Наведу порядок в королевстве тьмы - Анна Жнец
Все болезненные мысли я гнала прочь, чтобы не скатиться в истерику. Обида душила. Сердце тоскливо сжималось, стоило вспомнить Рейвенора и нашу близость. Что, если мы больше никогда не увидимся? Я то всхлипывала, то шепотом кляла императора последними словами.
И вот все было собрано. Глубоко вздохнув, я выглянула в коридор, чтобы убедиться: никого нет, путь свободен.
Но тут звук воды стих, и дверь ванной комнаты начала открываться.
Не зная, что делать, я застыла на пороге спальни с объемной сумкой на плече. Под шум вытяжки показался Андрюша. Его мокрые, заметно отросшие волосы были зачесаны назад. Я отчетливо видела дорожки-проборы, оставленные зубцами гребня. Муж был в синем халате, распахнутом на груди, и держал в руках мобильный телефон.
— Лида? Ты? — при виде меня глаза Андрюши полезли на лоб.
Сколько же я отсутствовала? Навскидку несколько месяцев.
Словно прочитав мои мысли, муженек воскликнул:
— Где ты пропадала все это время? Тебя объявили в розыск.
А мне и нечего было ответить, не рассказывать же правду о драконах, летающих котах и новом браке с бессмертным владыкой целого острова. О таком лучше помалкивать, сочинив безопасную правдоподобную легенду.
— Мне пришлось общаться со следователем! — упрекнул Андрюша.
Сумка оттягивала плечо, и я опустила ее на пол, понимая, что разговор коротким не выйдет.
— И с работы тебя искали.
О господи, работа!
О работе-то своей я совсем забыла!
Ну здравствуй, биржа труда…
Еще и эту проблему надо решать, как будто у меня их и без того недостаточно.
— Так, где тебя носило…
— А где Семенова? — спросила я только для того, чтобы отвлечь Андрюшу от неудобной темы. — Я думала, вы теперь вместе.
И огляделась. Прислушалась. Стены в панельных домах картонные: сбоку доносилось бормотание соседского телевизора, в квартире сверху плакал ребенок. В остальном было тихо. Если бы Маргарита была здесь, то давно бы высунула любопытный нос в коридор, где мы стояли.
Глаза Андрюши забегали. Лицо покраснело. Своим вопросом я словно поставила его в неудобное положение. Он долго и мучительно соображал, что ответить, затем поспешил направить разговор в другое русло.
— Знаешь, Лида, я долго думал и решил, что прощаю тебе измену.
О как! Неожиданно.
Я открыла рот, собираясь предложить ему засунуть свое прощение в одно место, но Андрюша вскинул руку, призвав меня к молчанию.
— Не надо, не надо благодарностей. Потом отблагодаришь меня. Ночью. Я просто хочу, чтобы ты понимала: мне было очень тяжело, ты меня унизила. Тем более все случилось на юбилее моей матери.
Я снова попыталась заговорить, но Андрюша меня перебил.
— Ты должна очень постараться, чтобы доказать, что действительно заслуживаешь моего прощения. Я рассчитываю на жаркую ночь, — он подмигнул мне с похабным видом, от которого меня аж передернуло. — И на сытный обед. Соскучился по твоим кулинарным шедеврам. Ты же меня порадуешь?
— Да…
Я хотела сказать: «Да пошел ты», но муженек очень ловко оборвал меня на середине фразы.
— Хорошо. Пойдем на кухню. Выпьем чаю.
— Нет, мне пора.
Взгляд Андрюши упал на сумку у моих ног, и он скривился, словно у него разболелся зуб.
— Сказал же, что не гоню тебя. Можешь разобрать вещи.
— Ты не понимаешь…
С видом благодетеля этот напыщенный индюк прижал палец к моим губам:
— Тш-ш-ш, оставайся, говорю же, что разрешаю.
Захотелось закатить глаза, но еще больше — разрыдаться, потому что я невольно сравнила двух своих мужей, Рейвенора и этого самовлюбленного нарцисса, и поняла, что потеряла.
При всех своих недостатках наместник Эрлинг-Веста уделал Андрюшу подчистую. Он был статен, красив, умен, а кроме того, заботлив, искусен в любовных ласках, умел слушать и слышать, не только брать, но и отдавать. Андрюша на его фоне казался жалким червем, вызывающим одно лишь чувство — гадливость. Я безотчетно старалась держаться от него подальше, как от чего-то мерзкого, во что могла вляпаться.
И все равно последовала за ним на кухню, желая поставить в наших отношениях жирную точку.
Пока шли, муженек набрал чей-то номер и прижал телефон к уху.
В кухне я сразу обратила внимание на ужасающую грязь, заляпанный стол, крошки на полу, гору немытой посуды в раковине. Я была уверена, что и в холодильнике у Андрюши шаром покати. Не жена ему была нужна — прислуга, создающая в доме комфорт и уют. Говорила же я, что Семенова не из тех, кому можно всучить в руки швабру и половник. Поэтому мне и простили измену. Чтобы прыгала на задних лапках, всячески угождая благодетелю в попытке загладить свою вину. Когда в животе урчит от голода, рога уже не так сильно давят на голову.
— Мама? — выдохнул Андрюша в телефон. — Лида вернулась! Представляешь!
Из динамика донесся бодрый голос Веры Павловны. Слов я не разобрала, но, судя по тону, эта гадюка тоже была рада моему возвращению. Неужели Семенова плохо ухаживала за ее сыночком? Или поматросила его и бросила один на один с бытовыми трудностями — с необходимостью самому себя обслуживать? А может, моя бывшая свекровь наконец поняла, что никто, кроме удобной Лидочки, перед ней выплясывать с бубнами не будет?
Так и Лидочка поумнела и больше не собирается быть ковриком для ног. Все! Баста! Каждый получил то, чего хотел. Как говорится, бойся своих желаний.
Честно говоря, судьба этой семейки меня больше не волновала. Я даже не испытывала особого злорадства. Плотной вуалью меня накрыло абсолютное безразличие. Безумно хотелось к Рейвенору, обратно в Эрлинг-Вест. Тот мир стал для меня родным, а этот теперь казался чужим и ненастоящим.
— Мама сейчас будет, — сказал Андрюша, ставя на плиту чайник. — Она ехала ко мне прибраться, так что уже близко. Только в магазин заскочит за тортиком. Присаживайся.
Я осталась стоять в дверях. Надо было обсудить грядущий развод и занять денег на такси. Благо, мне было куда податься.
Телефон в руках Андрюши разразился какой-то попсовой мелодией. Звонок, видимо, был важный, потому что муженек махнул мне рукой и ушел разговаривать на лоджию. Я выключила закипевший чайник и отодвинула для себя стул.
Андрюша вернулся только через двадцать минут. Виновато улыбнулся, глянув на кухонные часы, и сказал, что это было по работе.
— Могла бы и заварить нам чай, Лида. Пора вспоминать роль хорошей, заботливой хозяюшки.
От ответа меня отвлек скрежет ключей во входной двери. В коридоре возникла
