Дрозд и малиновка - Марианна Красовская
Со шпильками расправились быстро и безжалостно, и они горкой лежали на лавке.
— Спасибо, я бы одна целый час возилась, — кивнула я слуге.
— Ты не должна меня благодарить. Я здесь, чтобы тебе служить.
— Я помню. Уж будь уверен.
Медленно, осторожно ступая босыми ступнями по прохладному гладкому полу, я приблизилась к бассейну и с сомнением заглянула внутрь. Ни в чем подобном я раньше не купалась, только в книгах читала. Действительно ли это приятно?
Вода оказалась неожиданно теплой, почти горячей. Я сошла по ступенькам и села на выступ, откидывая голову на край купели. Кей тут же подложил полотенце, чтобы было мягче. Разумеется, мокрый шелк мгновенно облепил тело, став совершенно прозрачным. Где-то сверху тихо вздохнул мужчина.
— Я могу идти? — голос его был сдавленный и почти жалобный.
— Нет. Ты поможешь мне вымыться. Спину намылишь… раздевайся.
— Я… не стоит, лея.
— Послушный и старательный, — напомнила я. — Раздевайся, не полезешь же ты в бассейн в одежде?
Вот теперь он начал злиться, я отчетливо это почувствовала. В воздухе словно грозой запахло, напряжение ощущалось почти физически. Повернула голову, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Плотно сжатые губы, желваки на скулах, гневно прищуренные глаза.
— Не смею спорить… лея, — последнее слово он почти выплюнул сквозь зубы.
Скинул на пол халат (да, конечно, слуга именно так небрежно и должен относиться к одежде, принадлежащей, в сущности, его господину! Ох, Кей, актер ты неважный!), стянул штаны… и я тут же поняла, почему он сопротивлялся. Кейташи был сокрушительно возбужден, и скрыть этот факт под тонкой шелковой набедренной повязкой было уже невозможно.
— А я думала, что слуги тут — евнухи, — ляпнула я от смущения и тайного восторга.
— Нет, лея. Ильхонцы никогда не позволят себе изуродовать тело даже самого ничтожного слуги. Это отвратительно.
— Что ж, тогда тебе и мне остается только смириться. Залезай в бассейн.
Снова зубовный скрежет и гневный взгляд; маска равнодушия раскололась, Кей всем своим видом показывал негодование. Он совершенно вышел из роли смиренного и послушного слуги. Интересно, а злится он почему? Ревнует… к Киану? Негодует на мое распутство? Просто не хочет? В последнем я очень сомневаюсь, хочет и еще как!
— Повернись спиной, лея, я намылю тебя.
Я послушно поворачиваюсь. Интересно, он и в самом деле собирается мыть меня через тканевую преграду? Или осмелится…
Не осмелился. Ладони уверенно легли на плечи, массируя, лаская, разминая шею и затылок. Я всхлипнула от удовольствия, по позвоночнику прокатилась дрожь.
— Больно?
— Приятно. Очень. Еще.
Сильные колючие пальцы на миг замерли, а потом пустились в путь по спине. И это было божественно. Он нажимал на неведомые мне точки, гладил, постукивал, мял и давил, а я уже откровенно стонала в голос, распластавшись без сил в воде. Дзюбан сполз с плеч и спины, обнажая уже и грудь, куда довольно нерешительно скользнули ладони Кея.
— Мне продолжать? — тихо спросил он.
— Да-а-а…
Грудь он тоже ласкал весьма умело, я уже вся дрожала и постанывала отнюдь не от массажа. Тело пылало и жаждало… гораздо большего. Не утерпела, повернулась к нему, натыкаясь на почти безумный взгляд. Он тоже был возбужден и совершенно этого не скрывал. Тяжело дышал, вздрагивал, быстро облизывал губы, жадно оглядывая меня. Его белая набедренная повязка намокла и почти размоталась, держась только… в общем, кое-как держась. Чудом, можно сказать. Теперь я могла разглядеть и поджарый живот, и короткие черные волоски ниже пупка, и гладкую смуглую грудь, и красивые широкие плечи.
— Лея, пощади, — выдохнул он хрипло. — Я ведь не каменный. А ты так красива…
— Нет, — усмехнулась я. — Не будет тебе пощады. Будь послушным, Киан, мне это нравится.====Приглашаю всех в новинку от Натальи Белецкой Хозяйка Проклятой пустошиЯ заключила сделку с богиней: в обмен на жизнь в другом мире нужно восстановить выжженную пустошь. Магия у меня теперь есть, знания дали.Только выполняя задание, я постоянно влипаю в какие-то истории. То мальчишку спасу, то древний артефакт найду, то случайно разживусь подозрительным рабом. Красивым, скрытным и очень опасным. Кто он и почему так странно на меня смотрит?
28. Разоблачение
Снова злость в его взгляде, гнев и еще что-то… темное, манящее.
— Что ещё прикажет лея? — голос Кея скрипит, как несмазанное колесо на телеге.
— Сделай мне хорошо.
— Еще лучше? — нахально уточняет он.
— Заставь меня кричать. Сможешь?
— Могу мышь поискать. Хочешь?
— Я не боюсь мышей.
— Ты вообще смелая, да?
Он стягивает несчастный дзюбан, который уже все равно ничего не скрывает и решительно разводит мои колени, нагло разглядывая и трепеща ноздрями. С обреченным видом облизывает губы, жмурится и скользит ладонью вниз по моему животу. Умелые пальцы проникают между ног, заставляя мои глаза удивленно расшириться. Что он делает?
Я не очень хорошо знала теорию любовных игр. На тех уроках, которые проводились для девочек, их учили, как доставить удовольствие мужчине. Как быть страстной, как дышать, как целовать и как ласкать. А вот о том, что мужчина вполне может тоже… удовлетворить женщину руками… и ртом, я и не думала.
И уж точно не могла предположить, что ему это понравится! А Кею явно нравилось меня трогать, и стоны мои нравились, и то, как я хваталась за его руки и плечи, как выгибалась, как раскрывалась ему навстречу.
Я видела, что его уже трясло от возбуждения, что он очень хотел… но не смел. И сделала это сама: дернула его набедренную повязку, которая охотно поддалась.
— Лея!
— Послушный и старательный, — напомнила я, с удовольствием проводя пальцами по его бархатистой твердости.
— Великие журавли, дайте мне сил!
Кей подхватывает меня под ягодицы и усаживает себе на бедра. Кожа к коже, лицо к лицу. Я обнимаю его за шею и снимаю через голову шнурок с амулетом, откидывая прочь. Вот так-то лучше.
— Может, ты наконец-то меня поцелуешь, послушный мой?
—
