Джена Шоуолтер - Грешные ночи (ЛП)
Её язык сплёлся с его, неся с собой привкус лета: ягод, смешанных со сливками, аромат цветущей розы и душной полуночи.
Захариил сосредоточился на действиях Аннабель и предоставил ей лидерство. Когда его ласкал её язык, он знал, как нужно встречать эту ласку. Когда её язык отступал, ангел знал, как преследовать его. Он наслаждался новым опытом, который ещё больше разжигал желание внутри него.
Аннабель запустила пальцы в его волосы, вызывая потрясающие ощущения, щекоча кожу, которой никто прежде не касался.
— Не знаю как тебе, а мне понравилось, — выдохнула она, выглядя несколько удивлённой.
— Да. — Кровь Захариила так долго оставалась холодной, что только случайные вспышки тепла не позволили ей замерзнуть окончательно. Рядом с Аннабель по всему его телу разливался жар. Теперь его кровь буквально закипала, струясь по венам. На лбу, между лопаток ангела капельками выступил пот. Он даже струился по животу.
Даже дыхание его обжигало лёгкие и царапало горло. От этой лихорадки существовало только одно средство, и ангел на уровне инстинктов понимал какое. Ему необходимо было оказаться к ней ближе, касаться всего её тела. Слиться с ней воедино.
— Заберись на меня, — потребовал он.
Когда Аннабель не смогла тут же выполнить его приказ, Захариил подхватил её под ягодицы и приподнял, вынудив девушку опереться на него, перераспределив собственный вес. И, о, славные небеса, именно в этом ангел и нуждался. Удовольствие распространилось по его телу подобной изысканной пытке.
Аннабель застонала от удовольствия и вцепилась ему в волосы, словно пыталась удержать. Как будто Захариил сейчас мог от неё уйти. Нет, никогда бы он ничего подобного не сделал. Ангел привязался к женщине, которая сидела у него на коленях, и радовался этому. Вот только...
Вот только эта позиция не долго приносила удовлетворение.
— Аннабель. — Захариил испытывал ноющую боль и нуждался хоть в какой-нибудь разрядке.
— Захариил.
То, как прозвучало его имя из её уст, наполнило Захариила желанием обладать ею.
"Моя".
— Ещё... хочу большего, — умолял он.
— Ладно. Хорошо. Да.
Но Аннабель не подтвердила слова действием, и ангелу пришлось приложить определённое усилие, чтобы его руки так и остались лежать на её бёдрах.
— Чего именно ты хочешь? — прошептала она.
— Всё, что ты можешь предложить.
— Я не... хм, может... потрёшься о меня.
Потереться о неё... о, да. Когда они целовались, целовались и снова целовались, Захариил выгнул бёдра: вперёд, назад, бросаясь в атаку, отступая. Каждый раз, в момент такого соприкосновения, Аннабель не могла сдержать стон, а ангел — глухое рычание. Наслаждение смешивалось с болью, подчас невыносимой и вместе с тем желанной.
Как он мог так долго обходиться без этого? Как мог сопротивляться? Неудивительно, что такое количество людей было готово сражаться со своими братьями и сестрами, чтобы получить то, что они так жаждали. Захариил и не ожидал, что ему так понравится этот опыт. Он больше не был прежним Захариилом, он стал мужчиной Аннабель, и был безумно этому рад.
— Захариил?
Её грудь соприкасалась с его грудью, вызывая новые ощущения. Ангелу хотелось ощутить прикосновение её кожи к собственной, убрать все барьеры. Он ненадолго выпустил Аннабель, чтобы разорвать пополам собственную одежду и вынуть руки, позволяя тому, что осталось от одеяния, болтаться на талии. Затем ангел сверху разорвал одежду Аннабель. Её обнажённое тело заставило его резко втянуть воздух.
Захариил разорвал её лифчик, изумляясь тому, насколько Аннабель оказалась красива. Дрожащими руками он накрыл её груди, поражаясь тому, как они могут быть тяжёлыми и всё же такими мягкими. Он должен... попробовать их на вкус...
— Подожди. — Ангелу показалось, что он услышал, как она это сказала.
Нет. Никакого ожидания. Он сейчас же овладеет ею.
Разум Захариила заволокло туманом от ещё большего удовольствия, когда он наклонил голову и поочерёдно поцеловал груди Аннабель. Она выгнулась, пытаясь освободиться от него, но ангелу это совсем не понравилось, поэтому он освободил одну руку, чтобы притянуть девушку обратно.
— Захариил!
— Аннабель. — Туман в голове Захариила застилал всё так, что ангел даже не заметил, как она пытается оттолкнуть его. Почему он так долго отказывал себе в этом? И как ему вообще взбрело в голову, что он сможет ограничиться одним разом? Он будет с Аннабель, по крайней мере, раз в день, пока не устанет от этого.
А он мог никогда не устать от этого.
Что-то резко обожгло его щёку, один, другой раз, разодрав её в кровь. Захариил отпустил Аннабель, чтобы избавится от этого чего-то, чем бы оно ни было. Он не мог позволить причинить ей боль. И как только он отпустил её, Аннабель отскочила назад, чуть не упав, соскочив с его колений. Когда она вскочила на ноги, он тоже поднялся. Одежда болталась у Аннабель на талии, когда он подошёл к ней. Но... прежде чем ангел успел коснуться её, она ударила его кулаком в нос с такой силой, что, кажется, сломала. Кровь заструилась по его лицу.
Захариил нахмурился, по-прежнему пытаясь дотянуться до неё.
— Аннабель. Поцелуй.
— Вот тебе поцелуй, паршивая крыса! — Она ударила его коленом между ног с такой силой, что для того, чтобы извлечь его яички, которые она вогнала в низ живота, потребовалось бы хирургическое вмешательство.
От боли у Захариила всё поплыло перед глазами и перехватило дух. Он согнулся пополам. Туман в голове, наконец, рассеялся, и ангел поднял взгляд, удивлённый её жестокостью. И в этот момент она ударила его по щеке. Захариил рухнул на пол, искры посыпались из глаз... но не такие яркие, чтобы не заметить страх в её глазах и частое вздымание и опускание груди.
— Аннабель, — начал он, подняв руки в доказательство, что не собирается причинять ей боль.
— Нет! — Захариил допустил ошибку, пытаясь снова её схватить. Аннабель пригнулась... и вонзила клинок ему в бок. Она переоделась, но не избавилась от оружия, прикреплённого к бёдрам. Ангел должен был догадаться.
— Больше никогда не прикасайся ко мне снова, — выплюнула она.
Он застонал, понимая, что она задела почку.
Аннабель расправила плечи, бросила окровавленный кинжал, словно он жёг ей руку, и одним кулаком придерживая края своей футболки, другой прижимала их к своему сердцу. Она дрожала и продолжала от него пятиться.
— Ты слышал меня? Никогда!
Захариил понял, что натворил. До чего её довёл.
Ему стало ужасно стыдно. Рана пульсировала, но он не обращал на неё никакого внимания, понимая, что она скоро заживёт.
