За вуалью (ЛП) - Хэлли Карина
— Ты ледяная, — сказал он, отодвинулся, взял меня за руку и повел за угол, где нас не достал бы яркий свет фонаря. А мне, если честно, хотелось больше света, потому что я не могла прогнать из себя тьму.
— Кое — то случилось, — прошептала я, пока он молчал.
— Знаю, — он сжал мою ладонь, оглядел улицу, сжимая челюсти. — Я видел. Но ничего не мог сделать, — выдавил он. — Я ощутил их.
Их. Мое сердце замерло от этого слова.
— Кого их?
— Легион, — сказал он. — Его много. И он был там.
Легион. Демон из множества демонов. Его не мог одолеть даже Джей. И он был в ресторане со мной.
— Почему он не забрал меня? — спросила я с дрожью в голосе.
— Не знаю, — Джей пронзил меня взглядом. — Он мог. Но не должен был. Я должен был двигаться и защищать тебя, — он откинул голову, посмотрел на ночное небо, полное дыма из города за озером. — Я не знаю, что происходит.
Мой желудок мутило. Я не хотела видеть Джея таким. Раскаивающимся. Растерянным.
— Он сказал, что мы увидимся с ним завтра, — тихо добавила я.
Джей закрыл глаза.
— Будет сложнее, чем я думал.
— Ты думал, что в аду будет плевое дело? Ты сам меня пугал раньше.
Он склонил голову и посмотрел на меня.
— Боже, было невозможно не трогать тебя ночью, — он шагнул ко мне и провел пальцами по моей скуле.
Я тут же сдалась. Лишилась сил. Я знала, что стала глиной в его руках, отдалась его воле, и меня это устраивало. Старая Ада убила бы меня.
Его пальцы скользнули по моей щеке. Погладили мою челюсть. Туда — сюда. Так нежно. Его ладони легли на мою шею. Он сжал меня легонько, словно собирался задушить, его большой палец гладил мое горло, его пальцы давили на мою шею сзади. Он делал так порой, когда целовал меня, и мои глаза стали закрываться в предвкушении.
— Порой я смотрю на тебя и думаю, — его голос звучал странно, словно был приглушенным, — какую силу может дать твоя кровь.
Не его слова заставили мою кровь похолодеть.
И не ирландский акцент.
В его глазах я не увидела Джея.
Я увидела кого — то другого.
Смотрела в бездну, и бездна смотрела в ответ.
Сайлас Блэк.
— Ада!
Пронзительный голос Перри разбил мой растущий ужас.
Я тут же отпрянула от Джея, словно нас за чем — то застали, но я боялась, желудок словно покрыла черная смола. Я не хотела смотреть на него, боясь того, что Сайлас там. Я подбежала к ней.
— Что случилось? Тебе плохо? — спросила она, глядя на меня и Джея.
Но я хотела, чтобы она не подозревала его.
— Да, — сказала я и поразилась тому, как смогла звучать скучающе. — Не знаю, что было в той пасте, но мне не очень хорошо. Думала, что меня стошнит.
Перри посмотрела на Джея за моим плечом.
— Ты в порядке? — спросила она, и я оглянулась.
Джей смотрел в пространство, моргая, грудь вздымалась, словно он пробежал мили. Он понял, что мы смотрим на него, и повернул голову в нашу сторону.
— Джей? — громко сказала я.
Он посмотрел мне в глаза, его глаза расширились. Он сглотнул. Прикусил губу. Провел рукой по волосам. Волновался.
— Я в порядке, — прохрипел он.
Перри думала, что мы поссорились, как я подозревала, и она была недалеко от правды.
— Джей, — помахала она. — Почему тебе не вернуться внутрь? Я хочу поговорить с сестрой.
Джей кивнул и прошел мимо нас, даже не взглянув в мою сторону. Он завернул за угол, и я ощутила, как связь между нами порвалась, хорошо это было или плохо.
Перри повернулась ко мне.
— Выкладывай. Все. Сейчас.
— Что?
— Не играй дурочку. Хочешь, чтобы я залезла в твою голову?
— Ты сказала, что это так не работает!
Она ухмыльнулась.
— Мы развиваемся.
Я надавила на ее лоб.
— Я тебя не впущу.
— Тогда скажи, что происходит! Ты спишь с ним?
В лоб. Я от нее меньшего не ждала.
И не было смысла врать.
— Да.
— Ада! — завизжала она, хлопнув меня по руке. — Что с тобой такое?
