Ольга Митюгина - Посланница преисподней
Юноша вскрикнул и упал на колени. Рука, дрожа, несмело коснулась нежных лепестков. А потом, нагнувшись, эльф потёрся щекой о душистые венчики — осторожно, не смея даже слегка пригнуть цветы.
Подснежники щекотали лоб, брови, цеплялись за ресницы — и солнце ослепительно било в глаза, и весь мир, казалось, растворялся в этом солнце…
Таривил выпрямился и подставил ладони лучам.
— Светлой магией леса, — прошептал он. — Заклинаю! Первой весенней радостью и бесконечностью жизни — да не иссякнут на этой поляне силы пробуждения, и да выйдут они на поверхность!
Перед глазами вспыхнул тёплый, золотисто-зелёный свет — но к горлу плеснулась тошнота, невероятная тошнота. Потом за краткий миг небо почернело, облака налились отвратительной желтизной — и потухли, слившись с непроглядно чёрным небом.
Таривил упал всем телом на проталину, прямо в подснежники — но уже этого не почувствовал.
….Он брёл в сером тумане, словно в воде, запинаясь и оскальзываясь на невидимых камнях. Казалось, так уже было… однажды… но когда и где?… И в тот раз… в тот раз, кажется, туман вился нежно, обволакивал и баюкал… Так почему же сейчас толкает прочь?
Впереди нависает пирс — высокий заброшенный пирс. И, если на него вскарабкаться… если подтянуться…
Таривил, из последних сил цепляясь за шершавые выступы, выбрался на прогретые солнцем плиты — и лежал, тяжело дыша, прижавшись щекой к растрескавшемуся тёплому камню.
Он услышал вздох — и с трудом поднял голову.
Над ним стояла на коленях девушка — зеленоглазая, с чёрными волнистыми волосами. Где-то он её, кажется…
Таривил вздрогнул и сел.
— Мортис?… — прошептал юноша. Как ни странно, он не почувствовал ни страха, ни отвращения. Рядом с ним была девушка с фрески, которая уже дважды помогла ему — своим безмолвным ободрением.
— Юный маг, скажи мне, — чуть ли не торжественно заговорила богиня — и вдруг закончила совсем неожиданно и резко: — Ты с головой дружишь?
Эльф моргнул. Подобная бесцеремонность ошеломила. В его понимании такая манера вопросов граничила с вульгарностью, и чтобы богиня позволила себе…
— Простите меня, госпожа, но… — в голосе его невольно проскользнула холодность.
— Таривил, зачем ты сделал это? — сжав губы, сухо осведомилась Мортис.
— Что, госпожа?
— Ты использовал магию Жизни, будучи немёртвым. Ты понимаешь?
Таривил резко выдохнул, почти фыркнул.
— Я забыл, — через силу вытолкнул он.
— Забыл что?
— Что отныне не имею счастья причислять себя к живым.
— Не лги.
Юноша вздрогнул.
— Я правда забыл… — прошептал он, отводя взгляд.
— Удобная забывчивость для твоей гордости, верно?
Таривил молчал. Только губы дрожали: то ли от гнева, то ли от отчаяния…
— Юный маг, поверь мне, я видела множество людей, эльфов и дварфов, которые никогда не сознались бы себе, что ищут встречи со мной. Они ухитрялись переходить улицу перед несущейся каретой, «не замечая» опасности. Бродили по тёмным переулкам — вовсе не имея намерения нарваться на нож грабителя. И каждый из них втайне за что-то ненавидел себя. А ты… ты — немёртвый, и ты использовал магию Жизни, «позабыв» о своей новой природе.
— Да нет же! — Таривил вскочил. — Я хотел попробовать вывести на поверхность источник кристаллов Земли, открыть родник Лесной магии… Я слышал, некоторые из эльфийских магов это могут. Я просто поддался безумной надежде… я почувствовал, что, кажется, тоже смогу… И обо всём забыл. Я хотел сделать себе новый Жезл… кристалл для него. Если бы я хотел умереть, разве бы я думал о волшебном скипетре?
Мортис усмехнулась уголками губ.
— Хорошо. Я надеюсь, Таривил, что, если мы ещё раз встретимся, это произойдёт при иных обстоятельствах… Ты тёмный эльф. Конечно, ты можешь использовать магию Жизни, но делай это разумно, не забывая о предосторожностях, которые отныне необходимы тебе. Зато теперь тебе не надо создавать магический Щит, призывая силы Смерти, — богиня улыбнулась. — Возвращайся. Так и быть, ты очнёшься, и тебе не потребуется снова яйцо дракона.
— Чем я заслужил такую милость? — криво усмехнулся юноша.
— Ты принадлежишь моему народу, — пожала плечами богиня. — Ты немёртвый, и ты эльф.
— Хоть явился в твою страну как враг?
Мортис чуть наклонила голову и снова улыбнулась.
— Я гневалась на тебя, это правда. Но потом, когда мой гнев утих, я поняла, что, в сущности, ты ни в чём не виноват. Ты верил в то, что тебе говорили, ты служил Гвариану… Ты честный и верный мальчик. Так за что же тебя наказывать?
— Госпожа… А вернутся ли Эет и Вирлисс? Демоны не причинят им вреда?
По лицу Мортис пробежала едва уловимая тень озабоченности.
— Пока им ничего не угрожает, Таривил, — вздохнув, ответила она. — Ну, иди…
— Пока?
— Обо всём, что меня тревожит, я поговорю с Эетом, — мягко улыбнулась богиня. — Не забивай голову. Всё будет хорошо.
— Кстати… Я хотел бы спросить об Эете, госпожа. Хотел бы понять… Мне рассказывали, когда-то ты сообщала свою волю немёртвым через верховного жреца. Эет его преемник?
— Нет, — покачала головой Мортис. — Эет больше, чем верховный жрец. Жрецы были моими слугами, и я никогда не позволяла им обсуждать мои приказания. А мнение Эета много значит для меня.
— Значит, Эет тоже тариллин?
Богиня вдруг смущённо опустила взгляд. Щёки её залил румянец, а губы тронула лёгкая улыбка.
— Нет. Таривил, я не стану обсуждать с тобой истинную природу Эета и Вирлисса, потому что они сами её до конца не осознают. Они догадываются, что на самом деле больше, чем лич и дух… И Вирлисс, даже когда вновь обретёт своё тело, уже никогда не станет обычным вампиром. Они знают это, пусть же это будет известно и тебе. А сверх того вам знать пока не надо.
Таривилу ещё о многом хотелось спросить, но он не посмел. В самом деле, как задавать вопросы о Гвариане, зная, насколько болезненными они могут оказаться? Да и воспитание не позволяло эльфу касаться в первой беседе столь личной темы.
— Иди, — усмехнувшись, мягко сказала богиня — и мир, задрожав, словно отражение в потревоженной воде, исчез, уступив место темноте. Обычной темноте под закрытыми веками.
Таривил медленно раскрыл глаза и поднял голову. Прямо перед ним, сияя золотыми и зелёными переливами, дрожал рябью под лучами солнца родник. Только в нём искрилась не вода.
Жидкий кристалл.
И вокруг разрастались цветы и трава — стремительно, буйные и шальные, переполненные жизнью.
Перед Таривилом бил источник лесной магии. Рудник кристаллов Земли…
