Измена. (Не)нужная пара - Кира Леви
— По факту так и есть, — я отставила пустую чашечку в сторону и взяла веточку кишмиша. Для винограда было ещё рано, этот точно откуда-то привезён, но оказался очень сладким и сочным.
Предоставленная информация вновь заставила задуматься о собственной жертве. Мне шли навстречу так рьяно, что создавалось ощущение вывернутой наизнанку поговорки: знать бы, где упасть — соломки подстелил бы. Соломка была везде! Собственные страхи начинали казаться надуманными. Опасное чувство. Ведь по сути ещё ничего не опробовано. Как оно будет на самом деле?
Тон собеседника вдруг стал жёстким, но я не приняла это на свой счёт.
— Не можете повлиять на ситуацию — измените к ней своё отношение. Эта мудрость позволила мне вновь встать на ноги, когда у меня отняли мой Клан в Штатах. Похитили мою дочь. Уничтожили мою семью.
Подобное откровение говорило о степени доверия. Мужчина уже считает меня частью семьи Астаховых.
— Вы знаете, ваша мудрость мне нравится. Но её философский смысл пока не проник в мою душу. Могу с вами поделиться одним: я благодарна своим родителям и семье Астаховых, что дали мне три года. Что будет дальше, даже не предполагаю. Мне во многом нужно разобраться, но прежде в самой себе и в особенностях своего вида. Для меня моё второе Я оказалось неожиданностью.
Даже если мои слова пойдут дальше и достигнут ушей Виктории Андреевны, я не взяла бы их назад. Я в состоянии была осознать всю ценность решения взрослых. Пусть знают моё мнение на их счёт.
Что-то в нашем разговоре царапнуло моё сознание. Сразу я не придала значение пророненной господином Корнуэлом фразе о том, что он пятьдесят лет считает Астаховых семьёй, а сейчас решила уточнить:
— Я ослышалась? Вы сказали, что уже как пятьдесят лет считаете семью Виктории Андреевны своей. Но госпожа Астахова выглядит не старше моих родителей. Да и вы… не старец.
Мужчина блеснул глазами. Это получилось так, словно голубой цвет быстро сменился на жёлтый и обратно.
— Мне восемьдесят девять. И надеюсь прожить ещё лет двести, — он тихо рассмеялся, видя ошарашенное выражение моего лица.
— Так это правда… В сказках говорится, что оборотни живут до трёхсот лет. А как вы скрываете возраст от людей? Фальшивые документы с исправленной датой рождения?
— Практически угадала. Да, у каждого есть несколько документов личности. Один внутриклановый — настоящий. Второй липовый. Ну и с людьми мы стараемся меньше контактировать.
— А власти? Вы же бизнесмен. Оформление земельных участков, легализация бизнеса. Я не очень в этом разбираюсь.
— А кто тебе сказал, что людьми правят люди? — мужчине явно нравилась моя реакция на его ответы-вопросы. — Вот, например, Глеб Александрович у нас губернатор нашего края. Да, Глебушка?
В шатёр как раз вошёл один из отцов тройни.
— Кристина, тебя ещё не заговорил наш друг?
— Нет, очень познавательно, — мотнула головой, пряча улыбку.
Уголок воротника рубашки губернатора оказался пожёван младшим Астаховым. Это во сколько же лет Виктория Андреевна родила Димочку? А фертильный возраст у волчиц до которого длится?
Меня распирало от любопытства. В голове закружилось сто тысяч вопросов. А кто отец тройни? Или сразу двое? Ведь это вполне возможно с точки зрения медицины. Хотелось разобраться в физиологии оборотней. А где взять знания на этот счёт? Есть ли соответствующая литература? И что там за новая клиника? Новейшее оборудование? Уже хочу посмотреть и поработать!
— Я приму ваше предложение, господин Корнуэл.
— Называйте меня по имени, Кристина. Филиппом. Мы ведь одна семья.
— Кристина, нам пора присоединиться к главному столу, — Глеб Александрович подставил мне локоть, предлагая следовать за ним. — Сейчас сделают объявление о датах вашей с Русланом и Николь свадьбах.
Глава 30. Особенная ночь
По телу прошёл нервный озноб, стоило услышать, куда меня зовут и зачем. Холодной ладошкой я вцепилась в локоть своего… Будущего или настоящего свёкра? По общим уверениям всё уже свершилось, а свадьба — это так, ненужная дань современности. А для меня всё происходило именно сейчас! И я ни на гран не ощущала себя невестой! Где радостное предвкушение? Где девчачьи фантазии о собственной свадьбе? А она ведь будет только раз в жизни! Разводов же у оборотней не бывает!
Вдруг я не сдержалась и нервно хихикнула, вспомнив угрозу отца про вдовство. За что заслужила подозрительный взгляд сопровождавшего меня мужчины.
— Нервничаешь? — он наклонился ближе к моему уху, когда спрашивал.
— Нервничаю, — поджав начинающие дрожать губы, оглянулась по сторонам, выискивая родителей. Но на улице их не было.
— Всё будет хорошо, малышка, — Глеб Александрович подбадривающе похлопал меня по руке, которой я вцепилась в его локоть. — Тебя никто не обидит.
Родители нашлись под тем самым навесом, куда мы пришли.
За длинным, обильно накрытым столом восседали почётные гости Астаховых: главы двадцати четырёх стай, составлявшие Совет стай. Все они были со своими жёнами. Во главе стола, формируя букву «Т», сидело семейство Астаховых. На противоположном конце — мои родители.
Руслан поднялся из-за стола сразу, как только Глеб Александрович отодвинул прозрачный занавес, опущенный, чтобы защитить от комаров. А я ступила на деревянный настил, где и был установлен шатёр. В несколько стремительных шагов младший Астахов приблизился к нам и забрал мою руку у отца.
За собственным паническим состоянием я не смогла разобрать эмоции Руслана ни сразу, ни когда дёрнулась в сторону родителей. Астахов перехватил меня за талию и, склонившись к уху, тихо, но чётко сказал пройти мне на своё место.
«Какое своё?» — заметалось в сознании.
Но что-то надумать мне не позволили. Руслан настойчиво потянул меня в противоположную от родителей сторону, к своей семье.
Моим местом оказался пустующий стул между Русланом и Никитой.
Ни жива, ни мертва, я присела на мягкий стул, а Астахов по-джентельменски поухаживал за мной, придвинув стул к столу. Не сразу я стала рассматривать окружающих.
В присутствии всех этих сверхов мне было дискомфортно. Концентрация силы давила так, будто бы мне на оба плеча взвалили по мешку с картошкой, даже несмотря на кулон, подаренный отцом.
Я давно не терялась в присутствии незнакомцев, но сейчас никак не могла оторвать взгляд от стола. Я уставилась в стоящую передо мной пустую тарелку с монограммой
