Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса
— Иранон, посмотри на меня, голова не кружится? Не тошнит? Жара вроде нет, но может съела что-то не то, или лекарства спутали.
Осмотрев мое лицо и посмотрев в глаза, Юва в недоумении пыталась понять, что со мной происходит, но Вильгельм быстро вытеснил девушку, поймав мои ладони и положив их на колени.
— Нанна, почему ты решила, что припасы твои, для нас?
— Мне их дала ведьма, точнее ее фамильяр, из Зачарованного леса, они там…
— Тише, маленькая, давай всё по порядку. Лес, ты имеешь в виду за горным хребтом?
— Да.
— И там живет ведьма?
— Именно.
— И она передала нам твои припасы?
— Ну почти, она сама передала только лекарства, для другого человека, так что провизией меня нагрузил ее брат, сказал, что гостинцы…
— Нанна, какой еще брат?
— П-прости, это ее фамильяр, он на прощание дал мне часть запасов, сказав, что они понадобятся. Я думала он лукавит, но, видимо, ведьма действительно знала, что мне нужна будет помощь.
— Но откуда она знала?
— Она будущее видит и прошлое, и вообще всё. Живет в деревеньке, побольше вашей и путникам, приходящим к ней, может дать совет.
— Даже так…
— Сходите к ней тоже, как всё закончится, она наверняка не откажет и даст наставление, чтобы беду обойти.
К концу объяснения я окончательно успокоилась, почувствовав какой-то странный азарт. Хотелось самой привести оборотня к Гекате и узнать, что она ему поведает и как он отреагирует на ее магию.
— Что ж, раз ты так считаешь, то может она и правда знала. Мы, к сожалению, не слишком-то хорошо общаемся с темными, особенно после войны, и путешествие через Зачарованный лес выйдет себе дороже.
Я хотела было переубедить Вильгельма и заверить его в безопасности пути, но осеклась, припомнив, какие ужасы ждали меня на, казалось бы, пустынной дороге. Сникнув, я решила, что, если нужно, ведьма сама позовет оборотней к себе и без моей помощи, в конце концов пошлет ворона с вестью.
— Что ж, говори, где твой домик и что можно взять оттуда.
— А он вам не откроется, мне нужно самой идти к нему.
Юва тут же встрепенулась и нахмурившись, прикоснулась к плечу Вильгельма.
— Ни в коем случае, ты только пошла на поправку!
— И мы еще не всё убрали в деревне, рук мало, и мы пока больше печемся о живых, нежели о мертвых. Боюсь, тебе лучше не видеть, что стало с Бьяргом.
Оборотень опустил голову, будто я могла осудить его за нерасторопность, и мягко погладил меня по руке, невольно успокаивая и согревая своим теплом. Мои тонкие пальцы, смешно смотревшиеся в большой мужской ладони, скользнули по огрубевшей коже в ответ на его ласку.
— Всё так плохо? Сколько жителей погибло?
— Немало, и скорей всего всех, кто остался, я перевезу к себе, в Бельсдале у них будет новая жизнь и защита, а эта деревня если и будет восстановлена, то уже летом.
Я поджала губы, не желая разводить еще больше сырости. Никому не будет легче от моих слёз: ни тем, кто выжил, ни тем кто умер.
— Всё равно, домик не откроет двери вам и мой… конь навряд ли сможет втащить его на плато. Мне придется идти.
— Тогда я донесу тебя, но пообещай, что ты не станешь крутить головой и будешь смотреть только на меня.
Смутившись, я посмотрела на Юву, удостоверившись, что такой вариант ее устроит, и послушно кивнула.
— Хорошо, я постараюсь.
Всего полчаса потребовалось на то, чтобы собрать вещи, утеплить меня насколько это было возможно и позвать двух помощников из выживших в Бьярге.
Юва, отыскав мне добротную зимнюю куртку и сапоги, перед выходом оглядела дело рук своих и всё же накинула на меня сверху плащ, с которым я не расставалась уже несколько дней. Посмотрев на свой короткий шлейф, я с сомнением подтянула полы ткани к себе.
— Мне бы по-хорошему отдать его надо, а не таскать везде.
Закутав меня посильнее, оборотница лукаво улыбнулась и мимолетно бросила взгляд из-под полуопущенных ресниц.
— Мала ты еще, Иранон, и ничегошеньки не понимаешь.
Мои щеки вспыхнули и наверняка сравнялись по цвету с волосами. Открыв рот, я хотела было объяснить и доказать Юве, что это она ничего не понимает, а я-то уж побольше нее в жизни видала и прочитала немало книг, но меня прервал Вильгельм, вовремя заглянувший в келью.
