Рыжая проблема альфы - Алиса Линд
Прикидываю, с какого направления можно увидеть эти объекты в таком расположении — я знаю район. Это район Бурых. Почта пиликает входящим письмом. Волчонок справился. Сигналю в клаксон в качестве «спасибо» и выезжаю с заправки.
Судя по происходящему на видео с камеры Рэйвен, её дело плохо. Пока Бертран меряет шагами пространство напротив неё и разглагольствует о том, какое оскорбление она нанесла его дяде, альфе клана, тем, что выкрала карту навигатора.
— Потому что он ездил в место, которое нельзя светить? — едко спрашивает она в ответ.
Зачем злит утырков? Не верит, что я приду? Может, и не верит. Уже поняла, что зря метку вынула. Коза! Ещё раз коза!
— Потому что это посягательство на тайну его личной жизни. А это оскорбление. Ты оскорбила альфу Бурых, вот почему! — рычит на неё Бертран.
Камера дергается. Утырок. Он её ударил. У меня кулаки зудят от дикого желания забить его до смерти собственными руками. И я это сделаю. Только найду, где они окопались!
— Зачем я тебе, Бертран? — прямо спрашивает Рэй, снова поймав его в объектив. — Что ты хочешь узнать? Давай уже ближе к делу!
Сильная девочка. Только ей это, кажется, не поможет.
— А я ничего не хочу узнавать, сука! Ты ничего не знаешь, — отвечает Бертран, приблизив к ней свое лицо. Мне даже немного страшно, что она сейчас вцепится зубами ему в щеку. — Я сниму, что с тобой тут произойдет, и покажу дяде. Он за это меня повысит. Ты отсюда не выйдешь, Рэйвен, но смерть быстрой не будет.
Он снова её бьет. Только теперь держит за волосы. Ублюдок. Бертран, подожди немного. Я тебя разделаю ржавым ножом.
— Так уж ничего не знаю, — Рэй сплевывает кровь. Суки, я их всех на куски разорву. — Знаю, что у Шейда под боком предатель. А ещё знаю, что Бартоломей не простит переворота.
Бертран на мгновение даже замирает. Услышал имя главного альфы и даже, кажется, испугался.
— Бартоломей? Не простит? — переспрашивает насмешливо. Похоже, все-таки не испугался. — Этот старый пень скоро отправится в утиль. Когда канадцы придут. А мы тут с мексиканцами построим новый мир, в котором не будет людей. И да, ты права, Трой здорово помог. Это его план — как убрать Шейда. Только он не понимает, что не вывезет и десятой части того, чем управляет прежний альфа. Как только Серебристые потеряют Шейда, они потеряют величие и силу. А Троя мы сместим в два счета. Тупой напыщенный молокосос!
— А мы… это Бурые и Солнечные? — посмеиваясь спрашивает Рэйвен.
Храбрится изо всех сил и старается выведать как можно больше информации. Моя девочка.
— И Белые, конечно! — Бертран выпрямляется и, сплетя, разминает пальцы. — Без их согласия в штате ничего не произойдет.
Он смотрит поверх её головы и приказывает подручным приступать. Камера дергается вверх и видит потолок. А потом на неё опускается что-то светлое. Черт. Я догадываюсь, что будет происходить дальше, и уже не хочу это видеть.
Держись, Рэй, держись! Я уже еду!
53
Мои надежды на спасение тают с каждой секундой. Бертран со своими упырями просто развлекаются. Они ни о чем меня не спрашивают. Да и мне говорить особо не дают.
Мокрая тряпка на лице, на которую они из канистр льют воду, осточертела до скрежета зубами. Они дают мне отдышаться, но потом повторяют операцию, вызывая жуткие спазмы в легких. Удушение без удушения. Внутри все горит огнем. А когда срывают тряпку, бьют. Волосы слиплись от воды и пота, на бедрах кляксы крови, которая капает из разбитого носа, рассеченной губы.
Я едва соображаю, а Шейда все нет. Боль пронизывает каждую клетку тела. Постоянный озноб от холодной воды не дает отключиться.
На шею опускается петля кожаного ремня. Затягивается, царапая под подбородком. Воздуха снова не хватает. Снова резь в легких. Картинка спустя полминуты начинает мутнеть, но подонок отпускает ремень. В горле дико першит, и я захожусь в приступе кашля.
Острые по краям пластиковые стяжки проели кожу на запястьях едва ли не до костей. А поза не позволяет обратиться. Я бы порвала парочку из этих волчар до того, как другие обернулись и загрызли меня. Но я вывихну себе передние лапы, если попытаюсь перейти в волчью форму.
Ремень стягивается снова. Вонь бурых стоит в носу. Гогот этих ублюдков заглушается шумом крови в ушах. Мир плывет. Бессмысленно царапаю ногтями ножки стула, к которым притянуты мои запястья. Хочется уже попросить, чтобы прикончили быстрее. Я утомилась. Но они, похоже, только входят во вкус.
Тот, кто держит ремень, отпускает. Кислород врывается в легкие, а я снова кашляю. Суки! Жестокие суки!
— Будешь знать, как оскорблять альфу Бурых! — чеканит Бертран, наклонившись ко мне.
Его рожа постепенно светлеет и обретает четкость. Молчу. Нет смысла препираться. Бертран меня не пожалеет и не отпустит.
Перевожу взгляд ему за спину и вижу, как один из них тащит автомобильный аккумулятор. Блять. Достает колокольчики. Я знаю, что будет дальше. Нет. Я не хочу! Надо потянуть время.
— Бертран! — хрипло окликаю племяшку Бурого альфы. — Может хватит? Почему бы вам меня просто не грохнуть?
— Я же говорил! Дяде Стэну понравится, как я тебя проучил, — он посмеивается.
— Смысл, если я не применю урок на практике? — надо хоть как занять его разговором. Очень надо. Это просто отодвигание неизбежного, но все же.
— Смысл? — Бертран задумывается. — А нет никакого смысла. Просто мне в руки попалась сука, которая доставила дяде Стэну проблем.
Они просто мстят. Хочется завыть в голос. Нет надежды на спасение. Одному Богу известно, сколько ещё это продлится. Убить меня они могут в любой момент. Как и случайно переборщить с ремнем или электричеством. А Шейд уже не узнает, где я. Все возможности я использовала, пока меня сюда вели.
Тупица. Сама виновата. Урок на будущее. Ага, только будущего у меня нет. Ещё немного настоящего, и эти утырки заберут мою жизнь.
— Тем, что выкрала карту памяти? — выдавливаю усмешку, которая с трудом протискивается сквозь горло. — Мне это заказали волки Солнца.
— Солнечные за нас! — выкрикивает Бертран, а потом осекается, останавливается и, наклонившись, присматривается ко мне. Будто пытается найти на изможденном лице намеки на вранье. — Солнечные, говоришь?
Кажется, в их стане не все так гладко, как представляет себе этот остолоп.
— Похоже, Майкл Дарсен держит твоего дядю за яйца, Бертран, — мне даже по-настоящему смешно становится, что он не знал об этом.
