Если хочешь, останься - Александра Шервинская
– Обязательно, – пообещал Огюст, – и не только потому что ты попросил, а просто потому что я сам видел, что она сделала для защиты всех нас. Я преклоняюсь перед леди Лимейной и при первом же удобном случае скажу ей об этом.
– Залезай тогда, – старик взглянул на юношу уже без прежнего раздражения, – отвезу тебя к берегу. Чую, дела там жаркие творятся…
– Тогда давай побыстрее, если можно, – Огюста и без того съедала тревога, а после слов лодочника вокруг сердца словно ледяной кокон вырос: вроде и не болит, а дышать не даёт.
– Не ковёр-самолёт у меня, а лодка, – ворчливо отозвался дед, демонстрируя хорошее знание сказок, – уж как смогу.
Огюст выпрыгнул из лодки, как только появилась такая возможность, и, торопливо поблагодарив старичка в шляпе, бегом бросился в сторону замка. Его грызла страшная тревога за оставшихся там друзей, и было жутко стыдно из-за того, что он просто наблюдал, пока другие рисковали собой. И то, что он выполнял приказ Теодора, как-то уже не слишком успокаивало.
Бегом преодолев несколько сотен метров, юноша вынужден был уступить дорогу двум потрёпанным демонам, которые на руках тащили ещё одного, залитого кровью.
– Отойди, – услышал молодой человек сердитый голос и отпрянул в сторону, чтобы не мешать, – сюда его давайте, да аккуратнее!
Огюст смотрел на принцессу Элеонору, зелёная форма целителя на которой уже давно потеряла первоначальный цвет, покрывшись пятнами крови и каких-то зелий. Лицо девушки было сосредоточенным, и она, торопливо шагая рядом с несущими раненого демонами, прямо на ходу смешивала в плошке какие-то травы. Ничем не напоминала эта серьёзная девица взбалмошную и легкомысленную принцессу, которую Огюст многократно наблюдал на различных приёмах и балах.
Услышав, как она распоряжается где-то за поворотом, юноша стряхнул неуместную сейчас задумчивость и бегом направился туда, где раздавался шум, крики и звон оружия.
Зрелище, представшее перед ним, как только он выбежал за ворота замка, заставило Огюста сначала замереть на месте, а потом лихорадочно найти в сутолоке боя высокую фигуру императора демонов.
Лорд Аш-Рибэйл сражался с наседающими на него людьми в странных доспехах, словно отлитых из мрака: падающие на кольчуги или шлемы солнечные лучи не отражались, как должно было бы быть, а словно тонули в темноте. Неподалёку точно так же бился Теодор, чуть дальше Огюст заметил Кармайкла, отбивающегося одновременно от трёх врагов. Огромный меч летал в мощных руках демона так стремительно, словно ничего не весил.
Врагов было очень много, и сначала Огюст не мог понять, кого ему не хватает, а потом посмотрел в сторону и не смог сдержать горестного вздоха. Весь горизонт был словно затянут туманной дымкой, но при внимательном рассмотрении становилось понятно, что это не туман, а сошедшиеся в своей, казалось бы, невозможной битве призраки. Оттуда не доносилось звона оружия, но тем страшнее выглядело это почти безмолвное сражение.
И, словно демоны возмездия, впереди всех бились двое: человек и демон. Они буквально прорубали в рядах нападающих целые просеки, сметая всех, кто пытался к ним подобраться. Их движения были слаженными и отточенными, видно было, что так сражались они не один и не два раза.
Поудобнее перехватив меч, который всё это время находился в ножнах, Огюст без раздумий ринулся в сторону императора демонов, помня приказ Тео: защищать Аш-Рибэйла любой ценой.
Правильность тезиса, что понять тяжесть настоящего боя можно лишь приняв в нём участие, Огюст осознал очень быстро: уже через час ему стало казаться, что меч весит килограммов двадцать, на ногах висят кандалы, а в голове нет ничего кроме нарастающей усталости. Но юноше и в голову не приходила мысль, что он может покинуть своё место возле императора. Правитель Освэша тоже очень быстро понял, что его спину надёжно прикрывают, и врубился в схватку с ещё большей энергией и какой-то совершенно непонятной молодому человеку радостью.
Постепенно мир для Огюста сузился до нескольких квадратных метров, а руки стали существовать как будто отдельно от тела. Они, словно став продолжением меча, кололи, рубили, рассекали воздух, в общем, жили своей жизнью. Огюст знал, что его несколько раз задели, но в горячке боя практически не чувствовал боли, лишь как-то отстранённо заметил, что левая нога стала подламываться, а бок с левой стороны словно заморозили, потому что юноша просто перестал его ощущать.
Наверное, поэтому, когда чей-то меч пронзил ему грудь с правой стороны, он не упал, а лишь с каким-то удивлением почувствовал, что дыхания стало не хватать, и перед глазами закружились чёрные мошки, которых с каждой секундой становилось всё больше и больше, а потом они заслонили всё.
Огюст не знал, сколько времени он пролежал на земле, но, судя по тому, что он ещё был жив, не слишком долго. Юноша с трудом повернул голову и увидел, что врагов осталось уже не очень много, и хотел было обрадоваться, но тут заметил, как неподалёку от занятого боем императора словно из ниоткуда возник человек в длинном плаще. Он остановился на небольшом расстоянии от Аш-Рибэйла и, глядя в спину демону, начал неторопливо говорить что-то, попутно делая экономные, но мощные пассы. На кончиках пальцев незнакомца сформировалось угольно-чёрное облачко, медленно принимающее форму стрелы с багровым наконечником.
Огюст вдруг с кристальной ясностью понял, что это заклятье, причём смертельное, и что правитель Освэша даже не подозревает о грозящей ему опасности. Кричать в таком шуме было бесполезно, да и не хватило бы у него сил: в горле что-то неприятно клокотало.
И тогда юноша приподнялся на локте, потом встал на колено, упал и снова поднялся, скрипнув зубами от пронзившей всё тело невероятно сильной боли. С трудом, сглатывая текущие слёзы, он левой рукой вытащил один из заветных клинков, выкованных когда-то его предком, и понял, что права рука не действует. Она висела плетью, и никакие попытки шевельнуть ею не давали результата. А левой он метал ножи несколько хуже.
Тем временем чёрная стрела сформировалась, и император, словно почувствовав что-то, начал медленно оборачиваться. Огюст смотрел и с ужасом понимал, что демон просто не успеет уклониться. Тогда, собрав все оставшиеся силы и словно зачерпнув из какого-то непонятного резерва, он сумел встать на ноги, не обращая внимание на адскую боль.
Почти теряя сознание от боли и чувствуя, как рвутся от нереального напряжения мышцы, Огюст каким-то невероятным прыжком оторвался от земли и сбил императора с ног, одновременно