— Готова, маленькая Нанна?
— Вообще-то меня зовут иначе.
— Я знаю, хоть ты мне так и не представилась, но смею утверждать, что мое имя тебе также хорошо подходит. Ты же храбрая девушка?
— Ну да.
— Значит, Нанна.
С этими словами Вильгельм легко подхватил меня на руки и, дождавшись, пока Юва накроет мою голову капюшоном так, чтобы кроме лица оборотня мне ничего не было видно, понес меня к выходу из храма. Чуть поболтав ногами, я прижала руки к груди, не зная куда их деть, и постаралась сосредоточиться на золотистой пуговице чужого одеяния. Смотреть в глаза или буравить взглядом линию скул Вильгельма казалось слишком неловко.
Фон за спиной оборотня сменился с каменной кладки на серое зимнее небо. Снежинки вихрем пронеслись мимо, холод мимолетом куснул щеки. Скрип снега под ногами доносился совсем глухо. Двое сопровождающих тихо переговаривались рядом, но разобрать суть беседы я не смогла.
Стало скучно, и от того еще более неловко.
— «Конь» твой все еще у плато сторожит, правда он от чего-то выглядит как самый настоящий волк. Право слово, странно.
— Ой…
— Не приди ты со стороны темного края, я бы даже удивился, но, насколько я знаю и сам видел не раз, некроманты каких только зверушек не приучают. В лучшие годы, помнится, у каждого уважающего себя мага там был свой помощник, но ты не выглядишь как темная, и не чувствуется в тебе этой магии.
— Это подарок, чтобы защищать меня в пути.
— Правда? Хорош защитник.
— Я сама попросила его остаться и не следовать за мной, чтобы охранять Фригг.
— Что ж, сказал бы я, что поступок твой глупый и необдуманный, но за сестру спасибо и за Хальварда тоже, они еще придут тебя поблагодарить.
Смутившись, я вжала голову в плечи, чувствуя, что меня всё-таки мимоходом отчитали, но протестовать не стала. Протянув руку, я покрутила заинтересовавшую меня пуговицу.
— А почему Сверр вообще напал? Какой ему толк с уничтоженной деревни?
— Никакого, он не для этого сюда пришел, а чтобы склады разворошить и часть жителей увезти как рабов в свои города, поэтому мы сейчас и рискнуем столкнуться с голодом.
— Зачем же ему рабы, если ему еды не хватает? Их же тоже кормить надо.
— Хороший вопрос, и ответ на него лежит в землях этого хэрсира и подобных ему, что сейчас вверх по реке разоряют чужие поселения. Не думал, что они заберутся так далеко, да видно зима оказалась жестокой.
Глянув на меня, Вильгельм проследил за рукой, и я быстро отдернула ее от пуговицы.
— И что же такого в его происхождении?
— А то, что город его лежит в аккурат у границ с эльфийским долом, и сейчас жить там я даже врагу не пожелаю. Уж сколько слухов ходит вокруг Соларии, и не первое десятилетие, но я сам, единожды побывав близ их леса, не захотел бы еще раз туда сунуться. Опасное место и недоброе, шерсть на загривке дыбом встает.
— Странно, они, поцелованные светлым божеством, должны быть самыми благостными и чистыми созданиями во всем Арборе.
— Едва ли это так в последние три сотни лет. По секрету скажу, Трейн, их нынешний король, закупал себе рабов ничуть не меньше Беллаторцев с их проклятыми главами, но Сверру оборотни нужны не для них, а для собственных граждан. — Вильгельм поджал губы, будто решаясь выдать последнюю свою тайну, и произнес намного тише. — На севере перестают рождаться оборотни.
Замерев, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Вспомнилось чужое наставление не соваться ни в коем случае в эльфийские земли.
— Как это?
— Не знаю. Хоть убей не знаю и не понимаю, как так получается, но вот уже лет десять-пятнадцать у детей нет звериной стороны, и магией они не обладают, будто Нокс и остальные боги-покровители обделяют их своим вниманием. Говорят, это всё болезнь какая или проклятье, да вот только началось всё как раз с крайних к эльфам деревень и распространяется постепенно к середине страны. — Вздохнув, Вильгельм крепче меня обнял и сожалением продолжил. — И сколь бы сильно я не ненавидел Сверра и ему подобных за жестокость, но я, к сожалению, понимаю, что выбора у них особого нет. Слабое человеческое потомство едва переживает суровые зимы, хэрсирам приходится добывать для них намного больше ресурсов и привозить в семьи помощников для рождения полноценных оборотней.
