Марина Суржевская - Отражение не меня. Искра
Где-то на галерее раздался веселый смех Незабудки, вернувший мне сознание. Я открыла глаза и дернулась, вырываясь из его рук. Но Шариссар не отпустил, и чем сильнее я пыталась отстраниться, тем крепче держал, вновь целуя мои губы.
— Отпусти…
Он глубоко вздохнул и отодвинулся, хотя руки не убрал. На его жестких губах появилась улыбка.
— Испугалась? — внимательный взгляд синих глаз заставил меня слегка смутиться. Я прислушалась к себе и с удивлением поняла:
— Нет. Не испугалась.
— Какая смелая кошечка, — с томительной ленцой протянул он. И снова улыбнулся, вызывая дрожь в моем теле. Удивительно, но меня, не имеющую никакого опыта в общении с мужчинами, ласки и поцелуи Шариссара не пугали и даже не смущали. С ним все казалось таким… правильным. И желанным. Словно самое верное в этой жизни — быть с ним, отдаваться его губам и телу, смотреть в черно-синие глаза и ловить губами его дыхание. Пугало лишь осознание, что я воспринимаю это так, что мужчина, по сути незнакомый и чужой ощущается… столь необходимым.
— Не называй меня так, — нахмурилась я, пытаясь прийти в себя. Тело ныло, требуя продолжения, и я обхватила себя руками. — Я не понимаю, что со мной!
— У нас так бывает… порой, — туманно бросил он.
— Как — так?
— Желание. Внутри нас всегда живет зверь, Лея, и он подчиняется инстинктам. И берет то, что хочет. А после первых обращений желание почти невозможно контролировать, со временем это пройдет, — он хмыкнул, увидев мой шокированный взгляд. Отпустил меня и отошел. Я дрожащими руками поправила одежду, чувствуя, как горят щеки. Да что со мной происходит? И не скажешь, что он заставил, сама целовала его так, словно пыталась съесть! Лицо снова залилось краской, и я прижала к щекам холодные ладони. Чтобы как-то отвлечься задала вопрос, что давно вертелся в голове:
— Почему маги не признали в тебе Темного? Разве они не знают, в кого обращаются такие, как ты? И я…
— Нет. Зверь, которого ты видела, это не боевая форма, — не оборачиваясь, сказал Шариссар.
Я так удивилась, что даже забыла о стеснении.
— То есть? А какая боевая? У нас есть еще и третья форма? Правда?
— Я не знаю насчет тебя, кошечка, — в его голосе вновь проскользнула улыбка. — Но у мужчин она есть. И лучше бы тебе ее не видеть.
— Покажи! — загорелась я и дернула Шариссара за руку. И вздохнуть не успела, как он развернулся и прижал меня к стене. Напряженное стальное тело вдавило меня в камень, а его глаза оказались так близко, что я рассмотрела желтые крапинки в синих глазах.
— Лея… Ты такая неосмотрительная, — его голос вновь стал вкрадчивым, словно бархат на стали. — И чрезмерно любопытная.
— Я просто хочу знать!
— В боевой форме мы теряем страх, кошечка. Осторожность, жалость или сочувствие — все исчезает. Мы не чувствуем боли, лишь ярость. Не остается почти ничего, кроме желания убивать. Или… других желаний. Молись, чтобы никогда этого не увидеть.
— А если я сама однажды стану вот этим существом, жаждущим смертей? — хмуро спросила я. — Что тогда прикажешь мне делать? И зачем женщинам такое состояние? В этом… в Оххароне, женщины тоже воюют?
— Нет, — после паузы сказал он. Окинул меня взглядом, чуть задержавшись на губах. — Нет. Видишь ли… Я никогда не видел женскую форму зверя. Ты первая.
— Что? — опешила я. — Как это? Ты ведь говорил, что мы одинаковые! Я подумала, что в Оххароне все такие!
— Не кричи. Иначе я снова закрою тебе рот, — он улыбнулся, а мои щеки вспыхнули, поняв намек. — В Оххароне форму меняют мужчины.
— Но почему тогда это происходит со мной? Почему? Я совсем запуталась, — отчаялась я и прижала ладонь к губам, чтобы не кричать. Шариссар опустил взгляд на мою руку и очень медленно отодвинулся.
— Лея, к кому из магов ты сегодня прикасалась? — негромко спросил он.
— Да при чем тут это! Не меняй тему! — потребовала я. Он провел пальцем по моим губам.
— Тш-ш-ш, тихо, кошечка. Просто ответь мне, Лея.
Я вздохнула, ощутив настойчивое желание коснуться его пальца языком. Тело Шариссара вновь напряглось, словно он почувствовал.
— Ответь, — шепнул он. — Я чувствую на тебе запах двух человек. Мимолетный… но он есть. Кто это был?
— Ученик. И магистр.
— Чер Лерой? — негромко спросил темный. Я кивнула, непонимающе.
— Кожа все еще чешется?
— Немного, — подтвердила я, прислушавшись к себе.
— Ты ведь смелая девочка, правда, Лея? — мурлыкнул темный, улыбаясь.
— Что-то я уже боюсь, — мрачно отозвалась я, рассматривая его с подозрением.
— Не надо. Это не страшно. И даже может оказаться полезным.
— Что — это? — еще сильнее испугалась я.
— Смотри, — он прижал мою ладонь к губам, а потом осторожно отодвинул рукав. Я непонимающе уставилась на свое запястье и открыла рот, чтобы спросить, на что мне надо смотреть. Да так и застыла, забыв закрыть. Под моей кожей что-то двигалось и это движение вызывало то самое жжение и зуд. И тут… Возле ладони явственно возникла мордочка какого-то зверька. Черно-красного, с удлиненной мордой, похожей на ящерицу и с гребнем на голове. Из узкой пасти появился длинный раздвоенный язык, словно существо лизнуло меня изнутри. Я не удержалась, ойкнула, и мордочка тут же пропала, словно спряталась. Если бы Шариссар меня не держал, то я точно упала бы.
— У меня под кожей живет ящерица, — безжизненным голосом поведала я, все так же глядя на свое запястье. — И, кажется, я сейчас упаду в обморок. Первый раз в жизни.
Темный тихо рассмеялся и вновь прижал мои ладони к губам.
— Ты удивительная, Лея. Особенная. И если потеряешь сознание, я воспользуюсь твоим бесчувственным состоянием.
— Ты просто негодяй, — ошарашенно пробормотала я, по-прежнему думая об увиденном. И пытаясь вновь почувствовать то, что было под моей кожей. Но зуд пропал, словно и не было.
— Именно так, кошечка, — согласился Шариссар.
— Я чем-то больна? — спросила, надеясь, что голос звучит не слишком жалобно. — Это какая-то болезнь, да? Я покроюсь чешуйками и превращусь в ящерицу? Какой ужас! А как же Незабудка? Мало ей сестры-полукровки, так я еще и ящерица! Бедная моя Сиера!
— Мне кажется, тебе пойдут чешуйки, — серьезно отозвался темный, провел пальцем по моей щеке, от виска к губам. — Вот здесь они будут неплохо смотреться. И здесь. — Его теплое прикосновение опустилось на ворот сорочки. — И здесь… Надеюсь, они будут зелеными. Мне нравятся зеленые ящерицы, вкуууусные…
— Ты издеваешься? — вспыхнула я.
Шариссар рассмеялся.
— Не смог удержаться. Не переживай, ящерицей ты не станешь. В тебе проявилась магия магистра.
