Сокровище Хранителя Запада - Ольга Дмитриева
Лютик первым скользнул внутрь, я последовала за ним с опаской. Сердце колотилось в груди. Незаконное проникновение в кабинет ректора… Феликс может удрать в любой момент, а вот мы с Лютиком – нет.
Что же ищет здесь пернатый?
Темноту кабинета нарушал только золотистое свечение, которое исходило от перьев фениксоида. И оно же мешало глазам привыкнуть и рассмотреть все остальное. Топот лап оповестил меня, что Лютик уже вовсю исследовал новое помещение. Интересно, он вел меня сюда?
Над моей головой раздалось нетерпеливое шипение Феликса:
– Ну? Где там твоя чувствительность к магии соннов? Ищи давай!
– Не мельтеши тогда, – попросила я. – А то ничего не видно.
Он послушно взлетел к потолку, я прикрыла глаза и прислушалась к себе. Ладони на этот раз не зудели, а ныли, и уже довольно ощутимо. Я медленно начала обходить кабинет по кругу. Больше всего подозрений у меня вызывал стол ректора и стена за ним, а также камин. Но ломота усиливалась вовсе не там.
Поколебавшись, я остановилась у подоконника и неуверенно произнесла:
– Где-то здесь.
Феликс завис рядом со мной и недоверчиво хмыкнул. Лютик преданно сидел у моих ног. Только в этот момент я заметила, что зверь успокоился. Будто я наконец пришла туда, куда надо, и его долг выполнен. Ладони начали гореть. А затем, повинуясь странному и внезапному порыву, я протянула их к подоконнику, который так манил своей прохладой. Только инстинкт самосохранения удержал меня.
Лютик вдруг снова зарычал, а за дверью послышались голоса,
Испугаться я не успела. В следующий момент льепхен сбил меня с ног и прижал к полу.
– Уносим ноги! – выпалил Феликс.
Золотистые хвостовые перья обхватили меня за пояс, и в следующий миг мы снова провалились в пустоту.
На этот раз снова пришлось лететь, но невысоко, и приземление вышло мягким. Мягким и… знакомым.
Я открыла глаза и застонала.
Комнату освещал мягкий свет ночника. Бланко не спал, но явно собирался это сделать. Он сидел на кровати, и я могла в очередной раз лицезреть его обнаженный торс и удивленно распахнутые лавандовые глаза.
Нет, ну почему снова сюда?!
Я приподнялась на локте, но ситуация менее пикантной не стала. Теперь я почти уткнулась носом в плечо Бланко, на котором шевелились черные завитки. Моя татуировка тоже проснулась, вдоль позвоночника пополз легкий холодок.
Мы с деканом одновременно возмутились:
– Феликс!
Тот плавно вознесся к потолку и ответил:
– Недовольных в следующий раз уроню на мраморный пол в ванной.
– Не надо, – поспешно выдавила я и отодвинулась от Бланко.
Услужливое воображение тут же нарисовало картину, как я появляюсь в ванной в тот момент, когда он там находится.. С моим везением только это и может произойти…
Мы и сейчас слишком близко друг к другу.
Я села на постели. А затем до меня дошло, что в кровати теперь нахожусь не только я, но и тот, кому декан совсем не рад.
Льепхен оскалился и спрыгнул на пол. Я ринулась за ним и позвала:
– Лютик! Не уходи!
Но встать мне не дали. Бланко поймал меня за талию и притянул к себе.
– Осторожнее! – напомнил он. – Эта тварь опасна.
Татуировка перебралась на плечо и начала пульсировать. Но больше всего меня волновал льепхен. Вырваться из хватки декана было невозможно, мои лопатки теперь упирались в его грудь. Из-за этого немного путались мысли. От безысходности я позвала:
– Лютик, иди сюда!
Я была уверена, что сейчас мой питомец метнется к окну и скроется. Но зверь послушался. Он бросил презрительный взгляд на Бланко и снова вскочил на кровать. А затем спрятал клыки и лег рядом со мной, пристроив голову на моих коленях. Я с облегчением выдохнула и погладила чешуйчатую макушку.
Несколько мгновений в комнате царила тишина. Я гладила льепхена, декан по-прежнему обнимал меня за талию. Я чувствовала его дыхание над ухом.
Идиллия! Вот бы это продолжалось вечно.
Но Бланко зашевелился. Медленно убрал руку и поднялся, оставляя меня сидеть на своей постели вместе с ненавистным ему животным. Сначала декан подхватил со спинки стула рубашку и надел ее. Застегивая пуговицы, он поднял взгляд на Феликса и раздраженно произнес:
– Что она здесь делает? Кажется, я дал тебе задание. И оно состояло не в том, чтобы привести в мою комнату адептку, нарушающую правила.
Фениксоид спланировал на спинку кровати.
– А что я должен был сделать? – возразил он, складывая золотые крылья. – Оставить ее гоняться за Бартом по административному крылу в компании льепхена? Да ты бы мне первый голову оторвал! А так она принесла пользу нашему делу.
– Какому делу? – тут же заинтересованно спросила я. – В чем вы подозреваете ректора?
– Ни в чем, – отрезал Бланко. – Что ты делала в ректорате ночью?
Пришлось рассказать ему все с самого начала. С того момента, когда вернулся Лютик, до очередного падения в кровать. В это время кусочек татуировки медленно перемещался по моему телу, пока не застыл под ключицей. А Бланко оперся на комод, нахмурился и скрестил руки на груди. Когда я закончила свой рассказ, какое-то время он молчал.
Я продолжала поглаживать Лютика. Тот не расслаблялся и внимательно наблюдал за моим учителем. Но, кажется, возвращать льепхена в клетку тот пока не намерен. Во всяком случае, сейчас его явно занимала незадачливая ученица в собственной постели. Он не сводил с меня глаз, и под этим взглядом я поерзала.
Тут Бланко словно очнулся и уверенно сказал:
– Феликс, верни Марту в ее комнату.
– Снова в комнату? – возмутилась я. – Почему? Я же могу вам помочь! Мы с Лютиком.
– Лезть в кабинет Барта слишком опасно, – покачал головой Бланко.
– Давайте не будем лезть. Придем днем и разведаем. Что, у вас повода нет к нему заглянуть?
– Марта… – терпеливо начал декан.
Но я его перебила:
– Хотите, я еще какое-нибудь правило нарушу? Вы сможете привести меня к ректору и с чистой совестью ему пожаловаться. А пока вы будете меня с ним на пару распекать, я попытаюсь понять, на месте ли эта штука. Может, еще что полезного смогу почувствовать.
– Тогда они пожалуются твоим опекунам, – напомнил Бланко.
Но я отмахнулась.
– Пускай. Они там уже думают, что я больна. Хоть убедятся, что со мной все в порядке. А от Анны дядя Вест все скроет, я уверена.
Феликс не смог удержаться от смешка, а на лице декана снова появилось изумление. Но, поколебавшись, он мотнул головой.
– Исключено. Ты и так находишь неприятности на ровном месте. Не стоит их
