В плену у сказки - Юлия Р. Волкова
Я впустила мокрого Люцифера внутрь. Тот спрыгнул и, оставляя лужи, начал отряхиваться. Потом укоризненно на меня посмотрел. Если честно, я была сыта по горло разочарованными взглядами.
А еще мое состояние напоминало разлитый бензин, который мог загореться от любого неосторожного слова — как от спички.
— Что с тобой? — спросил Люцифер.
Я облокотилась на стол и буркнула:
— Все со мной нормально.
— Ты не выходишь из комнаты, меня не впускаешь, ни с кем не общаешься. — Кот начал агрессивно хлестать хвостом из стороны в сторону.
И почему я вообще должна была перед ним оправдываться?
— А зачем мне общаться со сказочными героями? Не хочу зря время терять на разговоры с картонками.
— Мр-р, знаешь, сейчас ты выглядишь более картонной и вымышленной, чем любой человек из этого мира.
Я до его появления сама думала о том, что превращаюсь в какого-то неудачного персонажа, который должен остаться только в черновике. Поэтому его слова сильно задели.
— Люцифер, брысь, — рявкнула я, — уходи прочь, ты просто иллюзия. Ты ненастоящий, ты выдумка, поэтому слушать я тебя больше не хочу.
Во мне говорили боль, отчаяние и усталость. Люцифер поднял голову и внимательно на меня посмотрел:
— Как бы тебе не перепутать настоящее с выдуманным. Это ты боишься выбраться из собственных иллюзий, в которые прячешься, как в защитный панцирь.
— Зачем ты пришел? Чтобы сказать мне это⁈
— Нет, я пришел, чтобы сообщить о кораблекрушении. Корабль принца попал в шторм и пропал без вести.
Словно сюжет решил ударить в спину.
Корабль Эрика сгинул в море, а вместе с ним и все мои надежды.
Глава 15
Разговоры на прощание
Элла, свесив ноги над водой, сидела на пирсе, откуда уплыл корабль Эрика. Я заметила ее фигуру еще издалека, когда прогуливалась по побережью, поглощенная безрадостными мыслями.
Кораблекрушение меня отрезвило — собственные переживания о несчастной любви разом померкли. Появление куда более реальных проблем привело в чувства. Теперь я беспокоилась только о принце — отчасти, потому что мне была не безразлична его судьба, но главная причина заключалась, конечно, в другом — гибель Эрика угрожала моему возвращению домой.
Я подошла к Элле и села рядом с ней, на влажную от дождя поверхность пирса. На горизонте сверкали молнии, и волны с остервенением бросались на камни, намереваясь добраться до нас. Буря бродила по морю, как бездомный пес.
— Как ты? — спросила я. — Переживаешь?
— Разумеется, — ответила она, но выглядела спокойной, будто ее мало что тревожило. Выражение ее лица можно было назвать даже задумчивым.
Мне захотелось что-нибудь сказать, поэтому я просто озвучила мысли:
— Я уверена, Эрик в порядке. Знаешь, ведь главные герои истории не могут серьезно пострадать, верно?
— Только вот мы не в книге, к сожалению, — ответила Элла, — но мне даже нравится, каким ты видишь нашу жизнь, будто написанную кем-то, да?
Я промолчала.
— Но тогда кто я?
— Ты?
— Да, если Эрик — главный герой, то кто главная героиня? Ты или я?
— Точно не я.
Золушка усмехнулась:
— Знаешь, меня недавно посещали похожие мысли. Я словно всю жизнь прожила по какому-то сценарию. А в тот момент, когда нашла тебя в этом сарайчике, будто бы проснулась. Мне вдруг надоело играть свою роль… Да и больше не получалось. Наверное, вместе с тобой изменилась и я. Стало еще тягостнее, но… свободнее. Легче совершать поступки. Странно звучит?
— Нет, совсем не странно.
Видимо, сюжет сказки, написанной Феей-крестной, сковывал и Золушку, мешал ей быть собой и заставлял подчиняться. А потом настоящая Анастасия вырвала последние страницы, ну и появилась я. И сюжет ослабел.
— Раньше я думала, что мое единственное желание — это найти настоящую любовь. Я жила этой мечтой. Но не так давно у меня начали появляться и другие желания. Это так непривычно.
— И какие у тебя новые желания?
— Я хочу отомстить.
Слышать такие слова от красивой и хрупкой девушки с ангельским лицом было странно. Тем более ее голос звенел пугающей решимостью.
— Это желание можно понять.
— Я никогда тебя не прощу, — вздохнула Элла, признаваясь больше себе, чем мне. — Не смогу. Никого не прощу.
— Ты и не должна, — я пожала плечами и посмотрела на Эллу, отчего-то желая запомнить ее именно такой — тихой и меланхоличной, в сумерках уходящего дня, с грозовым небом на фоне.
Этот разговор был искренним. Да, каким-то настоящим, и, наверное, таким он был в первый и в последний раз — я это чувствовала.
Больше ничего говорить не хотелось. Элла отвернулась и качнула ногами — маленькие туфли, вечно слишком большого размера, сорвались вниз и пропали в морской бездне. Я поднялась и, не прощаясь вернулась в замок, который теперь казался чужим и неприветливым.
* * *
А вечером приехала Роксана, точнее леди Тремейн — но в своих мыслях так ее называть совсем не получалось. Она зашла в мои покои без стука, я только успела натянуть сорочку. На женщине было надето, как обычно, глухое черно-фиолетовое платье, а на голове красовалась прическа-башня.
Мы с Люцифером, лежавшим в кресле, переглянулись.
— Кажется, я вас не приглашала, матушка.
— Я услышала о трагедии и не могла не приехать, — она прошла и села на кровать рядом со мной. — Дризелла тоже рвалась тебя поддержать, но я ее остановила.
— Мне не нужна поддержка.
Она ласково улыбнулась и погладила меня по спине. Этот жест был каким-то материнским, поэтому мне стало еще тоскливее.
— Всем нужна поддержка, — сказала Роксана, — и особенно тем, кто отказывается от нее. Ты беспокоишься за любимого, я же знаю.
Мне и правда хотелось, чтобы меня пожалели, обняли и сказали, что все образуется.
— Когда Питер бросил меня и улетел Нетландию, я думала, что моя душа исчезла вместе с ним. Так что я понимаю твои чувства, как никто другой.
— Мои чувства понимаете, а как насчет Золушки?
— Что? — растерялась она.
— Вы пришли поддержать меня, но не ее. Хотя и она тоже переживает. И у нее тоже есть чувства.
— Но моя дочь — ты.
— Вы ведь никогда не думали о том, каково Элле?
— Не знаю. Какое это имеет значение сейчас?
Только в этот момент я четко осознала, что Роксана из моего мира и из этого сильно отличались друг от друга. Тетя Жени никогда бы не ответила «не знаю», она и слова-то такого
