Анна Тарасова - Изменяющая судьбы
Девушка еще раз вздохнула полной грудью и поспешила к автобусной остановке.
В резиденции ощущалось какое-то тягостное молчание. Тревожное, словно стряслось что-то из ряда вон выходящее. Лина поприветствовала охранников, разделась в гардеробе и поднялась на третий этаж. Секретарша, обычно веселая и кокетливая, сегодня была грустная и хмуро смотрела в монитор.
— Лоренца, привет, — поздоровалась с ней Лина, — что-то случилось?
Лоренца подняла на девушку мрачный взгляд.
— Ничего, все в порядке, — вампирка достала платок и промокнула слезы с глаз, — Марк просил, чтобы ты зашла к нему через полчаса, он задерживается.
Лина кивнула. Лоренца никогда не отличалась особенным добродушием. Тамара как-то заметила, что она настолько гордится тем, что ее обратил сам Гай, что скоро будет требовать называть ее госпожой, как высшую.
Девушка по привычке пошла в библиотеку.
Взяла книгу с полки, сняла туфли и забралась с ногами на диванчик. От интересной книги ее отвлек скрип двери. Лина вздрогнула — неужели опять кто-то типа Карлоса? Но в дверях стоял Марк и хмуро смотрел на нее:
— Ты забыла обо мне? — он язвительно поднял бровь.
Лина охнула и посмотрела на часы — она опоздала на пятнадцать минут. Быстро надела туфли, подхватила сумочку. Девушка смущенно проскользнула мимо понтифика, ругая себя за опоздание и забывчивость.
— Простите, мой господин, — она склонила голову, признавая свою вину.
Он коротко кивнул, принимая ее извинения, и позвал следовать за собой. Привел в свой кабинет, указал на кресло.
— Что ж, как ни прискорбно об этом говорить, — он сразу перешел к теме, — но обещанное знакомство с Иосифом не состоится. Два часа назад он погиб в аварии.
— Мне бесконечно жаль, мой господин, но я его не знала, — осторожно заметила девушка.
— Да, это действительно крайне печально, — он уселся в свое кресло — Итак, насчет вчерашнего.
Лина насторожилась.
— Первое: Иван проработает у механиков два месяца, он наказан и наказание я не собираюсь облегчать, — понтифик сурово взглянул на девушку, как будто ожидая от нее возражений, — Второе: Макс как инициатор вашей поездки будет заперт в карцере на неделю. Тебя все устраивает?
— В плане? — не поняла Лина.
— В плане приговора. Быть может, ты хочешь более сурового наказания им, все-таки ты могла пострадать очень серьезно.
— Да нет, раз вы, мой господин, так решили, почему я должна оспаривать?
— Хорошо, значит, с этим вопросом выяснили. Теперь с тобой. С одной стороны, конечно, тебя надо поблагодарить за вчерашнее, благодаря твоим действиям никто из наших людей не пострадал. Но с другой стороны, то, что ты вообще так бездумно туда поехала…, — он осуждающе покачал головой, — В общем, наказывать я тебя не буду, но категорически запрещаю говорить кому-либо, особенно моему брату, о том, что там произошло. Если будут спрашивать, отвечаешь, что ничего не знаешь, ничего не видела, была в шоке от ужаса, ясно?
Лина кивнула головой. Вообще-то приказ немного запоздал, Лина уже поделилась произошедшим с Гюнтером, но не рассказывать же об этом понтифику, а то он взбеленится и ее тоже либо запрет, либо отправит к механикам. О последних девушка уже немного была наслышана. Одна из семей клана занималась научными изысканиями и их лаборатории были пострашнее казематов резиденции. По крайней мере, паны до ужаса боялись там оказаться. Ваньке Лина искренне посочувствовала.
— Я спрашиваю — это ясно? — он слегка повысил голос.
— Да, мой господин.
Марк пару мгновений молча смотрел на нее, но не дождавшись более полного ответа, продолжил.
— Далее, если ты не очень поняла, что вчера тебе говорил Натансон, — он скептически посмотрел на девушку, как будто сомневаясь в ее способности понимать такие сложные вещи, — я сейчас еще раз повторю — тебе категорически запрещено использовать свой дар. Максимум, что я лично разрешаю — вызвать слугу, чтобы спросить у него время.
— Для этого у меня есть часы, — пожала она плечами.
— Значит, и такие мелкие случаи тоже под строжайшим запретом!
— Но, мой господин, тогда как я буду работать в Паноптикуме? — робко поинтересовалась девушка.
Тогда какой смысл в ней и ее таланте, если ей запрещено вообще его применять.
— Ты не будешь там работать!
— Что? Не буду работать?
Неужели он отправит ее на корм? Или в лаборатории? Почувствовав, что на глаза набежали слезы обиды, она достала из сумки носовой платок.
— Я непонятно выразился? — почему-то вдруг рассердился понтифик.
— Все понятно, мой господин, только… Зачем я тогда буду нужна? — она спросила едва слышно.
— Тебе так хочется вступить в Паноптикум и работать на благо клана?
— Я… Я просто не хочу оказаться бесполезным расходным материалом, — девушка грустно вздохнула, — Наслышана уже о том, куда его распределяют.
— С чего ты решила, что я посчитаю именно так?
Лина не ответила, лишь мяла в руках носовой платок. Промокнула им глаза, вытирая слезы, коротко всхлипнула. Но усилием воли заставила себя не реветь в присутствии понтифика и глубоко задышала, пытаясь сбить рвущийся плач.
— А чем я тогда буду заниматься? — чуть успокоившись, уточнила она у понтифика.
— Пока продолжай уроки с Натансоном, но только осторожно и понемногу, — Марк встал из-за стола, подошел к бару и налил ей стакан «Перье», — Этого я тебе не запрещаю, главное — не подвергай свою жизнь опасности, хорошо? Твоя жизнь слишком ценна.
Девушка выпила стакан залпом и согласно кивнула.
— Вопросы есть?
— Да, мой господин. Если я не буду работать в Паноптикуме, зачем мне тогда продолжать заниматься с Авраамом Моисеевичем?
— Как бы там ни было, но ты ткущая, и если вдруг блок удастся снять, то ты должна быть обучена правильному владению своим талантом. Я доступно объяснил? — Марк пристально взглянул на девушку и едва заметно улыбнулся.
Не говорить же ей, что он просто пытается найти хоть какой-то обоснованный способ, чтобы чаще с ней встречаться. Как девушка испуганно отпрянула от него тогда, Марк надолго запомнил, и если раньше хотел усилить напор, то теперь решил действовать аккуратно и очень осторожно, постепенно приручая Лину к себе.
…
Лина уже выходила из резиденции, раздумывая, ехать на работу или нет, когда мобильник затрезвонил сигналом вызова. Девушка раскрыла телефон — странно, незнакомый номер. Может, какой клиент дорвался до ее личного номера, не сумев дозвонится на рабочий?
Тихий и испуганный женский голос спросил:
— Вы Алина?
