы и уставился на него с дикой ревностью, боясь, что тот обратит внимание на Лису. — Когда успели познакомиться?
— Ты не волнуйся, Ванька. — похлопала я его по плечу. — Этот парень мимо проходил, и я случайно его облила водой.
— А мне он понравился«, вдруг пропела Лиса. Я пристально уставилась на неё, ведь до этого она не проявляла никакого интереса к парню. Она явно переигрывала, изображая благоговение на лице. Я взглянула на Ваньку, который побагровел от переживаемых эмоций, но пытался себя сдержать. Казалось, Лиса специально хотела показать, что заинтересована в другом мужчине.
Тем временем парень перестал петь, пробился через толпу девушек, которые не хотели его отпускать, и направился к нам, намереваясь продолжить знакомство. Подойдя ближе, он раскинул руки в желании обнять, почему-то меня, но не получив желаемого, заулыбался еще сильнее. Явный идиот.
— И вы пришли, девицы-красавицы! — Ваня попытался ненавязчиво заслонить Лису собой, а она в свою очередь так же ненавязчиво потеснила Ваньку, продолжая изображать влюбленность. Но наш новый знакомый даже не смотрел в их сторону, рассматривая меня с явным интересом. — Даже познакомиться не успели, я Лель, красавец, рубаха-парень и просто любимец всех.
— А я где-то это имя слышала. — пробормотала Лиса. Ваня при этих словах еще больше насупился. — Я Василиса, вот это Иван, а вот это…
— Птица-обломинго с тяжелым характером. Но умеющая рисовать карты в лес, чтобы по дороге туда пациент не заблудился. — пробубнила я себе под нос.
Честно говоря, я слегка струхнула от такого внимания, тем более рядом была красавица Лиса, явно превосходящая меня во внешности. Поэтому навязчивость нового знакомого пугала, и хотелось слинять, пока он не перешел к активным действиям. Тем более молодец не понимал прямых намеков. Я смотрела на свои босоножки, пряча глаза от нового знакомого. Тот же с яркой улыбкой наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом. Его голубые глаза с густыми черными ресницами задорно смеялись.
— Девушка — красавица, ты явно недооцениваешь себя. — сказал он, схватив меня за руку и потащил в гущу событий, отрывая меня от моих спутников. Я попыталась вырваться, но в такой толпе это не удалось. — Идем, послушаешь, как я пою. Может быть, мне удастся растопить твое холодное сердце. — продолжал он.
Мы оказались в самом центре толпы. Парень взобрался на скамейку и громко запел, глядя на меня. Голос у него был ангельский, и я не удивляюсь, что девушки пускали на него слюни. Во все времена такие парни пользовались успехом, но лично меня они пугали. За свою жизнь я повидала их вдоволь, начиная с института. Я чисто из вежливости стала слушать его пение. В голову пришла мысль, что Вара до сих пор не было видно, и он явно не торопился меня спасать из этой ситуации. А тем временем парень старался во всю, глядя только на меня.
«Полюбила красна девица,
Солнце яркое, солнце яркое,
Отдала ему сердечко
Да любовь свою, да любовь свою.»
Где все-таки Вар, где его лохматые черти носят?
«Пела песни девица,
Да только ему одному
Да смотрела девица
Лишь на него одного»
Пение Лели вводило меня в какой-то транс. Лишь одна мысль была четкой, как ясный день. Где Вар? Почему-то именно сейчас его стало очень не хватать. За своими мыслями я даже не заметила, как пение кончилось, и Лель подошел ко мне.
— Не обо мне ли задумалась, девица — красавица? — спросил он.
— Много чести, парень. Все гуляй, я пошла. — буркнула я.
Я развернулась и побежала в терем, не дав Лелю ничего сказать. Глупое поведение, я знаю, но почему-то больше не хотелось оставаться на гулянье. После умывания я легла на постель и постаралась заснуть. В голове у меня было только одно желание — уйти в свой мир на несколько дней, чтобы отдохнуть.
На следующее утро я проснулась, пока Лиса еще спала. Ночью я даже не услышала, как девушка вернулась. Я накинула на себя плащ, чтобы скрыть необычный для этого времени наряд, собрала кое-что из вещей и уже хотела исчезнуть, но тут Лиса проснулась.
— Куда ты собралась? — спросила она.
— Тссс… спи. Я вернусь через три дня. Не беспокойся. — успокоила я ее.
— Ладно. — промычала Лиса, затем улеглась и заснула снова, а я выскользнула во двор. Я немного постояла, чтобы убедиться, что волк не выскочит с негодованием, но он так и не появился. Я пошла в сторону колодца. Пусть ждет, сволочь!
Лиса.
Когда Лель схватил Хель и потащил ее в толпу, Лиса так удивилась, что не успела последовать за ними, как толпа уже поглотила их. Для Василисы было странным, что ей предпочли другую девушку. Но больше всего ее заботило то, где же она до этого видела парня и слышала его имя. Но ответ никак не приходил.
— Он вам что-то плохое сделал? — спросил Ванька, ревностно глядя на Лису. Она отвлеклась от своих мыслей и воспылала справедливым негодованием. И было за что.
Когда они только вышли, взгляд Вани не отрывался от нее, был пристальный и восхищенный. Он любовался и восхищался ею, и Лиса, довольная собой, самолюбовалась и цвела. Но все это кончилось, когда они пошли по улице. Во-первых, она заметила, что слишком много девушек оборачиваются вслед Ивану. Они краснели, что-то хихикали и перешептывались с подругами. Лису они как будто и не видели. Несколько девушек уронили перед Иваном белые платочки, которые тот заботливо поднял и вернул хихикающим девушкам. Лиса начала потихоньку звереть. Масла в огонь добавило то, что Ваня, как будто забыл о ней, расточая улыбки. План вернуть себе восхищение Вани возник, когда они увидели Леля.
Ваня.
Он наблюдал за тем, как мужчины смотрят на Василису, выворачивают шеи и восхищаются ею. Но она казалась безразличной к этому вниманию. Он немного погодя понял, что Хель была права: он такой же, как и остальные. Он тоже восхищался ею, но Василисе уже наскучило это внимание. Возможно, она даже недолюбливала его, Ваньку. Решив больше не смущать ее своим обожанием, он просто рад был быть рядом с ней.
Чтобы отвлечься, он начал обращать внимание на других девушек, но они казались ему настоящими дурнушками по сравнению с красотой Василисы. Все шло хорошо, однако весь его самоконтроль рухнул,
