Истинная. Ты моя навсегда - Адриана Дари

Айлин кивает, соглашаясь, но ответить ничего не успевает. Карету резко подбрасывает, кидает в сторону. Хорошо, что она не переворачивается.

Надеюсь, там Лиса в порядке… Хотя, судя по возне снаружи, она вполне себе хорошо отбивается.

Карета виляет в сторону, мы съезжаем с дороги и трясемся на кочках не укатанной степи. Быстро, но недолго.

Колесо попадает в ямку, слышится хруст, треск… И я даже не сразу понимаю, что произошло, но как будто мир переворачивается вверх ногами, потом возвращается в нормальное состояние, а я оказываюсь буквально размазана по стенке. Ох, Пресветлый! Меня сейчас стошнит…

В ушах звенит, в глазах плывет и жутко душно.

— Вы тут как? — словно из-под воды слышу голос Лисы. — Все живы?

«Я потерял как минимум три жизни!» — возмущается… кот?

Заставляю себя поднять голову и вижу, как из-под сидения вылезает Симон. Как он здесь оказался?

«Вообще-то, я говорил, что я тебя не брошу. Ты что, мне не поверила?»

Кое-как приподнимаюсь и понимаю, что карета лежит на боку. Айлин точно так же, как я, с трудом принимает сидячее положение и вытирает тыльной стороной руки каплю крови, стекающую по виску.

— Живы, — отвечает она Эрнетте. — Что это было?

— Грифы, — морщится Лиса. — Эти твари обычно не нападают. Но сейчас оказались слишком настойчивы…

«Не знаю, что там за грифы, но падалью несет…» — не сдерживается Симон.

Да я и сама это прекрасно чувствую, что не делает ощущение тошноты легче.

Эрнетта помогает нам выбраться из кареты.

— Если бы я не отцепила лошадей, они были бы уже мертвы, — Лиса пожимает плечами в ответ на мой вопросительный взгляд.

Вокруг степь. Просто степь и больше ничего. Трава, местами уже изрядно пожелтевшая, покрывает землю вплоть до самого горизонта. Солнце, хоть уже и осеннее, все равно печет.

— Вы тоже поняли, что нас тут ждали? — уперев руки в бока, спрашивает Лиса.

Мы с Айлин дружно киваем. Вопрос только один: зачем?

— У нас вариантов не особо много: идти либо туда, либо обратно, — подводит итог Эрнетта.

— Это окраинные степи? — хмуро спрашивает Айлин.

Лиса кивает, а Симон жмется к моим ногам.

— Керни еще когда мы шли по ним, предупреждал, что днем это место не для людей, — несмотря на жару, Айлин вздрагивает будто от холода.

— Значит, за тобой будем присматривать особенно, — констатирует Лиса. — Но это не повод останавливаться.

Она поднимает взгляд на небо, как-то складывает руки, потом осматривается по сторонам.

— В той стороне — Драконьи земли, — небрежно машет она. — Но до них засветло не доберешься.

— Не надо туда, — отрезает Айлин. — Через окраинные степи днем к ним вообще есть риск не добраться.

— Тогда один вариант, — Лиса пожимает плечами.

— Нам нужно вернуться на дорогу? — спрашиваю я.

— Смысла нет. Мы хоть там, хоть тут как на ладони, — Эрнетта морщится. — Если бы мы продолжили ехать в карете, то часа через два попали бы в деревеньку, где я планировала дать отдых лошадям. Сейчас придем туда к вечеру. Заночуем.

«Я видел фляги под сидениями, — подает голос Симон. — Может, там вода?»

Айлин поднимает брови, глядя на меня, и мы одновременно лезем проверять. Во фляжках действительно вода. А еще пара сумок с сухарями и орехами. В королевской карете всегда есть запас еды и воды на всякий случай? Странно для оборотня, который может поймать себе еду на охоте.

Лиса одобрительно хмыкает:

— Он меня все-таки послушал, — ухмыляется, чуть приоткрывая длинные клыки. — Я Кернис детства твердила, что какими бы безопасными ни были королевские кареты, и каким бы сильным и ловким он ни был, есть всегда те, кому может понадобиться на первое время еда и вода.

Лиса подмигивает и деает знак следовать за ней. Ну, по крайней мере, хоть кто-то из нас знает, куда идти.

Я закидываю сумку на плечо, беру Симона на руки, чтобы ему не приходилось продираться через высокую сухую траву и, бросив Айлин ободряющий взгляд, следую за Лисой. Айлин прячет найденный в карете кинжал в карман и идет следом.

Идти под палящим солнцем — то еще удовольствие. Мы даже отрываем от подола куски ткани, чтобы, слегка смочив, намотать на головы. Но все равно мозг будто начинает плыть.

Время от времени мне начинают чудиться голоса. Но хуже всего, похоже, приходится Айлин. Она идет, закусив губу и хмуро глядя только перед собой.

— Ты как? — я касаюсь ее руки.

— Места здесь такие, Эйра, — вздрогнув, отвечает она. — Морок наводят. Самые большие страхи людей поднимают. А их у меня, поверь, немало.

Переплетаю наши пальцы, будто это может помочь как-то. Она благодарно улыбается и чуть сильнее сжимает руку.

Но чем дальше мы идем, тем больше становится понятно, что степь не собирается нас отпускать. Лиса первые два раза, когда мы возвращались в ту же точку, тихо ругалась, списывая на то, что могла ошибиться. А потом уже не выдержала и выдала несколько очень витиеватых фраз так громко, что с земли вдалеке вспорхнула стайка птичек.

— Я не понимаю, какого горгульего зада так получается! — рычит она. — Ну не бывает так! Я уже чуть ли не каждый шаг проверяю! Мы уже должны быть в деревне, а не на этом проклятом месте!

«Согласен с рыжей, — вставляет свои пять медяков Симон. — Мне очень неуютно, будто меня гладят против шерсти. И есть хочется».

Я пожимаю плечами и отпускаю кота на землю — может, хоть мышь какую-то себе найдет, раз мы тут «заперты».

Солнце скатилось почти к самому горизонту, окрашивания в насыщенный розово-оранжевый цвет небосвод и отсвечивая красноватыми бликами на траве. Я плюхаюсь на землю, понимая, что никуда мы уже не попадем.

Пресветлый! Если это все задумка богов, то мы же имеем право хотя бы на какой-то знак! Куда нам идти? Что делать?

— Ночь — время Диких, — вздыхает Айлин. — И нам только надеяться, что мы встретим тех, кто раскаялся в своих поступках…

Лиса ничего