Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1 - Ксения Кантор
И это было правдой. Мы вместе несколько месяцев, и бывало всякое, кроме одного – Алекса никогда не заводила разговоров о наших отношениях. Однако я давно переступил порог наивности и прекрасно понимал, какие ожидания и чаяния могут таиться в голове молодой девушки. А потому признание далось особенно тяжело.
– Проблема во мне. У драконов существует привязка к любимой женщине. Первая стадия – сильные эмоции, вторая – спасение жизни избранницы, третья – физическая близость. После того, как связь окрепнет, мужчине все сложнее удержаться от инстинкта продолжения рода.
Некоторое время Алекса обдумывала услышанное, после чего задала удивительно верный вопрос:
– И насколько твоя привязка крепка?
– Я едва сдерживаюсь, чтобы не сделать тебе ребенка.
Ответ ошеломил ее. Встретившись со мной взглядом, девушка гулко сглотнула.
– А есть способ избежать беременности? Противозачаточные таблетки, например…
– Все бесполезно. Если мой дракон убежден, что женщина подходит, а привязка состоялась, его не остановить. Он будет всеми силами удерживать ее рядом. Потому что принял решение.
Я старался выглядеть спокойным, но понимал, собеседница слишком проницательна, чтобы не додумать главное. Так и произошло.
– Но одного решения дракона мало, верно? Надо чтобы захотел еще и человек…
Проклиная себя, все же выдернул чеку:
– Я. Не готов. Сейчас. Заводить. Семью.
– Не готов вообще или не готов со мной?
Все-таки рвануло. Волной ударило наотмашь, скрутило внутренности, в ошметки порвало сердце. Слова превратились в жижу. Отвратительную, дурно-пахнущую. Что бы я сейчас ни говорил, понимал, очиститься уже невозможно.
– Алекса… я влюблен в тебя. Извини, что говорю это только сейчас. Мне хорошо с тобой, и при других обстоятельствах я бы, не задумываясь, решился на этот шаг. Но я не могу отрицать очевидный факт – ты – человек.
– Вот и ответ, – резюмировала она с горькой усмешкой. – Едва ли я могу исправить свою человечью сущность. Но в твоих руках пересмотреть древние стереотипы. И ты мог бы это сделать…но не ради меня.
Я не мог пошевелиться. Окаменел. Ненавидел себя за чёрствость, за то, что делаю это с ней. С собой. С нами. Отвел взгляд. Не выдержал. Под ногами ковер. Мягкий пушистый, но лучше бы вместо него в голые ступни впивались осколки.
– Не так. Я не планирую связывать жизнь с человеком. Ваш век слишком мал.
Ее закоротило. Никогда не видел такой напряженной, безмолвной, отрешенной. Что-то сломалось внутри, лопнуло. На белом лице ни кровинки. В глазах крошево из боли и тоски. Сжала планшет побелевшими пальцами. Экран хрустнул, пошел мелкими трещинами. Опомнившись, отложила. Посмотрела невидящим взглядом.
– Ты чертовски прав, Стефан. Кажется, я УЖЕ потеряла слишком много времени из своего короткого века на тебя.
– Алекса, я бы не хотел так…расставаться.
– Я тоже. Но ты знаешь меня, знаешь себя, у нас никогда не было просто…И да, Стефан я тоже тебя люблю.
Алекса.
Схватив сумку, я поднялась. Выпрямив спину так, что все позвонки встали без помощи остеопата, и направилась к выходу. В повисшей тишине даже чудовищный звук каблуков не смог заглушить грохот собственного сердца. Я до последнего сдерживала эмоции, позволив себе лишь в самом конце до неприличия громко хлопнуть дверью. Оказавшись на улице, сделала пару глубоких вздохов. Надо успокоиться. Отсудить раскаленные нервы.
Мысли кружили, как щепки в омуте, то сталкиваясь, то вновь расходясь по разные стороны. Еще утром почувствовала странную отчужденность, мимолетные взгляды, напряженные мышцы. Значит готовился. Планировал заранее. Все решил для себя.
Думала показалось, привыкает после разлуки. Глупая, зачем обманывать себя. Я всегда его чувствовала, даже когда ненавидела.
Больно. Неужели все так закончится? Мы снова сами по себе. И нет никаких мы. Есть я, и есть он. Рядом пусто, внутри пусто.
На улице жарко, даже душно. А кажется, реют ледяные ветра. Меня снова вышвырнули. Как дворнягу. Безродную, шелудивую, надоевшую. У него привязка, а у меня? О моих чувствах не думали. Их топтали.
Очнулась на проспекте и поймала авис.
Водитель молчал. Таких печальных пассажирок, наверное, видел на своем веку немало. Может поэтому включил что-то нейтральное, спокойное. Открыл окна. Ехал тоже неспешно, позволяя мне вспомнить, как дышать.
Самое страшное, когда Стефан начал говорить, подумалось, шутит. Или делится переживаниями, чтобы вместе решить, как дальше. А он не шутил и не спрашивал. Он резал. Иногда собственные иллюзии – худший враг. Сколько бы я ни сопротивлялась, все же внутри теплилась надежда. А вдруг? Наивная.
Но вопрос в другом – было ли настоящее? Спасение от разъяренной толпы. Или слово «моя» после первой близости. Присутствие на дне рождении, хотя и не обязан. Знакомство с матерью. Вчера на террасе, когда целовал до головокружения. Он играл, притворялся или был собой?
О чем он думал в эти моменты. Зачем приручил, окружил заботой, заставил поверить. Или цели не было, просто плыл по течению до первого подводного камня. Удобная, веселая, всегда под рукой.
Лучше бы ничего не было. Проще и понятнее. И не так больно.
Хуже только яд.
И как прежде, у меня осталась только я.
Можно раствориться, очертя голову влюбиться, так что потеряешь память, рассудок, способность к здравомыслию, но никогда нельзя забывать простую истину – плохо не когда ты один, а когда ты – ноль. Нолем я никогда не была и впредь становиться не планировала. И уж точно не стану предавать себя и унижаться ради мужчины. Каким бы замечательным и любимым он не был.
Но Боже, как же больно…
Расплатившись с водителем, вышла у Академии. Но пошла дальше, мимо ворот. Окажусь сейчас в комнате, сойду с ума. От Страхолесья веяло влагой и прохладой. Приятно холодило кожу, нервы, эмоции. Но далеко отойти не успела, сзади послышались торопливые шаги:
– Алекса, я так рад! Наконец-то застал вас одну, – навстречу шел незнакомец. Высокий, с широкими плечами и такими кулачищами, что раз взглянешь и уже никогда не забудешь.
Присмотревшись, с удивлением поняла, что знаю его.
– Вы?!
– Я, – открыто улыбнулся он и в следующую секунду так звезданул по лицу, что земля мгновенно ушла из-под ног.
