Граф, я против этого брака! - Кристина Миляева
— Ты что очередная ловушка чертовой старухи? — прошептал он, опустив ресницы и глядя на мою грудь в вырезе платья.
— Нет, — усмехнулась я, перебирая пальцами его длинные пряди, — это доказательство того, как хорошо и весело нам было проводить холодные вечера в этом доме. Ты такой страстный, такой горячий, только мой!
— Замолчи, это просто очередная шутка, — потряс головой парень, но отпускать меня не спешил, продолжая удерживать на руках.
— Накануар, ты совсем скоро все вспомнишь, — я жарко выдохнула ему в ухо, — и своих двух жен, погибших от призрачной жены. И мое тело в своих лапах, ну уже руках. И то, как доводил меня до помешательства вылизывая и растягивая языком. Поверь, ты можешь не доверять мне или своей памяти, но твой член, упирающийся мне в задницу, говорит о том, что твое тело прекрасно помнит, как хорошо мы совместимы.
Хозяин замка посмотрел на меня таким взглядом, что будь на моем месте, девица с менее устойчивой психикой, она бы с легкостью провалилась под землю от стыда. Но в моем случае, было проще пристрелить сразу, чем доказывать в чем я, собственно, оказалась не права и по каким таким критериям не вписывалась в общую картинку мира. Не раз народ слышал о том, что от ведьм бывают проблемы и они источник всех без на этой земле. И вообще… Что-то с Накануаром было не такое? По крайней мере, реакция его тела меня устраивала, а вот желание оттолкнуть меня не очень.
Всего один поцелуй… А он уже пялился на меня, как на врага народа и пытался отлепить от себя, при помощи всех доступных для этого средств. Нужно было лечь или хотя бы сесть… Для того, чтобы продолжить убеждать строптивого красавчика в том, что мы весьма качественно проводили время, даже в его чудовищном обличье, не говоря уже про истинную моську, за которую хотелось душу дьяволу продать. Он и на портрете был тем еще ходячим божеством, а со всеми этими кудряшками, вообще выносил сознание за грань разумного.
Так и чесались ручку завалить его и как следует насладиться полученной прелестью. Все еще неосознанно крепко прижимая меня к груди, он опустился в свое излюбленное кресло, давая мне больше маневров для соблазнения. Волосы перестали мешаться и сползли по шершавой ткани, оставив моего любовника абсолютно уязвимым передо мной. Я, же не теряя времени даром прильнула к нему еще ближе, не желая потерять такое время. Легко прикоснувшись губами к его шее, скользнула вдоль ключиц к широкой груди и медленно начала сползать на пол, прокладывая дорожку из влажных прикосновений.
Я внезапно ощутила, как дыхание Накануар участилось и стало более глубоким, размеренным и возбужденным. И почему-то возникло такое чувство, словно я уже добилась желаемого и держала его сердце в своих руках. Хотя точно знала, ничего подобного быть не могло! Любить ведьму нельзя, а любить будущую главу Альянса еще необдуманнее. Все же я не белая и не пушистая. От моих рук по всему миру расходились кровавые полосы. Быть сильной, значило понимать, что человеческая жизнь, стоит меньше, чем покой целого мира. В том и заключалась наша работа, пропалывать проблемы до того, как они дадут побеги.
Наконец-то поддавшись моим губам и ласкам, он, закрыв глаза откинулся на спинку кресла. Никогда Накануар не отличался силой воли, но сейчас это показалось мне в разы проще, чем в его диком обличие, там он терпел до последнего. А сейчас, каждое мое прикосновение бросало его в дрожь. Он не в силах был сопротивляться моему очаровательному, соблазнительному стану, который все ниже и ниже перемещал губки. Для того, чтобы в конечном счете на мгновение задержаться губами на ямочке пупка и неторопливо лизнуть головку налившегося кровью члена, а затем подув на влажный след, немного отстраниться.
— Неужели совсем ничего не помнишь? — облизнувшись, спросила я уставившись на его миловидное личико.
С огромным трудом Накануар приподнял веки и посмотрел в мои ждущие глаза и судорожно сглотнул, словно сам себя испугался в этот момент. Против воли его взгляд скользнул чуть ниже и задержался на моих приоткрытых, блестящих от слюны губах. Внутри что-то щелкнуло и мужская рука автоматически взметнулась вверх, и большой палец легко и осторожно провел по ним, в привычном жесте. Так словно у него на пальцах все еще были когти, и он боялся мне навредить в порыве бушующей страсти.
Сквозь полуопущенные ресницы Накануар наблюдал за своими действиями с затаенным страхом и паникой. Его тело словно придавало хозяина и бороться за право остаться разумным, он уже проиграл. Поддался моему очарованию, моей напористости и позволил залезть под кожу, доказав тем самым, что это не простые выдумки. И у меня возникло такое ощущение, что он в действительности не управлял своим телом, а кто-то другой двигал его руками, лаская и поглаживая мои губы. И это завораживало, давало надежду и позволяло мне чуть больше погрузиться в пучину сводящей с ума страсти.
— Нет… — слабо попытался возразить он и отдернул руку, — это неправильно, все это делаю не я, а какой-то дурной, неизвестный мне человек, у которого окончательно помутился рассудок. Что ведьма сделала со мной? Почему я так хочу прикасаться к тебе? Это ты меня приворожила и теперь не позволяешь очнуться от колдовского дурмана?
— Ты все вспомнишь, — прошептала я, обхватив губами его палец и втянув его в свой рот.
— Перестань… — придушенно прошептал юноша, но так и не отдернул руку.
— Нет, — из груди вышибло воздух от того, как провокационно звучали мольбы.
— Какая разница! — с тяжелым стоном пробормотал граф. — Если ты все равно поступишь по-своему, так убей меня… И давай не будем друг друга больше мучать.
— Я тебя хочу, а не убить, — вновь придвинувшись к нему я потерлась головой о бедро. — Это две совершенно разные вещи.
— Ты все еще одета, а я голый, — он развел руками. — Не сильно похоже на прелюдию, знаешь ли. Пусть у меня никого не было, но в этом я знаю толк.
— Может быть, ты сам меня разденешь? — томно произнесла я, сверкая глазами.
— Что? — Никануар вытаращился на меня, как на неизвестное насекомое.
