Сложности зельеварения - Светлана Игнатьева
То, что мои зелья более эффективны, чем у обычных травников, неудивительно, на то я и маг. А вот есть ли мне смысл смотреть больного после лекаря? Но мужчина понял мои сомнения по-своему:
- Готов поклясться, что привезу вас обратно в целости и сохранности. Я оставил карету у выхода из переулка, обратно тоже привезу вас сам.
- Хорошо, - решилась я, - какие зелья вам нужны?
Оставив посетителя в сенях, быстро закинула в сумку еще несколько флаконов, переодевать домашнее платье не стала, для прогулок по злачным местам и это сгодится. Только набросила на плечи теплую шаль, все же ночью прохладно.
- Идемте.
Закрытый экипаж остановился на заднем дворе большого двухэтажного дома, некоторые окна на втором этаже светились. Глаза мне в этот раз завязывать не стали, то ли посчитали, что в темноте и так не пойму, куда приехала, то ли уже перевели в ранг доверенных лиц. Только у входа провожатый придержал меня и первым заглянул в тускло освещенный коридор, подал какой-то сигнал, и только выждав с минуту, повел дальше.
По узкой винтовой лестнице поднялись на второй этаж, если на первом этаже у них комнаты для «особых» гостей, то можно надеяться, что новый пациент не в розыске у стражи.
Больной оказался действительно больным. Мужчина лет сорока, с загорелым обветренным лицом, темными кругами под глазами и многодневной щетиной лежал на кровати, закутавшись в одеяло, несмотря на летнюю жару.
- Смотри, какую красотку я тебе привел, - весело приветствовал его мой спутник. - Сейчас мигом тебя на ноги поставит.
Больной натянуто улыбнулся и даже сделал вялую попытку сесть.
- Извини, крошка, сейчас я немного не в форме, так что как-нибудь в другой раз.
Не обращая внимания на их трёп, прошла в комнату, поставила сумку на шаткий стул и начала осмотр больного. Он слабо отбивался, натягивая на себя одеяло:
- Ты чего это? Ты что это делаешь?
Провожатый, вместо того, чтобы вразумить приятеля, только посмеивался. Наконец я не выдержала и сверкнула глазами:
- А ну, лежи смирно! А то заколдую, будешь лежать и только глазками хлопать!
Ошеломленный мужчина присмирел, покорно дал себя пощупать и ответил на вопросы.
Осмотр показал, что у больного жар, горло красное, кашель, дыхание затруднено, и он давно не мылся. Заболел восемь дней назад, еще в дороге.
- Так-то я возчиком работаю, с обозами хожу, значит, - рассказывал мужик, с некоторой опаской косясь на моего провожатого. - Ну, и частенько простужаюсь, особенно осенью. Обычно-то я на это даже внимания не обращаю, через пару – тройку дней само пройдет. Но в этот раз как-то совсем худо. Вот, даже задержаться пришлось, обоз-то мой дальше ушел, а я вот все болею.
Опрос тоже не добавил новой информации, банальная простуда, хотя и довольно сильная.
Немного подлечила его магией, выставила на стол флаконы и с сомнением перевела взгляд с больного на провожатого. Болезный не выглядел человеком, который будет внимательно слушать назначения лекаря и дотошно следовать им. Провожатый кивнул:
- Вы можете рассказать все мне. Я передам тому, кто за ним присматривает.
Уже через час я снова была дома. Сомневаюсь, что мои действия и диагноз отличались от вердикта лекаря, но, как и в прошлый раз, взяла двойную плату, раз клиент захотел потратиться, то это его право. Вряд ли их сильно обеднили несколько серебрушек, потраченных на мои услуги.
В последующие дни я слегка заскучала. Мне хватало полдня, чтобы переделать все дела в лечебнице. Больных по летнему времени было мало. Наш дамский клуб временно прекратил свои посиделки, господин Поман взял отпуск и увез семью навещать родных. Госпожа Маркус тоже уехала до конца лета, проконтролировать, как идут дела у детей, как пошутил господин Маркус.
Мне оставалось только заниматься и так идеально убранным домом. Со скуки я даже взялась избавлять грядку во дворе от вишневой поросли. Дело продвигалось медленно, поросль держалась намертво.
Вечерний стук в заднюю дверь я встретила с недоумением и некоторым любопытством, не думала, что они станут обращаться ко мне еще.
- Госпожа травница, ему стало хуже! – в этот раз мужчина выглядел по-настоящему обеспокоенным. – Я пытался вызвать лекаря, но он сказал, что сам приболел и отказался ехать.
Расспросы о новых симптомах ничего не дали, пришлось покидать в сумку половину моих запасов на все случаи жизни, точнее болезни.
В полутемное нутро дешевой таверны я входила уже привычно и уверенно, хотя мужчина успел зайти первым и шикнуть на кого-то, подозреваю, разгонял лишних свидетелей. Все правильно, я не видела их, они – меня.
Больному стало не просто хуже, он лежал, тяжело, с хрипами дыша, ни на что не реагируя, глаза глубоко запали, да и все лицо как-то заострилось. Осторожно потрогала лоб, кожа просто обжигала. Я собралась объяснять, что больного следует срочно показать настоящему лекарю, так как такой тяжелый случай вне моей компетенции. Но тут больной облизал сухие, обметанные лихорадкой губы. Я на мгновение замерла, а потом кинулась раскрывать ему рот. Осмотрев язык, бессильно уронила руки, уже уверенная в диагнозе:
- Болотная лихорадка.
- Вот же… - фразу мужчина не закончил, но я его поняла и была полностью согласна с высказыванием.
Думаю, о болотной лихорадке слышали все, хотя сталкивались, к счастью, немногие. Болотной она называется не из-за того, что приходит с болот, а из-за основного симптома. Где-то к концу второй недели болезни язык с боков начинает приобретать зеленоватый оттенок и за 3-7 дней становится полностью болотно-зеленым. На этой стадии лечение уже бесполезно, больной умирает через пару дней. Зато на ранней стадии болезнь вполне излечима, хотя и требует вмешательства хорошего лекаря и зельевара. Вот только отличить «болотницу» от обычной простуды до появления зелени, сложно даже опытному лекарю. Поэтому слишком часто больной попадает к лекарю уже в критическом состоянии.
А еще болотница очень заразна, как правило заболевают все, кто контактирует с больным, а значит, и я, и мой провожатый, и их проверенный лекарь уже больны, как и еще куча народу, общавшаяся с нами.
- Ну, что, чего с ним? – в комнату без стука вошел мужчина в замызганном
