Ларисса Йон - Обреченные любить
Шейд отдернул руку.
— Отлично. Я собираюсь пойти помогать пациентам, которые действительного того заслуживают, — сказал Шейд и ушел.
— Ну и черт с тобой, — пробормотал Эйдолон так тихо, что Тайла едва услышала.
— Все хорошо. Я не виню его. После того, что случилось с Нэнси…
Эйдолон посмотрел на нее.
— Я не могу дать тебе обезболивающее, — перебил он ее.
Она покачала головой.
— Я должна оставаться в трезвом уме. — Пребывать в одурманенном состоянии на территории врага было бы неразумно. Кроме того, после того как умерла ее мать, Тайла поклялась никогда не принимать наркотики. Борьба матери с зависимостью принесла так много страданий! Именно это толкнуло ее на путь борьбы с демонами, и это уже была не метафора, а самая настоящая реальность.
Подкатив столик с инструментами поближе, он взял с подноса шприц.
— Я введу тебе местный препарат, чтобы свести болевые ощущения к минимуму.
Он ввел лекарство, и спустя какое-то время боль утихла.
— Спасибо.
Он снова удивленно посмотрел на нее, но ничего не ответил, потому что внезапно в палату ввалилось нечто крошечное и круглое… Десятки их, покрытые мехом и чем-то напоминающих кроликов, суетливо припали к шторам, на бегу создавая давку. Один остановился и уставился прямо на нее. Слишком проницательный взгляд. Для демонов. Впрочем, и Эйдолон был слишком горячим для демона. Или для человека, по крайней мере в том отношении, которое она имела в виду.
Они забирались на стойку с капельницей, столы и стулья… Тайла улыбнулась, когда один их них забрался на рукав ее куртки, которую Шейд бросил в кресло. Они затараторили и запищали, когда один из них провалился в ее карман и вылез оттуда уже с телефоном. Это существо открыло телефон. Тайла выдернула иглу капельницы и спрыгнула со стола.
— Дай мне, — мягко сказала она. Существо резво отскочило, но Эйдолону удалось схватить телефон.
Отдернулась штора, и, должно быть, мама всех этих созданий вошла в палату, клацая по полу когтями.
— Мои извинения, доктор, — прорычала она сквозь клыки длиной с указательный палец Тайлы. — Это что… человек? — Ее взгляд метнулся к Тайле. Большие кошачьи глаза удивленно распахнулись, так что стала видна серебряная кайма зрачка. — Убийца. Я слышала, как кто-то говорил об этом.
Эйдолон обратился к подземному созданию:
— Собери детей, флитта. Эго тебя не касается.
Флитта, чтобы это ни означало, словно не слышала его слов, а вместо этого шагнула к Тайле.
— Ты, — зашипела она. — Ты должна умереть.
Появившийся в это время Шейд подошел поближе и посмотрел на происходящее с плохо скрываемым удовлетворением.
— Ты убила моих детей, — шипела Флитта.
Тайла нахмурилась на маленьких демонят, снующих вокруг нее, а их мать рыкнула:
— Не их! Мое потомство до этих. Всех, до единого! Как только они вылупились из яиц. Ты убила моих детей!
— Но это не я! — произнесла Тайла, потому что это действительно могла быть и не она. Как много демонских гнезд она разорила? Слишком много, чтобы вести им счет — или даже запомнить.
— Это была сучка эгис, такая же как и ты.
Один из бесенков прыгнул к руке Тайлы, но Эйдолон поймал его на лету, пощекотал заостренное ушко и вручил разозленной матери.
— Флитта, это не та эгис. Собирай своих детей и ступай. Приводи малышку на следующей неделе — я сниму шину.
Только сейчас Тай заметила тихое маленькое создание в углу, одна нога которого была перебинтована. Шейд осторожно взял ребенка на руки и прижал к груди. Тайла не знала, что и думать, когда он стал угугукать, выходя из комнаты. Демонята вышли за ним. Мама-демон, перед тем как выйти вслед за Шейдом и детьми, бросила на Тайлу убийственный взгляд.
— Ух ты, чего это она такая злая?
Эйдолон снова задернул штору.
— Эгисы убили весь ее выводок.
— Конечно, они ведь приходят на Хэллоуин и поедают…
— Овощи.
— Что?
— Именно ее вид. Они вегетарианцы. Обычно по осени они совершают набеги на фермерские поля — им нравятся тыквы. — Все еще сжимая ее телефон в руке, он выбросил поднос с окровавленными инструментами в ближайшую мусорную корзину. — Твои приятели эгисы вырезали невинных младенцев, от которых и вреда-то было — пара испорченных тыкв.
У Тайлы скрутило живот.
— А что с малышкой?
— На нее наступил взрослый; если бы не госпиталь, она бы умерла. Раздробленные кости для этого вида равнозначны смертному приговору.
Тай почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Все было как-то неправильно, совершенно неправильно. За считанные дни ее представления о мире перевернулись с ног на голову. Все, что она знала о демонах, как она полагала, оказалось враньем. Нет, ну кто бы мог подумать о демонах-вегетарианцах. Или о демонах, которые лечат, а не убивают. Ее простой черно-белый мир вдруг приобрел миллионы серых оттенков.
— Тайла? С тобой все в порядке?
Она моргнула, и ее новый серый мир вдруг обернулся странным темным миром Центрального подземного госпиталя. Госпиталя, который не должен был существовать в принципе. Госпиталя, который эгисы собирались уничтожить. Она не могла это допустить. В настоящий момент она была слишком уязвима, слишком неуверенна в своих чувствах, чтобы пойти на уничтожение центрального подземного госпиталя.
— Можно мне мой телефон, пожалуйста.
— Если собираешься позвать помощь, то спешу тебя огорчить: здесь не ловит.
— И Интернета нет? — Она стояла, а он медленно подходил к ней, возвышаясь над ней своим большим жилистым телом. Ее тянуло к нему словно магнитом, и, не задумываясь о последствиях, она сама сделала последний шаг. Он протянул ей телефон, но когда ее рука коснулась гладкой поверхности, он поймал ее за запястье.
— Зачем тебе телефон?
Тайла судорожно сглотнула. Она и хотела бы соврать, но не могла, ведь его глаза снова стали золотистыми. Она облизнула губы, и его взгляд прилип к ее губам. Он прижал ее к себе. В его глазах карими искорками блеснуло подозрение.
— В чем дело?
— Ни в чем.
— Ты облизываешь губы — значит, нервничаешь.
— Просто губы пересохли.
Он смотрел на нее, и его глаза продолжали темнеть. Он склонился над ней, так что их губы почти соприкасались.
— С этим я сумею помочь.
Она простонала, мысленно умоляя его наконец поцеловать ее. Но он, похоже, ждал приглашения, и это было нелепо, потому что раньше он всегда брал то, что хотел.
— Ну что, тебе помочь?
— Нет, — ответила она, но подняла лицо, так что их губы соприкоснулись.
Он лизнул ее губы, это и поцелуем-то не было, но кровь в ее жилах забурлила.
