Полузвери (СИ) - Татьмянина Ксения Анатольевна

— Машину не сменил с кладбища. Поймала, тварь…

Мы еще до дома не доехали, но были близко. Я прокляла все на свете!

Нольд припарковался, вышел, и из-за открытой двери услышала звук подъезжающего прямо сразу за нами автомобиля. А потом, как захлопнулась, приглушенное:

— Валери? Не ожидал…

— Надеюсь, сюрприз приятный?

— Не своевременный.

— Поговорим наедине?

— Слушаю.

Пауза, шаги, я вжалась еще ниже, поняв, что сектантка подошла к машине со стороны пассажирского сиденья. Голос за стеклом совсем близко:

— Сядем? Я мерзну, да и дождь сильнее.

Нольд если и искал возражения, не нашел, и очень не сразу, но щелкнул замком. Я набрала в грудь побольше воздуха — сдержать рвоту! Сдержать! Погружение в море гноя и крови… легкие сожмутся, горло сцепит спазм. Я помнила эту невероятную вонь! Нельзя себя выдать даже частым дыханием и шорохом, не то, что позывами…

— А ты дверь не закроешь?

— Мне нужен воздух.

Нольд не замкнул пространство! Великий…

— Слушаю.

— Я приезжала на похороны, чтобы принести свои соболезнования… тебя там не увидела, а семья отнеслась очень недружелюбно. Мне не очень понятно это, я хотела поддержать тебя.

Ворковала, как голубка, и без некромантского чутья затошнило от елейного тона голоса. Стало хуже, когда та сделала его еще слаще и не сдержала возбужденного дрожания:

— Понимаю, мы не так близко знакомы, на свидании были всего пару раз… но мне показалось, что огонек есть. Ошиблась? Ты больше не ищешь встречи, Алекс.

— Семейные проблемы. Сейчас потерял сестру. Тебе еще нужны какие-то объяснения?

— Я утешу тебя.

Не видела — может, она дотронулась до него, или одной фразы хватило, как Нольд до мурашек холодно рыкнул:

— Не надо.

Меня проняло по-своему, а сектантку по-своему. По вибрации ощутила, как та заерзала на сиденье, и на слух — как глубоко задышала. Агрессивный тон не охладил, а загнал ту в большую ломку желания.

— Прости… я не знала, что думать. Все так хорошо начиналось, а теперь я даже в Инквизе не могу увидеть тебя.

Молчание повисло на долгие секунды. Нольд подделал раскаянье и мягкость:

— Это ты меня прости, Валери. Может быть ты права, и красивая женщина рядом — лучшее утешение для меня… но не прямо сейчас. Похороны были только вчера. Скажи, что я могу для тебя сделать?

— Алекс…

— Я слышал о скандале в клинике. Тебе нужны некроманты оттуда? Могу достать разрешение на вывоз двоих на несколько часов. Хочешь?

— Тебя я хочу больше… А кто сказал про скандал?

— Коллега. Это не важно. Они нужны или нет?

— Очень. Но… мне нужен конкретный некромант. Прости, не могу сказать причины, это личная история.

— Кто?

— Ивар Сольд.

— Для тебя я достану кого угодно, обещаю. В понедельник бумаги будут. А сейчас уезжай, увидимся на работе.

— Ты уверен? Провели бы вместе выходной…

— Уверен.

Что-то там шевельнулось и качнулось, но Нольд быстро вышел из машины:

— До встречи.

Поцеловала его или только попыталась? Валери издала тихий и злобный стон от разочарования. И вдруг я увидела ее смуглую руку, просунувшуюся назад — между пальцев мелькнуло что-то маленькое и блестящее, как зажигалка. Она закрепила это за водительским сиденьем в самом низу, и вышла. Нольду с улицы и из его положения этот маневр виден не был! Но что это — маячок слежения или прослушка?

Сектантка удалилась, а он даже не сделал вид, что идет домой — остался у открытой двери и смотрел, как уезжает она. Выждал, и снова вернулся в салон.

Я подскочила так быстро и так тихо, как позволило тело, загораживаясь подголовником на случай, что у дома оставлены дополнительные следящие, наложила ладонь на губы Нольда. Если устройство — прослушка, он не должен был ничего произнести, ни слова! Зря торопилась — кожа Нольда вокруг губ была холодная и влажная, он взмок и давился спазмом, передавившим горло. Челюсть ему свело, шея напряглась и кадык ходил вверх-вниз, сглатывая пустоту, — и так бы ничего не сказал.

