Укрощение варвара (ЛП) - Диксон Руби

Глава 17

ХАССЕН

Мэ-ди права в одном — тут тепло.

Мы заканчиваем осмотр и выбираем одно из самых маленьких строений, похожих на чаши, чтобы провести в нем ночь. Следуя инструкциям Мэ-ди, я использую свое копье и несколько дополнительных мехов, которые мы носим с собой, чтобы соорудить палатку на вершине дома. Мы разводим костер в центре, и она перебирается ко мне на колени, чтобы я мог укутать ее в свои меха и позволить теплу моего тела согревать ее, пока солнце садится и становится темно. Однако, как только огонь разгорается, ей не нужно мое тепло. Небольшая конструкция дома означает, что ему не требуется много времени, чтобы нагреться. Когда горит огонь, это почти приятно.

Здесь очень тихо, совсем не так, как в Пещере племени, когда все охотники отправляются в походы. Возможно, Мэ-ди права, и это будет хорошим местом для наших людей. Я думаю о ее волнении по поводу «водо-провода». Это хорошая вещь, говорит она мне. Бассейн с горячей водой, похожий на наш бассейн для купания? Тоже хорошо. Что мы можем превратить эти чашеобразные сооружения в маленькие теплые пещеры для каждой семьи? Это место только и ждет, чтобы его снова заселили.

Мэ-ди взволнована. Она думает, что вождь тоже будет таким. Она думает, что мы можем провести здесь жестокий сезон и быть счастливы.

Но я колеблюсь. Для меня это не дом.

Это холодное, странное место, которое кто-то другой оставил позади. Я не знаю, что с этим делать.

Я знаю, что такое ошибочное мышление. Я размышляю об этом, глядя в огонь и крепко прижимая к себе свою пару. Люди приспособились к нашей земле, не так ли? Для них это странно и пугающе, и все же они извлекли из этого максимум пользы. Возможно, настало время и для ша-кхай адаптироваться к переменам.

Я поглаживаю руки своей пары, пока она дремлет у меня на коленях.

Возможно, мне нужно научиться быть храбрым, как мой человек. Мэ-ди была сильной и уверенной в себе с тех пор, как она очнулась из странных инопланетных пузырей. Когда ее сестра плакала, Мэ-ди защищала ее. Когда я украл ее, Мэ-ди сражалась с остальными и хотела вернуть ее. Мэ-ди не сдается, никогда. И она видит во всем — даже в этом странном, пустом месте — возможность.

Мне нужно больше походить на мою милую половинку. Принимать перемены, которые приходят в мою жизнь, так же, как я принимаю ее. После смерти моей семьи я жил в страхе перед новыми переменами. Когда я украл Ле-ла и остался ни с чем, я подумал, что перемены — это плохо. Я думал, что совершил ошибку, и сожалел о своем выборе.

Но этот выбор — эти перемены — принесли мне Мэ-ди, и она — величайший дар, о котором может только мечтать охотник.

Возможно, это место будет так же хорошо для моего народа, как Мэ-ди для меня. Я провожу рукой по ее бедру, чувствуя себя собственником.

Мой кхай немедленно начинает урчать, чувствуя мое настроение. У меня на коленях Мэ-ди издает легкий вздох удовольствия и прислоняется ко мне спиной, подставляя мне свою шею. Я прикусываю ее и провожу рукой между ее бедер, ища там ее маленький сосок.

— Ммм, что ты делаешь, Хассен? — Ее рука перемещается к моей гриве, и она вплетает в нее свои пальцы, прижимая меня к себе. Ее спина выгибается, когда я нахожу чувствительное местечко на ее влагалище и глажу его. — Ох. Это то, что мы делаем?

— Мы находим отклик, — говорю я ей между поцелуями в ее нежную шею. — Это произойдет, и это будет происходить много раз. Сегодня ночью ты моя, и только моя.

— И мы совершенно одни, — соглашается она, и я слышу улыбку в ее голосе. — Это немного странно, не так ли? Быть дома и не иметь рядом других людей.

— Очень странно, — соглашаюсь я. Я скучаю по шумам оживленной пещеры, но после изгнания я начинаю привыкать к этому. — И, как и ты, я думаю, что это место подойдет нам. Завтра мы уйдем и начнем наше путешествие домой, чтобы мы могли рассказать обо всем вождю. — Мои пальцы гладят ее скользкие, влажные складочки. — Но сначала…

— Сначала, — соглашается она, покачивая бедрами под моей рукой. — …у нас будет секс.

