Первая красавица двора - Оксана Зиентек
Письма местным судье и наместнику были написаны и отправлены после разговора с соседом. Первый разговор вышел не очень удачным. Но пока оставалась вероятность, что зазнавшийся рыцарь поумнеет, осознав, что тяжбу вести придется не с безземельным управляющим, и не с малоземельных соседом, надо попытаться решить дело миром. В конце концов, мельница по соседству - дело нужное. А если сосед окажется совсем уж несговорчивым, всегда найдется, чем его прижать.
А пока дела поместья подождут, можно позаботиться и о своем бренном теле. Когда Удо вошёл в спальню, Зилли уже была готова ко сну, но еще не спала. Что-то в ее взгляде заставило графа пересмотреть свои планы и он, откровенно рисуясь, стянул через голову свою приличную ночную рубашку. Даже если им завтра в дорогу, просто поддразнить жену никто не запрещал. И, судя по веселому блеску глаз, Зилли была очень даже не против. - Можно? - Все, чего пожелаете, Ваше Сиятельство! – Шутливо поклонился Удо, принимая игру.
К его удивлению, протянутая рука предназначалась не ему. Ну, что ж, похоже, кто-то тут совсем осмелел. Удо с интересом наблюдал, как жена придирчиво рассматривает вышивку, щурясь от неяркого света. - Может, добавить света? – Невозмутимо поинтересовался он, подбочениваясь. - Спасибо, Ваше Сиятельство, - учтиво поблагодарила супруга. – Все, что нужно, мне прекрасно видно. А детали, с вашего позволения, рассмотрю как-нибудь потом. Вы же не против? - Нет, что вы, Зилли. – Удо не выдержал и по-мальчишески плюхнулся в постель, давясь смехом.
Надо же, а девчонка, оказывается, не промах. А он поначалу все удивлялся, как же могло случиться, что эта безупречно воспитанная дама полезла прятаться в колючих кустах. – Кто я такой, чтобы мешать женщине заниматься рукоделием? Могу я спросить, чем вам так заинтересовала моя сорочка? - Мы с фру Мейер сегодня много беседовали о фразской белой работе. – Слава медленно, словно нехотя, отложила рубашку и тоже постаралась устроиться поуютнее. Только на вашей сорочке вышивка не белая. - Так я и не фраз. – Удо, не отрываясь от подушки пожал плечами и едва сдержал зевок. – Зилли, если вы рассмотрели достаточно, как насчет того, чтобы перенести разговор о рукоделии на завтра? Торжественно клянусь, с самого утра и до обеда мои сорочки, моя куртка и сам я – полностью в вашей власти. - Звучит заманчиво... – Слава хотела сказать что-то еще, но зевота оказалась заразительной. - Вот и договорились. И еще, Зилли, знаете что... - Что? - Не обязательно обращаться ко мне по титулу наедине. Называйте меня просто Удо, а то я чувствую себя неловко, когда я – «Сиятельство» в самый нескромный момент.
Удо подождал, пока жена как-то даст понять, что приняла его слова. Ну, не то чтобы в благодарностях рассыпаться было обязательно, не Темные века на дворе, но дать понять мужу, что оценила, надо бы. Вместо этого он услышал только негромкое мурлыканье: «Умгу» - сопровождаемое сладким зевком. «Нет, все-таки, кто-то тут совсем осмелел» - подумал он, понимая, что перед более ответственными визитами без серьезного разговора с женой не обойтись. Но Зилли уже спала, так уютно уткнувшись носом в мужнино плечо, что Удо невольно поднял руку, зарываясь пальцами в густые волосы. И в который раз подумал, насколько легко они могли бы поладить с Зилли, не будь ее красота столь яркой. А так, каждый раз, когда внешность жены вызывала чьи-то громкие восхищения, Удо подспудно начинал ожидать какой-нибудь гадости.
Собственно, об этом он и завел разговор, когда они с женой остались наедине в карете. Сперва, правда, он ожидал, что Зилли сама продолжит начатый вчера разговор. Даже сорочку выбрал не простую, дорожную, а праздничную. И с некоторым раздражением заметил, как недоумение во взгляде камердинера сменилось пониманием, когда граф, вместо привычно вскочить на коня, чинно уселся в карету к супруге. Но время шло, карета двигалась, а графиня, казалось, и не думала продолжать вчерашние игры. В конце концов, Удо признал, что его задумка была чистым мальчишеством и тоже отвлекся на насущные дела. Благо, мерное покачивание кареты давало возможность поработать с бумагами.
Вот в этих-то бумагах Удо и споткнулся взглядом о знакомое имя. Точнее, участие двух других полков в масштабных маневрах не было для него новостью, как и имена их командиров. Но так уж вышло, что в свете вчерашних размышлений одно имя показалось Удо достойным особого упоминания. - Зилли, - начал он ровным, ничего не выражающим тоном. – А не случалось ли вам встречаться при дворе с герцогом фон Франкен? - С кузеном Ее Высочества Фредерике? – Не долго думала Слава. – Конечно, случалось. Он пока не получил новое назначение, некоторое время часто бывал при дворе. - И-и... – Удо задумался, подбирая слова. – Вы были с ним хорошо знакомы? - Ой, да с ним половина Двора знакома была. – Слава усмехнулась. – Все же, личность весьма заметная. - Да, весьма.
Граф замолчал, не зная что еще добавить. Действительно, что за глупый вопрос? Доверенная фрейлина молодой королевы, Зилли конечно же была представлена заезжему герцогу, кузену одной из принцесс. Тот, поговаривают, некоторое время был занят при дворе поиском подходящего приданого. Впрочем, поговаривали злые языки не только об этом, и Удо ли не знать, что не все из сказанного стоит принимать во внимание.
Граф чувствовал себя сейчас ревнивым ослом, но, тем не менее, не мог не подумать о том, что герцог Моритц у себя в гарнизоне, говорят, не упускает ни одной подходящей юбки. Интересно, как такой ценитель женских прелестей смог пройти мимо Зилли? Не рискнул портить отношения с молодой королевой, обижая ее любимицу? Или действительно был так увлечен красотой сиятельной кузины, что даже не заметил ее соперницы? В любом случае, при мысли о том, что в небольшом провинциальном гарнизоне сойдутся привычная к придворным развлечениям дама и овеянный романтическим ореолом королевский бастард, хотелось развернуть карету в сторону ближайшего поместья. Но... Нельзя. Вельможи не поймут, а жена не простит.
Пока Удо предавался своим размышлениям, Слава, не дождавшись продолжения разговора, решила заговорить сама. - А что это вы, Ваше Сиятельство, Удо... – Она осеклась, вспомнив вчерашний разговор.
В дорожной карете – это считается достаточно «наедине»? Или муж имел в виду только спальню? Но
