Господин Чудо-Юдо - Эя Фаль
– Поразительно! – бормотал рептилоид себе под нос и добавлял мысленно: «Видимо, в генах присутствует полезная мутация с сильнейшим регенеративным эффектом... так легко отделалась после полового контакта с центавритом... Какой интересный материал! Если она не выживет после аукциона, запрошу у капитана тело для научных исследований...»
Я скривилась. Кажется, кто-то поспешил пересмотреть свою нелюбовь к рептилоидам.
Медотсек, как и многие помещения на корабле, был очень маленьким, всего с тремя койками для пациентов и рабочим местом врача. Тем нелогичнее было при подобной тесноте держать в углу клетку, которая привлекла внимание только тогда, когда под скрывающим ее занавесом кто-то глухо заклокотал.
– Кто это там? – спросила я с проснувшимся любопытством ксенобиолога.
Рептилоид хотел было отмахнуться от вопроса рабыни с привитой ему тут мужской презрительностью, но желание профессионально выпендриться перед самкой пересилило высокомерие. Он шагнул к клетке и рывком отодвинул занавес.
Клетка оказалась из дорогих – с силовыми, крайне энергозатратными прутьями, перекрывающими пространство в виде небольшого куба. Внутри сидело непонятное существо – двуногое, полностью лысое, с графитово-серым морщинистым кожным покровом и... с огромным клювом на полголовы. Рук не было, только странные борозды на том месте, где должны были находиться предплечья.
– Это безвоздушный пожиратель, – сообщил рептилоид. – Иногда их ещё пожирателями вакуума называют. Они питаются любой твердой материей, кроме энергетической, и живут в вакууме, обычно в астероидных скоплениях на орбитах планет... Командир поймал этого год назад, а я на нем опыты провожу. Слыхала о том, что центавриты могут пару часов без вреда для организма находится в открытом космосе без защиты?
– Да, – кивнула я, косясь на существо, которое в ответ уставилось выпуклыми темно-серыми глазами с черными точками крошечных зрачков.
При более пристальном рассмотрении становилось понятно, что тёмно-серый цвет глаз – обманка, просто все стекловидное тело глазного яблока покрывала полупрозрачная серая кожа. Не в виде движущихся век, как у людей и животных, а на постоянной основе.
На мгновение рептилоид замешкался, размышляя: «Командир не велел болтать об этом с посторонними, но какая из рабыньки-то посторонняя? Обычная самка. Вреда не будет...», но очень уж ему хотелось прочувствовать свой триумф перед той, кого он считал несравненно глупее мужчин. Опять же, превозносить себя перед чужими ушами приятнее, чем наедине с собой.
– А весь секрет в инъекциях из... так сказать... крови этих существ. Хотя на самом деле у них в жилах не кровь, а уникальная желеобразная субстанция. После года подобных процедур на регулярной, лучше всего ежесуточной, основе центавриты приобретают ту самую интригующую вакуумную неуязвимость. Однако им приходится продолжать делать инъекции, а это не слишком удобно в дальних полетах, если пожиратель, к примеру, скончается... Я работаю над созданием новой формулы, – пояснил новоявленный учёный и похвастался: – И добился значительного успеха! По моей технологии можно будет создать инъекцию, действие которой будет длиться не меньше тридцати суток подряд!
– Ого! – с вежливым интересом отреагировала я, продолжая изучать существо. Что-то странное чудилось в его энергетическом поле... как таковой, разум не ощущался, но что-то меня беспокоило, и, сосредоточившись, я копнула глубже.
– Да-да... однако, увы, производство потребует больших затрат, на одну такую инъекцию придется израсходовать целого пожирателя, – рассеянно добавил рептилоид, затем шагнул к силовой клетке, чтобы задернуть занавес, и бросил мне через плечо: – Можешь идти.
Я молча спрыгнула с кресла для осмотра, направилась к выходу из медотсека... и вздрогнула, когда затылка коснулось тусклое ментальное эхо-чувство:
«...плохо... больно... хотеть уйти...»
Замерев на пороге, я медленно повернула голову.
Эхо затихло. Вакуумный пожиратель безэмоционально смотрел прямо на меня, пока занавес не скрыл его за чернотой плотного материала.
Глава 11. Аукцион. День первый
Прибытие на базу космических пиратов ознаменовалось дикой тряской – последствием транспортных маневров в поясе астероидов и, соответственно, постоянно работающим силовым полем корабля, которое отталкивало от корпуса камни мельче своего размера. Их просто невозможно было избежать. Продвижение было весьма энергозатратно, но на базе можно было гарантированно подзарядиться, поэтому командир Каш держал поле включенным на сто процентов.
Всё это я разузнала в головах ночной смены, когда совершила очередную вылазку в пищеблок за относительно нормальной едой, пользуясь тем, что перестала пристёгиваться по приказу к цепи. Рабский сухой паёк из концентрированно-сублимированной дряни – куда хуже, чем из пищевого репликатора, – невозможно было есть без содрогания.
С гигиеной дела обстояли ещё хуже.
Никто не предлагал нам даже ионного душа, и приходилось обтирать себя, стуча зубами, водой из питьевого шланга. Ручками, без губок и полотенца. Мара Танн подшучивала, говоря о закаливании, а Ядхе Цин вообще, кажется, и не думала мыться. Такими темпами ее отсек вскоре обещал порадовать нас интенсивным запашком. Что касается Муй Задаки, то она ни с кем не разговаривала, и ее часто забирали обслуживать то дневную, то ночную смену, откуда она регулярно попадала в медотсек всё с тем же диагнозом «белковое отравление». В те редкие дни, когда она угрюмо сидела в своем отсеке, оттуда постоянно слышался шум работающего утилитаза.
Сегодня мне не повезло со спокойным приемом пищи.
Едва я собиралась улизнуть, как в помещение вошёл Каш и устроился за столом с неизменной для центавритов миской жирнеца. Он был задумчив, ни с кем не разговаривал, зато жрал звучно – с чавканьем и подсасыванием ускользающих с ложки желеобразных кусочков. Впрочем, другие члены команды от своего главного не отставали, превращая пищеблок в акустический филиал свинарника.
Зато в голове командира оказалось кое-что поинтересней трудностей преодоления астероидного поля. Там медленно ворочалась мыслеформа, бликуя обрывками воспоминаний о том, как...
...сигнал вип-связи прерывает скуку обыденного дежурства резким коротким звуком. Он давно ждёт этого звонка и ничуть не удивлен.
– Капитан Шохоро?
– Как выгрузишь рабынь, отправляйся обратно на Тигарден, Каш, – приказывает он. – Надо передать ручному динитошке Фи ещё парочку черных порталов. Напрямик через Демо не выйдет. Нельзя, чтобы у самок возникли вопросы, как мы там появились так быстро.
– Понял, капитан. Будет сделано, – лениво отвечает Каш.
Центаврит доволен. После этого задания его ждёт назначение на тепленькое местечко в качестве главного тигарденского контролёра за ходом экспансии и широкие полномочия в обращении с чипированными космозонками. А это значит, что он всласть потешит свои инстинкты. Хрупкая покорная земляночка и злобная рабыня Краснуха только разожгли его аппетит, и ему не терпится расширить масштабы своего развлечения.
Довольство раздувает и отчёт из медотсека о незначительных