Приотпустив губы, прикоснулась пальцем поперек, обрисовывая на них знак «молчи», и собиралась убрать руку. Нольд не дал — прижал всю ладонь обратно и задышал будто в кислородную маску. Жадно и глубоко… если Валери уже подключилась… да пусть что угодно думает! Нольда отпускало, челюсть и шея расслабились. Через пару минут он поцеловал мне пальцы и кивнул.

Молча завел машину, выехал из двора обратно к потоку улицы и рванул к центру — там легче всего скинуть слежку. А она точно была! Если это маячок — скрыться будет невозможно, только выиграть время и сбежать в миг визуальной потери… Нольд, кажется, это и задумал — гнал. Проскакивал светофоры на последних секундах, на пределах дозволенной скорости — но и того много! Дворники едва справлялись, раскидывая потоки дождя и давая обзор — все тонуло во влаге и огнях, и мы были как рыба в речном потоке, только скорость и лавировка между железными боками редкого транспорта. Тучами пригнуло к земле, молнии сверкали вспышками — еще немного и разряды накроют самый центр столицы.

Мы свернули, меняя дорогу, и внезапно машина влетела, как в грот, в спуск подземной стоянки. Что за здание — рассмотреть не успела. Нольд ударил по тормозам, и распахнул дверь. Протянул мне руку:

— Ты хочешь Ивара, ты его получишь!

Если его слышат, это отличная обманка тому, с чего вдруг он изменил планам идти домой, а снова сел за руль и поспешно уехал.

Я протиснулась обратно, и вышла через водительскую сторону. Ощупала карманы пиджака, не выронила ничего из содержимого? И снова накинула на плечи. Быстрым шагом Нольд повел меня в сторону другого выезда — скорее за поворот, чтобы преследователи, если сунутся, не успели увидеть, что он не один. Но я не успевала.

— Извини, юбка сковывает. Сейчас.

Подобрала подол и рванула за край. Нольд помог, перехватил ткань и разодрал по шву одним движением, оголив ногу до середины бедра. Теперь и бежать можно!

Балетки раскисли, одежда напиталась водой, отяжелела и прилипла к телу, и бег не разогревал настолько, чтобы перебороть холод, дождь ледяной — мы остановились минут через пять, когда нас укрыли от людей два громадных комплекса — торговый и развлекательные центры. Со стороны служебных площадок для разгрузки и погрузки почти не было машин и служащих, и мы пролетели незамеченными до самого торца. Нольду дождь помог — смывал неприятные запахи от Валери.

— Сейчас, Ева, тут ночной кинотеатр, стоянка такси открыта до часу, уедем.

Он встряхнул головой и стянул с себя рубашку. Выбросил ее тут же в контейнер для отходов. На несколько секунд подставился под плотный сток с козырька, как под душ.

Я смотрела на Нольда и глаз не могла оторвать — до какого безумия он был красив в эту минуту! Полуголый, мокрый, по-звериному мощный и подвижный в каждом изгибе тела. Я задохнулась… гроза полыхнула над головой, заливала струями, а меня проняло от ощущения его чистоты которая опять проявилась без всякого замкнутого пространства. Даже показалось, что парок изо рта — эффект от его морозности. Но Нольд тоже дышал заметно отдавая тепло. Летний ливень севера — это не южная приятная прохлада.

Водитель такси ничего не сказал на то, что с нас вода ручьем, и сиденья промочим. Нольд сунулся в карманы пиджака на мне, достал карточки и отдал сразу три:

— В Ботанический.

Я шепнула:

— Мы к Фортену?

— Да. Пока — это лучшее место. У него все здание снято, и часть переделано под апартаменты. Для тех из вас, кому вдруг понадобится помощь и укрытие на время. Я был у него сегодня — Фортен щепетилен к чистоте, что меня порадовало, — не как в гостинице или на непонятно каком съеме. И тебя там оставить — надежно.

— Только не вздумай запереть. Я с тобой, пока есть возможность, прятаться не буду! Против врагов — вместе, и никак иначе.

— Выбрал же вольную… Хорошо, Ева. Но запомни — когда прикажу по-настоящему, ты не посмеешь меня ослушаться, и беречь себя будешь. Останешься там, где надо, и так долго, как надо.