Я потирала руку, хмурясь.
— Не суди меня, или я буду судить тебя.
— Это еще за что?
— Может, за то, что ты спала с Дексом, когда он был с девушкой?
Ах, убийственный взгляд. Раньше я сжималась от него. Но не теперь.
— То было другим.
— Почему то нормально, а это — нет?
— Ада, — почти заорала она. Она пыталась не бить меня по голове. — О, боже. Ты себя слышишь? Как это нормально? Он даже не человек.
— Он был человеком, — я вспомнила его слова, взгляд, когда он стал кем — то еще. — Его тело человеческое.
— Ты слышишь свои слова? Серьезно? Ты не можешь спать со своим Якобом. Как это может хорошо обернуться? Он бессмертный!
Я ощущала себя маленькой. Очень маленькой. Юной. И глупой.
И я не могла объяснить это никак, кроме самого жалкого способа.
Я ощущала, что он мой суженый.
Мы были созданы друг для друга.
Я была слепой, а теперь видела.
Но я не знала, что теперь видела.
— Ты не понимаешь, — выдавила я.
Она вздохнула, отвернулась от меня, словно набиралась сил на улице. Она повернулась, ее лицо смягчилось.
— Я знаю, тебе тяжело сейчас. Я знаю. И он помогает тебе. Но ты должна понимать, что это добром не кончится. Ты ведь это знаешь? Если нет… поговори с Розой.
Я нахмурилась. Роза звучала знакомо.
Она продолжила, теребя браслет с якорем на запястье.
— Роза была как я, как ты. Ей нужен был Якоб, чтобы сражаться с демонами. То была ее судьба. И у нее был Якоб. Максимус.
Я вдохнула, зная, куда она клонила.
— Максимус учил Розу, — сказала она. — Они были командой, прогоняли демонов и прочее. Но со временем, а то и сразу, не знаю, Роза и Максимус полюбили друг друга. Он стал изгоем из — за нее. Бросил бессмертие, способности, чтобы жить с ней нормальной жизнью. Все ради нее, — она смерила меня взглядом. — А потом она бросила его. Разбила его сердце. И он умер. Конец.
— Боже, Перри, — возмутилась я. — Другая версия этой истории была куда лучше.
— Это холодная тяжелая правда, прибереженная для моей сестры. Хочешь, чтобы так было у тебя и Джея? Ты хочешь, чтобы он бросил все ради тебя и потом умер? Нет. А что тогда? Как могут быть нормальные отношения с тем, кто не может умереть? И ты объяснишь папе, когда тебе будет шестьдесят, а ему все еще тридцать, что у него просто хорошие гены? Он станет подопытным образцом правительства.
Я отвела взгляд, зная, что она говорила правду, но я не давала себе думать так далеко.
— С ним хорошо, — тихо призналась я. — Даже лучше. Ты не знаешь. Это как…
— Утерянный кусочек пазла, — подсказала она. — Или магнит. Твое сердце и его. Да. Я знаю. Но в твоем случае нужно думать наперед. Потому что с нашими жизнями не выйдет думать одним моментом. Тебя влечет к Джею из — за красоты. Может, есть связь, которой у меня с моим Якобом не было. Но ты не знаешь его, он не знает себя, и тебя тянет к нему, потому что он там. Он понимает тебя, как никто другой.
Разве это не было важным?
— Тебе нужно поговорить с Розой, — продолжила она. — Я дам тебе номер.
— То Максимус и Роза, — сказала я. — Это не Ада и Джей. И не Декс и Перри. У нас разные ситуации, разные души.
— Кроме тех, у кого нет души.
Я замерла, мое сердце отвергало ее слова.
— У Джея есть душа.
— Чья душа?
— Я не могу сейчас разбираться с этим, — сказала я, прошла мимо нее и бросилась к ресторану. Мне уже хватило, и я не хотела сомневаться в Джее еще сильнее.
Внутри я избегала взгляда Джея, отвлекалась на пасту. Я оставила эспрессо, который подали на ужин, и втихую выпила бокал самбуки у Ребекки, насчет которого она сомневалась.
Но на пути из ресторана к их квартире я думала только о Джее. Он сидел рядом со мной, как призрак, замкнулся в своей голове и терзал себя.
Жирный кролик поприветствовал нас, радостно виляя мне и лая на Джея. В этот раз Джея это задело. Я еще не видела, чтобы он так кривился, словно собака оскорбляла его.
