Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1 - Ксения Кантор
Любопытство гнало меня вперед. Подойдя ближе, я пригляделась и ахнула. В ворохе листьев и клочков шерсти лежал крошечный котенок котарсиса. На меня смотрели голубые глазки и такая умильная мордочка, что, не сдержавшись, я присела и принялась гладить кроху. Внезапно малыш дернулся и впился острыми зубками в запястье.
– Ай!
Вмиг встрепенувшись, Марсель обернулся и с нескрываемым ужасом уставился на находку. В ту же секунду воздух содрогнулся от утробного рыка.
– Бежим! – резко схватив меня за шиворот, друг поволок за гряду.
Не знаю, как близко был от нас хищник, но полученного заряда адреналина вполне хватило на проворный спуск. Первое время мы двигались молча. Но едва мы оказались на достаточном расстоянии от поляны, как на меня обрушился такой град отборной ругани, что я невольно втянула голову в плечи.
– Отшибленная! Чтоб я еще хоть раз поддался на твои провокации! Нас только что чуть не сожрали, понимаешь?!
Марсель так увлекся, что потерял концентрацию. Его правая нога соскользнула с выступа.
– Осторожно! – запоздало крикнула я.
Он постарался зацепиться руками и выровняться, но вышло только хуже. Теперь он висел на одних руках, беспомощно болтая ногами.
– Не шевелись, сейчас я подберусь!
Сменив позицию, я двинулась вбок, чтобы оказаться ниже. Однако не рассчитала и резко приложилась о скалы. Боль в ребрах вернулась в троекратном размере. Перед глазами начали расплываться темные круги. Последняя ампула лежала в кармане, но и думать не стоило, чтобы ее достать. Сейчас нужно спасать друга. Нащупала ногой камень и переставила ногу.
– Так, я стою. Обопрись о мое колено ногой, – мне удалось ухватить его за ботинок и поставить подошву на колено. – Наступай и подтягивайся. Видишь, чуть правее есть углубление, двигай туда.
Но что-то явно пошло не так. Вместо того, чтобы ухватиться, Марсель окончательно потерял равновесие и полетел вниз, попутно зацепив и меня. Последовал удар о скалу, в ту же секунду плечо пронзила острая боль. Кажется, я закричала, затем снова удар, выбивший из легких весь воздух. По спине потекло что-то теплое. Серые скалы и небо окончательно смешались, превратившись в единую смазанную круговерть перед глазами. Не знаю, сколько мы летели, как вдруг услышала громкий пробирающий до дрожи хруст. Небо с плотной завесой облаков наконец перестало кружиться и замерло. Как и все вокруг. И последнее, что я увидела – огромный пикирующий сверху черный дракон.
Глава 6. Афера века.
Алекса.
Прошло трое суток, прежде чем я смогла приоткрыть глаза. Попыталась пошевелить рукой, как тут же сморщилась от пронзительной боли в плече. Каждое движение давалось с огромным трудом. В ту же секунду надо мной склонилось женское лицо. Мне помогли попить и снова уложили на подушки. Еще два дня ушло на то, чтобы освоить положение сидя и начать потихонечку вставать. К трещинам в ребрах присоединился перелом ключицы и сотрясение. Но я была жива!
Марселю повезло меньше. Итогом последнего экзамена стал перелом руки и множество рваных ран. Благо местные целители знали толк в своем деле, а в их арсенале имелось множество новейших методик и лекарств.
Тем не менее практически все время каникул мы с Марселем провалялись в лазарете. Целитель рассказал, что обнаружили нас совершенно случайно. Просто чудо, что пролетавший мимо дракон заметил две крошечные фигурки посреди Зубастых скал. В связи с этим началось служебное расследование. Так вскрылся заговор ректора с магистрами Имай и Амарантусом. Эти трое делали все возможное, чтобы исключать безродных студентов. Как выяснилось, работали по отлаженной схеме. Сначала в ход шли уговоры, затем угрозы, далее бесконечные дисциплинарные выговоры, превращая жизнь студентов в бесконечный ад с отработками и наказаниями. Не брезговали выгонять и за просрочку оплаты обучения. А если и это не срабатывало, пытались прикончить на экзаменах, в чем мы с другом смогли убедиться лично.
Едва Совету Академии стали известны подробности, были тут же составлены списки студентов, исключенных за последние десять лет. За редким исключением, все до единого – такие же несчастные, как и мы. Ни рода, ни фамилии, ни денег. Более того, довольно много исключенных сгинули еще во времена студенчества. Те, кто выжил, с готовностью дали показания против преступной троицы. Собрав необходимые доказательства, Министерство Образования освободило от должностей всех троих, а легионеры любезно сопроводили в тюрьму.
Как выяснилось, герцог де Тьерри сыграл в расследовании далеко не последнюю роль. Вместе с магистром Ринхольдом они уже несколько месяцев отслеживали деятельность ректора с подельниками. У меня был только один вопрос – если давно подозревали, зачем нужно было тянуть? Убедиться на наших шкурах, что магистры действительно преступники?
Как только жертвы (то есть мы) смогли уверенно вставать с кроватей, нас с Марселем вызвали на беседу. Первым пошел друг. Я же отправилась на разговор до предела злая.
Зайдя в приемную бывшего ректора, обнаружила там настоящий штаб дознавателей. Мужчины в черном изучали какие-то бумаги, то и дело с кем-то общались по териусам и вообще вели весьма бурную деятельность. Меня проводили в кабинет. За длинным столом сидели незнакомые лица за исключением двух. Среди них был магистр Ринхольд и Черный Легат. Магистр приветливо кивнул, а герцог де Тьерри смотрел в окно и казался полностью погруженным в свои мысли. На красивом дерзком лице как обычно застыло выражение вселенского превосходства. Внутренне передернувшись, присела на указанный стул и поспешила отвести взгляд. Не самое приятное соседство, но ничего не поделать. Слово взял седовласый мужчина, как потом выяснилось, заместитель министра образования.
– Студентка Вишневская, это правда, что на экзамене по СОСу вам пришлось сразиться с Шипобрюхом?
– Правда.
– Вам известно, что это животное относится к первой категории опасных существ, как, впрочем, и Заразиха Серпентиум, которая выпала вам на Травологии.
– Известно.
– И у вас не возникло вопросов к магистрам?
– О да, причем с самых первых дней обучения. Но кто меня будет слушать?
– Что вы имеете в виду? – уточнил седовласый.
– Еще в середине семестра я обращалась к ректору Стейну после неправомерных действий магистров, однако он предельно ясно дал понять, что останется на их стороне.
Легат слушал отстраненно, не выказывая ни малейшей заинтересованности в происходящем. И не понять, что он думал по поводу разбирательств и меня, в частности.
– Вы могли написать жалобу в министерство, – тем временем огорошил собеседник.
– А что так можно было? – изумилась я.
– Ладно, к этому мы еще вернемся, – пробормотал мужчина и заглянул в пухлую папку с моим именем.
Ничего себе, всего-то семестр в Академии, а личное дело наклепали на три тома мемуаров.
