Излечи от ненависти - Диана Лихарт
— Что происходит, пап? — первая прервала молчание, складывая руки под грудью. — Ты звонишь мне и требуешь приехать. Я ещё могу это принять за беспокойство и нашу долгую разлуку, но твои слова о моём самочувствии, вопросы о снах… К чему всё это? — сходу спрашиваю, не желая ходить вокруг, да около, но оставляю козырь припрятанным.
— Я переживаю за тебя, Катерина, — мягко и в то же время твёрдо отвечает, закидывая ногу на ногу. — Ты ещё больше начала отдаляться от нас с матерью, и это ненормально. Я разговаривал с психологом…
— Ты разговаривал с психологом? — не выдерживаю, прерываю родителя, распахивая широко глаза.
— Моя дочь молчит. Что я должен был делать? — риторически вопрошает, словно даже обиженно бросая взгляд на стол.
— Я не всегда всё говорю вам с мамой, и ты это прекрасно знаешь. Почему именно сейчас проснулся такой… контроль?
— Ты резко исчезла, Катя. Это в первый раз, — вздыхает отец, вдруг потирая переносицу, словно сильно устал.
Хмурюсь, ощущая себя виноватой, а ещё глупой. Напридумывала себе невесть чего, а родители просто переживают за меня. И да, я впервые вот так исчезла, неожиданно дав знать о себе спустя время. Но не думала, что папа обратится к психологу, пытаясь порыться в моих мозгах и поступках.
— Прости, — коротко выдыхаю, смотря на мужчину в упор. — Кое-что произошло, и я решила… взять перерыв. Да, я должна была предупредить вас с мамой, но в тот момент мне хотелось просто исчезнуть, — опять вру, осознавая, что это уже вошло в привычку.
После нашей первой встречи с Белорецким одиннадцать лет назад, мне пришлось быстро учиться тому, что никогда не было присуще моей натуре, враньё — в том числе. Никто не знал правды до недавнего времени…
Взгляд отца слегка ожесточился, глаза, кажется, блеснули чем-то опасным, становясь ярче, а после веки плотно сомкнулись, чтобы спустя пару минут распахнуться вновь, с уже с привычными мне тёплыми и такими родными глазами.
— На счёт снов… — решила пойти в ва-банк, затаив дыхание на мгновение, видя, как резко напрягся отец. — Мне снятся кошмары. Точнее один. На протяжении пары недель.
Чего я ждала? Без понятия.
Мужчина и так был напряжён, а сейчас и вовсе не двигался, смотря словно сквозь меня, и вдруг, на какие-то жалкие секунды, я увидела всплеск необычной тёмно-синей субстанции, исходящей от тела отца, но тут же всё исчезло. Невольно дёрнулась вперёд, вовремя вцепившись руками в подлокотники кресла.
— А, как самочувствие? — хрипло, даже бы сказала, сдавленно, спросил папа. — Головные боли, усталость, может, обмороки?
— Откуда ты…, - начала ошеломлённо, но более ничего не смогла сказать, так как слова застряли поперёк горла.
Мозг медленно, но выстраивал цепочку происходящего, в то время как я ещё пыталась хвататься за ту «нормальную» реальность, в которой существовала и росла много лет. Только вот по задумчивому и решительному взгляду отца, по его сжавшемуся кулаку на подлокотнике кресла, быстро всё поняла, тут же вскакивая с кресла и делая пару шагов назад спиной, словно в желании побега.
Я могла бы спросить напрямую, но, если мои подозрения беспочвенны, то буду выглядеть глупо, возможно, и вовсе сумасшедшей. Родителям и так не сладко пришлось со мной, а тут новости ещё хлеще. Не могла «подступиться» ни с одной из сторон, как бы ни искала решение в голове.
Отец поднялся следом, выглядев при этом решительно. Казалось, он читает мои мысли, что упростило бы абсолютно всё, вот только…
— Мы не обычные люди, Катерина. Хотя твоя мама — чистокровный человек, — твёрдо произнёс отец, а для меня это стало началом конца.
Сделав судорожный вздох, замерла, глядя исключительно в лицо папе, осознавая, что вот теперь точно ничего не будет, как прежде.
— Что? — только смогла отстранённо спросить, словно данная реальность не принадлежала мне.
— Присядь, Катерина. Я всё расскажу тебе. Скрывать более нет смысла, истинную сущность не утаить, я бы мог, но…
— Ты бы мог — что? — чуть сощурив глаза, сделала шаг вперёд.
Отец резко повернул голову к окну о чём-то задумываясь, поджимая губы, а после первый сел обратно в кресло, сцепляя перед собой пальцы, и кивком головы указывая на мебель напротив себя. Я же…
Во мне клокотал клубок эмоций, начиная от опустошённости, заканчивая злостью. «Всего» было так много, что я ни за что конкретное не могла ухватиться, но разум твердил, что сначала надо всё выслушать, а уже потом сыпать обвинениями или самой признаваться в том, что многое мне успели поведать, но по иной причине.
— Сядь, — более жёстко произнёс папа, взглянув на меня столь пронзительно, что идти наперекор не хотелось.
Выполнив указ мужчины, сложила руки под грудью, смотря с каплей недоверия на оппонента. Задевало то, что от меня скрывали нечто «подобное», а самое извращённое в том, что жизнь не первый раз сталкивает меня со сверхъестественным, словно насмехаясь и давая понять, что от «себя» не убежать.
«Вот уж точно превратности судьбы».
— Я начну по порядку, дочь. Просто слушай, не перебивай. Вопросы оставь на потом, — холодно, будто чужой человек, произнёс отец.
Только кивнула коротко в ответ, поджимая губы.
— Мы принадлежим к одному из самых древних родов ведьм. Верховных ведьм. Это высшая каста среди нам подобных. Я родился семьдесят четыре года назад в северном американском клане. Родителей убили, когда мне едва исполнилось три года, и я какое-то время жил у близкой подруги матери. Ещё будучи ребёнком решил, что буду жить обычной человеческой жизнью, и уберегу свою семью от мира, в котором мне суждено было родиться. В нынешних книгах и фильмах слишком романтизируют сверхъестественные начала, на деле же, кроме боли, ужаса и постоянного выживания нет ничего.
Папа резко выдохнул, нервно дёргая губой. Взгляд налился чем-то тёмным, неведомым мне и… пугающим. Передо мной сидел не тот тёплый и милый мужчина, оберегающий и любящий, а жестокий и беспощадный монстр, искусно скрывающий настоящую сущность многие годы. Удивительно, что за столько лет он не рассекретил себя хотя бы перед мамой.
— Когда мне исполнилось двадцать пять лет, произошла инициация. Это процесс, когда юные ведьмаки вступают в свою полную силу, и уже могут только улучшать навыки. На протяжении пяти лет я упорно тренировался, учился, наблюдал, искал. Набрался достаточного опыта и знаний, чтобы покинуть клан максимально незаметно, скрыв за
