Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка
Золотая птица кружилась, летала, и сразу прекратились все разговоры, и даже повара забыли про свои сковородки, глазея на Хильдику.
А она в танце «подлетела» ко мне, наклонилась и взяла губами виноградину, которую я протянула на ладони – как будто кормила настоящую птицу.
Этот фокус мы придумали вместе, и он всегда производил впечатление. С одной стороны – всё в рамках приличия, целомудренно и достойно, но с другой – этот жест женской покорности действовал на мужчин, как плётка на ослов. Все замерли, будто затаились, а король Рихард глубоко и порывисто вздохнул. Я втайне позлорадствовала – вот как надо потрясать людей, ваше величество. Это вам не голый зад продемонстрировать. Тут искусство обольщения, наука тонкая и вам неизвестная.
Но Хильдика танцевала, и мне совсем не хотелось думать про короля Рихарда. Хотелось только наслаждаться красотой, музыкой и…
Герцог Тюнвиль достал флейту и заиграл, на слух подхватывая мелодию.
И зачем было встревать?! Музыкантов, что ли, не хватает?
Я придвинулась к королю, который жадно следил за Хильдикой, и сказала ему на ухо:
– Скажите брату, чтобы не мешал!
– Что? – переспросил Рихард, словно очнувшись, повернул голову и ткнулся губами прямо в мои губы.
Это длилось меньше мгновения, я толком и понять ничего не успела, а вот король сразу отпрянул, глядя на меня с яростью. В тёмных глазах дракона отразились огни факелов – будто в темноте ночи взорвались два ослепительных солнца, рассыпав искры.
Хильдика продолжала танцевать, но я вдруг перестала слышать музыку, перестала чувствовать прохладный морской ветер, и только видела искры в драконьих глазах, да слышала его тяжёлое, прерывистое дыхание.
– Вы что это делаете, принц? – прошипел Рихард и чуть сгорбил плечи, словно собирался нападать или… обороняться.
Почему он так переполошился? Подумал, что я снова собираюсь ударить его по драгоценному носику?
– Просто прошу вас приказать герцогу заткнуться, – сказала я холодно. – А вы что подумали? Что я срываю с ваших нежных губ поцелуй?
Рихард состроил гримасу:
– Держитесь подальше, меня от вас тошнит.
– Меня уже стошнило, – заверила я его.
Но так и подмывало съязвить: а что не нравится? Ты же на мне жениться собираешься. И на свидание вслепую пригласил, и из столицы примчался, услышав какую-то дурацкую песенку.
Хильдика закончила танец, зрители захлопали, но король Рихард и я были единственными, кто хлопнул в ладоши пару раз, с опозданием и без удовольствия.
– Всё это замечательно, – король злился, это было видно. – Но теперь моя очередь вас повеселить.
– Мне уже дрожать от страха? – поинтересовалась я, внимательно за ним наблюдая. – Что в вашем понимании – веселье? Подводная охота на мурен?
– Нет, – отрезал он. – Музыка.
– Будете музицировать? Или тоже станцуете? – усмехнулась я.
– Нет, – он отвернулся и свирепо махнул рукой.
Я ожидала, что сейчас в круг света выползет Тюнвиль со своей колдовской флейтой, но брат короля остался на месте, зато возле лодок началась какая-то возня, послышались мольбы и сдавленные проклятья, а потом слуги Рихарда выволокли вперёд мужчину. Ему сунули в руки лютню, и подтолкнули в спину, когда он хотел юркнуть обратно, между факелов.
– Мой менестрель, – громко объявил Рихард и нахмурился. – Играй, трень-брень. Повесели нас.
Даже здесь он был верен себе – придумал музыканту уничижительную кличку. Я успела пожалеть беднягу, но тут он затравленно оглянулся, и факелы осветили его лицо.
Кто-то из придворных Солерно тоже узнал менестреля, и ахнул удивлённо, да я и сама была удивлена. Неприятно удивлена.
– Какая встреча, – процедила я сквозь зубы. – Господин Подридо собственной персоной!
– Кто? – мгновенно насторожился Рихард.
– Подридо – господин Гниляк, – я со звоном бросила вилку на тарелку. – А что вы так удивились, ваше величество? Шутка удалась, поздравляю. Сплошное веселье.
– Вы его знаете? – соизволил он догадаться.
– А вы не знаете? – с издевкой произнесла я.
Менестрель пережидал наш разговор уже оставив попытки бегства. Он стоял в кругу света, прижимая к груди лютню, и мрачно глядел под ноги, не поднимая головы.
– Мне он сказал, что его зовут Ридо, и что он – бродячий музыкант, – пояснил Рихард. – Соврал?
– Соврал, – подтвердила я. – Это – младший брат лорда Либрандо Ламброзо, который так любезно сопроводил вас к нашему городу. На самом деле его зовут Полдридо, но жители моих деревень зовут его Подридо – Гнилой. Потому что нутро у него гнилое, так и воняет.
– При встрече он рассказал мне занятную историю… – начал Рихард, но я его перебила.
– Что я приказал выпороть его на площади? Пороли его, пороли. Долго и за дело.
– За принцессу? – уточнил король.
Я почувствовала, что краснею. Придворные смотрели на нас во все глаза, а короля, похоже, было не заткнуть точно так же, как проклятую семейку Ламброзо.
– За оскорбление, – ответила я коротко. – Этот гад… о, прошу прощения, ваше величество, – я в нарочитом смирении прижала ладонь к сердцу, – этот нехороший человек оскорбил лично меня. От поединка чести отказался. Пришлось действовать по вашей Правде. Желаете провести дознание, чтобы проверить законность приговора?
– Нет, поверю вам на слово, – буркнул король и мотнул лохматой головой в сторону Ламброзо. – Уведите. Потом с ним разберёмся.
Незадачливого менестреля подхватили под руки и утащили в лодку. Повисло тяжёлое молчание, веселье явно не задалось.
– А почему не играют? – рыкнул король Рихард, и музыканты с перепугу вступили вразнобой. – Всё с вами ясно, принц, – бросил он мне, избегая смотреть в мою сторону. – Ладно, празднуйте тут без меня. Устал.
Он поднялся, и к нему сразу же подошёл Тюнвиль.
Драконы зашептались, и брат короля быстро взглянул в мою сторону – холодным змеиным взглядом. Будто прикидывал, с какой стороны подойти, чтобы ужалить побольнее.
Как я ни храбрилась, вдоль позвоночника пробежал холодок.
Но Рихард уже шёл к шатру, на котором развевался королевский штандарт – чёрный дракон на жёлтом поле, а Тюнвиль отправился следом за братом, но через четверть часа вернулся.
Придворные к