МЭДДИ

Две недели спустя

— Давай, здоровяк! Ты сбавляешь скорость, а мы уже близки к финишу! — кричу я со своего места на первых санях с припасами.

Хассен оглядывается на меня, прищурив глаза.

— Ты кричала это все утро.

— Это потому, что ты не очень хороший слушатель, детка. — Я лучезарно улыбаюсь ему, чтобы смягчить остроту своих слов. — Обрети второе дыхание и поехали! Или ты слишком устал? Ты хочешь, чтобы я слезла и помогла?

— Оставайся там, где ты есть, — говорит мне мой восхитительно угрюмый мужчина. — Тебе понадобится твоя энергия на потом.

Несмотря на недели резонанса, я все еще достаточно глупая, чтобы краснеть и заводиться. Я сжимаю бедра вместе и стараюсь не думать о сексе слишком много, потому что, если это произойдет, мой кхай начнет мурлыкать, а затем его кхай начнет мурлыкать, и тогда мы повалимся на снег, как пара диких животных.

Это очень весело, но в то же время выбивает нас из графика. С каждым проходящим днем становится немного холоднее и снежнее, и я подозреваю, что жестокий сезон почти наступил. Это означает меньше времени на то, чтобы дурачиться, и больше суеты, чтобы добраться домой.

Вот почему я еду на санках вместо того, чтобы тащить их за собой.

У нас с собой двое саней, побольше, которые Хассен тянет за собой, и поменьше, рассчитанные на меня. Наши сани полны мехов, съестных припасов и сухого навоза в качестве топлива для костра. Во время путешествия мы убивали дичь, освежевывали и коптили мясо, добавляя это к запасам, чтобы не разрушать каждую охотничью пещеру, которая попадается нам на пути. Они не опустошены полностью, на случай, если кому-то понадобится заскочить во время чрезвычайной ситуации, но они определенно продуманы до мелочей. На данный момент, однако, доставка припасов для племени — самое важное, и поскольку перетаскивание саней каждый день делает меня слишком измотанной, чтобы уделять внимание моей паре, он решил, что мы должны связать сани вместе, и я должна ехать сверху, пока он тянет их. Что звучит нелепо, за исключением… это работает. И я не падаю в обморок от изнеможения к тому времени, когда мы останавливаемся каждую ночь, что оставляет нам достаточно времени, чтобы прижаться друг к другу.

Мой Хассен обожает обниматься.

Ладно, я тоже.

— За следующим гребнем, — окликает он меня, когда мы взбираемся на один из многочисленных холмов. — И мы будем в Пещере старейшин. Ты взволнована, что увидишь свою сестру?

— Я не знаю, подходящее ли слово «взволнована», — говорю я ему. — Я хочу увидеть ее снова, но я также немного беспокоюсь, что она потеряет голову из-за нас с тобой.

Я слышу, как он ворчит, зарываясь ногами в снег, и тянет немного сильнее теперь, когда мы близки к месту назначения.

— Тогда ей придется найти безопасное место, чтобы держать себя в руках. Я не собираюсь терять тебя.

Я подавляю свой смешок от его ответа. Мне нравятся его сладкие слова, особенно когда они смешаны с полным незнанием человеческих эвфемизмов. Это весело. На самом деле, все, что связано с Хассеном, доставляет удовольствие. Я люблю его. Я люблю наш сумасшедший, страстный секс. Мне нравится, как он крепко обнимает меня, как будто я лучшее, что когда-либо случалось с ним. Мне даже нравится наше совместное путешествие, хотя это и тяжело. Я люблю все.

Я просто немного беспокоюсь, что реакция Лейлы на наш резонанс испортит мое счастье.

Потому что я действительно, действительно счастлива. Я знаю, что должна быть полна отчаяния или беспокоиться о будущем, поскольку произошел обвал, люди ранены, а отец Варрека мертв. Я знаю, что есть из-за чего переживать, и это место небезопасно, и моя сестра, возможно, никогда не восстановит слух, и я буду беременна в самое неподходящее время ребенком, который будет наполовину инопланетянином, и… я безумно счастлива. Типа, гадящие-радуги-и-синие-птицы-поющие счастливо. И это не только потому, что я регулярно получаю член — хотя это, безусловно, помогает, — но я люблю Хассена. Мне нравятся наши забавные беседы и то, как он чертовски сильно заботится обо всем. Я не могу представить себе жизни без него рядом со мной.